Пример такого рода оказался на диво заразителен, безумно горяча кровь честолюбивыми желаниями и мечтами.

– Как я понимаю, с основными требованиями к моим ДОВЕРЕННЫМ лицам вы знакомы. Они вас устраивают?

– Да, ваше сиятельство.

– Вы понимаете, что будет в случае их нарушения?

– В полной мере, ваше сиятельство.

В кабинете повисло тяжелое молчание. Князь несколько секунд смотрел прямо в глаза своего ровесника, затем едва заметно кивнул:

– Ваше первое задание. Не так давно мне стало известно, что в Рязанской губернии произрастают клен и ясень. Конкретнее – в Рязанском, Касимовском и Спасском уездах, а также по берегам Оки. Необходимо как можно быстрее наладить добычу и переработку этой древесины, причем прямо на месте. Справитесь – возглавите деревообрабатывающее направление в компании. В противном случае – сможете спокойно вернуться к отцу. Вопросы?

Младший Лунев осторожно откашлялся:

– Если можно, ваше сиятельство. Первый – почему именно клен и ясень?

– Намечаются крупные оружейные заказы, а это неплохая замена ореху, что идет на ложа винтовок.

– Понятно. А почему прямо по месту?

Александр одобрительно улыбнулся, самыми краешками губ. Вопросы его откровенно радовали.

– Необходимый компании лес растет в таких дремучих уголках уезда вообще и губернии в целом, что его транспортировка простыми бревнами малорентабельна.

Собеседование, плавно перешедшее в инструктаж, прервал господин главный инспектор:

– Александр Яковлевич, эти двое наконец-то закончили.

– Ну что же, продолжим наш разговор в другое время.

Возвращаясь в гостиную, Виктор тихонечко досадовал. На Долгина, так бесцеремонно прервавшего важный и интересный разговор. И на себя. После властного жеста Агренева он покинул кабинет столь быстро, что это смотрелось скорее как панический побег. Что теперь о нем подумает князь? Его переживания не остались не замеченными и отцом, подошедшим справиться о результатах собеседования, так что пришлось признаваться в своем конфузе. И услышать в ответ удивительнейшее признание: как оказалось, с многоопытным и изрядно повидавшим жизнь батюшкой тоже пару раз происходило нечто подобное.

– Как правило, это случалось тогда, когда Александр Яковлевич находился в дурном настроении. Внешне, конечно, это не проявляется. Да-с, совсем никак. Но в манерах и речах появляется какая-то особенная властность. Такая, что вначале делаешь, а только потом осознаешь, о чем именно тебя просили.

– Вот как?..

– Да. Никогда не обманывайся возрастом нашего работодателя, сын, и всегда будь лоялен к нему – и все у тебя сложится.

Двое Луневых ненадолго замолчали, размышляя каждый о своем.

– Господа… – тихий голос хозяина словно бы незримой волной прошелся по гостиной, гася все разговоры и посторонние мысли, – …сейчас состоится демонстрация изобретения, название которого вы узнаете несколько позже. Скажу сразу: ему гарантирован большой коммерческий успех, при довольно-таки скромных первоначальных вложениях. Но и это не все. Я намерен допустить в этот проект и других инвесторов. Вас, господа. Если конечно же у вас появится такое желание. Подробности обсудим позже, а пока прошу в малую гостиную.

В один момент все присутствующие потеряли покой и пришли в немалое возбуждение. Конечно, никто даже и не догадывался, о чем или же о ком именно идет речь. Впрочем, такие мелочи их и не интересовали. Репутация фабриканта Агренева и их собственный опыт гарантировали – сколько бы они ни вложили в новое дело, прибыль будет как минимум трехкратной. Этак вложишь пятьдесят тысяч, а получишь полторы сотни. Тоже тысяч, и притом все это в очень небольшие сроки! А учитывая тот факт, что такие господа, как Сонин, Лунев-старший и Долгин, могли легко расстаться и с «соточкой» тысяч каждый, у некоторых возникли вполне обоснованные сомнения и даже тревога. Не успеть вложиться.

Как бы ни были готовы будущие инвесторы к чему-то новому, а все ж таки малая гостиная смогла их удивить. Для начала – большим шелковым полотнищем, растянутым на обычной деревянной раме. Затем непонятным аппаратом (чем-то напоминавшим огрызок пулемета) у противоположной стены, вокруг которого в каменной неподвижности застыли два неизвестных господина. Вдобавок тяжелые и плотные шторы на окнах, расставленные полукругом стулья и отсутствие иной мебели; все это вместе успешно создавало атмосферу, более приличествующую собранию каких-нибудь заговорщиков.

– Пока мы еще не начали, позвольте представить вам создателей этого изобретения – господ Тимченко и Самарского. А теперь, пожалуй, можно уже и приступать к демонстрации. Григорий Дмитрич, вас не затруднит погасить свечи?

Теперь происходящее все больше и больше напоминало начало спиритического сеанса и вызывало еще большее недоумение. Поэтому когда застрекотал кинопроектор, все с большим облегчением уткнулись взглядами в двигающееся на простыне изображение. Почти все. Александр глядел не на самодельный экран, а на лица своих директоров – это было куда как интереснее! Всего к показу было запланировано три ролика, сразу один за другим, без пауз и разрывов, и надо сказать, никто не остался равнодушным. Сюжет с прибытием поезда на вокзал ударил по нервам неподготовленных зрителей так сильно, что у некоторых явственно шевелились волосы на затылке. А уж наружность перекосило у всех без исключения! Потомственный казак Долгин вообще сделал какое-то странное движение. Словно бы намереваясь прямо со стулом отскочить к ближайшей стене. Вернее, проскочить сквозь нее.

«Ну вот, вместо презентационного ролика получился первый в мире фильм ужасов. И ведь помнят, что это по сути иллюзия, а реагируют так, словно паровоз сейчас прорвет простыню и вылетит прямо на них».

На смену триллеру пришел комедийный ролик, в котором один человек поливал свой сад из шланга, а другой периодически на него наступал. На шланг, а не на сад, разумеется. Вроде бы до крайности незатейливый юмор, у самого Александра вызвавший разве что слабую улыбку, но благодарные за избавление от железнодорожного монстра зрители встретили его так, как будто бы это было полноценное цирковое представление. Хохот, веселые возгласы, сдавленные смешки – в общем, эта часть демонстрации пришлась по вкусу всем. Но окончательно добил их гвоздь показа – ролик, в котором главные роли исполняли они сами.

– Ах ты ж!

– Нет, это как же? Каким же образом, господа?

– Феноменально!.. И когда только успели?

«Господи, большие дети! Делов-то – скрытно установить камеру на проходной да поснимать денек, как они приходят и уходят с работы. Потом поработать ножницами, собирая из дюжины лент одну, не такую уж и длинную. И все, восторга – полные штаны».

Кстати, господа изобретатели тоже не остались равнодушными к собственной работе: Александр Самарский как-то странно моргал, будто бы изо всех сил стараясь не прослезиться, а у Иосифа Тимченко было столь одухотворенное лицо, что заказчику даже становилось неудобно. За свой абсолютно не восторженный образ мыслей.

«Да если бы не мой пинок животворящий, они бы и дальше копошились со своими усовершенствованиями и доработками. Дайте