— Я просто относила вниз бумаги Аните и случайно услышала, что он говорит дежурному, — поспешила объяснить она, заметив недоумение Брунетти.

— А кто там пришел?

Она улыбнулась:

— Молодой человек. Очень хорошо одетый. — В устах синьорины Элеттры, которая явилась сегодня на работу в костюме легчайшего розовато-лилового шелка, произведенного, наверное, специально для нее особо искусными шелковичными червями, это звучало как высокая похвала. — И очень симпатичный, — добавила она с улыбкой сожаления, оттого что молодой человек спрашивал внизу Брунетти, а не ее.

— Может быть, вы проводите его ко мне? — предложил Брунетти, желая не только поскорее увидеть это чудо, но и предоставить синьорине Элеттре предлог перекинуться с ним парой фраз.

Теперь на ее лице появилась улыбка, предназначенная для простых смертных. С нею она и вышла. Вернувшись через пару минут, она постучала, вошла и сказала:

— Комиссар, этот господин желает с вами поговорить.

Вслед за ней в кабинет вошел молодой человек. Она посторонилась, чтобы он мог подойти к столу. Брунетти встал и протянул ему руку, которую тот крепко пожал. У него была широкая и сильная ладонь.

— Пожалуйста, присаживайтесь, синьор, — сказал Брунетти и обернулся к синьорине Элеттре: — Благодарю вас, синьорина.

Она едва заметно улыбнулась Брунетти, затем посмотрела на молодого человека таким взглядом, каким, должно быть, Парсифаль смотрел на исчезающий пред ним Грааль.

— Да-да… Если вам что-нибудь понадобится, синьор, позвоните мне.

На прощание она еще раз взглянула на молодого человека и вышла, мягко прикрыв за собой дверь.

Брунетти сел и тоже взглянул на гостя. Тот был и вправду очень хорош собой: короткая стрижка, колечки кудрей на лбу и над ушами, тонкий нос, широкие ноздри, большие карие глаза, казавшиеся почти черными при его очень светлой коже. На нем был темно-серый костюм с синим галстуком. Когда их взгляды встретились, молодой человек улыбнулся, сверкнув белыми зубами:

— Вы не узнаете меня?

— Боюсь, что нет, — ответил Брунетти.

— Мы виделись с вами неделю назад, комиссар. Но при других обстоятельствах.

Брунетти вдруг вспомнил: рыжий парик, туфли на шпильках…

— Синьор Канале! Нет, я вас не узнал. Простите, пожалуйста.

— Ну что вы, я, наоборот, доволен, что вы меня не узнали. Это значит, что по профессии я совсем другой человек.

Брунетти не очень хорошо понял смысл последней фразы, но предпочел не уточнять.

— Чем я могу быть вам полезен, синьор Канале?

— Помните, когда вы показали мне рисунок, я сказал, что уже где-то видел это лицо?

Брунетти кивнул. Он что, газет не читает? Всем давно известно, что это Маскари.

— Когда я прочитал статью в газете и увидал его фотографию — как он выглядел на самом деле, — я вспомнил, где я его встречал. Рисунок, который вы мне показывали, был не очень-то точный.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Брунетти, умалчивая о том, чем была вызвана эта неточность в изображении лица Маскари. — Так где же вы его встречали?

— Недели две назад он подходил ко мне на улице. — Заметив, как удивился Брунетти, он пояснил: — Нет, не подумайте, комиссар, он не за тем подходил. Его не интересовала моя работа. То есть то, чем я зарабатываю. Он интересовался мной.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, я был на улице. Вылезаю я из машины — от клиента — и прямиком к девочкам, то есть к мальчикам, а он подходит и спрашивает: вас зовут Роберто Канале и вы живете на виале Канова, тридцать пять? Мне тогда показалось, что он из полиции. Он был похож на полицейского. — Брунетти решил, что лучше не спрашивать почему, но Канале все равно стал объяснять: — Ну, понимаете: пиджак, галстук, деловой вид — и боится, что его неправильно поймут. Он спросил, я ответил, потому что решил, что он из полиции. А он и не говорил, кстати, что не из полиции. Я до конца так и думал.

— Чем он еще интересовался, синьор Канале?

— Он спрашивал меня о квартире.

— О квартире?

— Да. Он хотел знать, кто платит за квартиру. Когда я ответил, что я сам плачу, он спросил, каким образом. Я сказал, что просто перевожу деньги на банковский счет владельца, а он и говорит: не лгите, я в курсе этих ваших дел; тогда мне и пришлось рассказать все.

— Что значит «я в курсе этих ваших дел»?

— Он знал, как я плачу арендную плату.

— И как же?

— Я встречаюсь с человеком в баре и отдаю ему деньги.

— И много?

— Полтора миллиона. Наличными.

— Кто он, этот человек?

— Об этом он меня тоже спрашивал. Я ответил, что это просто мужчина, который раз в месяц приходит за деньгами. Сначала он звонит, и мы договариваемся о встрече в каком-нибудь баре. Я отдаю ему полтора миллиона, и все.

— Без квитанции?

Канале расхохотался:

— Разумеется, без квитанции. Где он мне ее возьмет?

К этой уловке часто прибегали владельцы квартир. Чтобы не декларировать доход и не платить налоги, они предпочитали получать деньги от жильцов из рук в руки.

— Но это еще не все. Есть и другая арендная плата.

— Да? Какая?

— Сто десять тысяч лир.

— А это где вы платите?

— Эту сумму я перечисляю на счет в банке, но в квитанции, которую мне выдают, нет фамилии. Так что я не знаю, чей это счет.

— А что за банк? — спросил Брунетти, хотя уже начинал догадываться.

— Банк Вероны. Он находится…

— Я знаю, — перебил его Брунетти. — У вас большая квартира?

— Четыре комнаты.

— А не много ли полтора миллиона за такую квартиру?

— Много, но там есть дополнительные преимущества. — Канале беспокойно поерзал на стуле.

— Например?

— Ну, например, меня никто не беспокоит.

— Не беспокоит во время работы?

— Да. Нам нелегко бывает найти жилье. Стоит соседям пронюхать, кто мы такие и чем занимаемся, они поднимают шум и требуют, чтобы нас выгнали. Мне сказали, что здесь этого не будет. И точно, пока я там живу, все спокойно. Все думают, что я путевой обходчик на железной дороге и работаю в ночную смену.

— С чего они это взяли?

— Понятия не имею. Когда я въехал, они уже знали.

— Вы давно там живете?

— Два года.

— И все время платите именно так?

— С самого начала.

— А как вы нашли эту квартиру?