— Детали канули в Лету, — пояснил Дамливи.

— Как им и положено, — негромко добавила леди Норкрофт.

— Очень удобная отговорка, — снова хохотнул Оливер. — Но я не понимаю, однако, какое отношение имеет эта занятная, но глупая история к нам?

— В ней нет ничего занятного и тем более глупого, — сердито одернула его Кэтлин. — А к нам эта история имеет самое прямое отношение.

— Переходи к главному, дорогая, — посоветовал ей дядя. — Посмотрим, будет ли он смеяться в дальнейшем.

— Речь идет о наших с вами семьях, Оливер, — продолжила Кэтлин. — Вы и я — последние представители своего рода. Мы должны пожениться, чтобы положить конец проклятию.

— Вы сошли с ума, — борясь с душившим его смехом, выдавил граф.

— Вот так и начинаются семейные раздоры, — хихикнул Дамливи.

— Рассказ Кэтлин — самое нелепое, что я слышал в жизни, — не сдавался Оливер. — Но вот другой довод: моя семья никогда не жила на границе с Шотландией. Что скажете?

— Ты не прав, мой мальчик, — покачала головой графиня. — Семья твоего прадедушки очень давно, несколько столетий назад, владела землей у самой границы. Не сомневайся, мы — именно те люди, о которых идет речь в предании.

— Я приехала в Англию специально для того, чтобы выйти за вас замуж. — В голосе Кэтлин уже слышалось раздражение. — Неужели вы думаете, что мы пошли бы на решительные шаги, если бы не были уверены, что Норкрофты — именно та семья, которая нам нужна?

— Вы специально приехали в Англию? — изумленно переспросил Оливер.

— Чтобы выйти замуж за англичанина и освободиться от проклятия, — проворчал Дамливи. — Что тут необычного?

— Мама, скажи, пожалуйста, что ты не веришь в эти бредни! — в отчаянии воскликнул граф Норкрофт. Не может быть, чтобы он один видел нелепость россказней о родовом проклятии.

— Не могу, сын мой, — улыбнулась графиня. — Впервые я услышала предание о проклятии от своей матери задолго до твоего рождения. Но она не особенно вдавалась в детали, а ведь они очень важны в таких делах, не правда ли, лорд Дамливи?

— Еще как важны, — кивнул шотландец. — Кто предупрежден, тот вооружен.

— Вот именно, — улыбнулась ему леди Норкрофт и продолжила: — Несколько лет назад ваша бабушка, леди Макдэвид, написала мне об этом, мы обменялись несколькими посланиями, но в конце концов я ей сообщила, что не буду побуждать сына жениться ради снятия проклятия, в которое не верю.

— Вот видишь, ты же не веришь в это проклятие.

— Я не верила тогда, мой дорогой, хотя леди Дамливи привела такой убедительный аргумент, как несчастная судьба многих ее родственников, ставших жертвами трагических обстоятельств, несчастного случая, внезапной болезни. Со временем я о нем почти забыла, как вдруг несколько дней назад за ужином та давняя история вновь всплыла у меня в памяти. Можешь считать это обстоятельство удачным совпадением или курьезным фактом — все зависит от того, что ты хочешь в нем увидеть. Но, конечно, когда я узнала правду…

— Какую правду? — В голосе Оливера появились подозрительные нотки.

— О Кэтлин.

— Ты хочешь сказать, мама, что знала, кто она?

— Вы знали? — не веря своим ушам, воззрилась на графиню Кэтлин.

— Да. Мне помог ваш браслет с амулетом, моя дорогая, — на нем ваш геральдический девиз, — спокойно пояснила леди Норкрофт.

— Extremis malis, extrema remedia, — напомнил Дамливи. — «Для крайнего зла крайние меры».

— Прошу прощения, милая Кэтлин, — с виноватой улыбкой добавила графиня. — Я ничего вам не сказала, потому что мне показалось, что вы с Оливером лучше узнаете друг друга, если над вашими головами не будет висеть дамоклов меч родового проклятия.

— Я не верю ни в какие проклятия, — повторил Оливер.

— И я не верила поначалу, и другие тоже, — заметила леди Норкрофт.

— Моей племяннице тоже потребовалось несколько лет, чтобы поверить, — вставил Дамливи.

— Молчи, дядя, это его не касается, — потребовала Кэтлин.

— Напротив, касается, и самым непосредственным образом, — резко ответил Оливер. — Вы должны рассказать мне все. Пока же я знаю только то, что вы, Кэтлин, приехали в Англию с целью заманить меня в ловушку и женить на себе.

— Заманить в ловушку? — ахнула Кэтлин.

— Фи, как грубо, — пробормотала графиня.

— И воспользовались для этого какой-то глупой полузабытой легендой…

— Детали которой канули в Лету, — кивнул головой Дамливи.

— Как и положено, — усмехнулась леди Норкрофт.

— Может, хватит это повторять? — прикрикнул на них Оливер и снова повернулся к Кэтлин: — Очевидно, симуляция амнезии была частью вашего плана, не так ли?

Он опрокинул в рот остатки виски и резко, со стуком, поставил стакан на поднос.

— О Господи! — выдохнула графиня.

— Вы думаете, я притворялась? — воззрилась на него Кэтлин.

— Я не знаю, что думать. — Он скрестил руки на груди и стоял, сверля ее глазами. — Сегодня вы сообщили мне, что все вспомнили, и вот я узнаю, что вы приехали сюда специально, чтобы женить меня на себе. Как после этого верить вашим словам?

— Во-первых, я не собиралась женить вас на себе. — Она решительно расправила плечи, и Оливер заметил, что в ее глазах вспыхнули гневные огоньки. Не слишком ли сильно он ее задел? Впрочем, какая разница, он сам очень зол, и кто скажет, что у него нет для этого оснований? — Мне казалось, вы достаточно хорошо меня узнали, чтобы так не думать.

— Я узнал Кейт, а не леди Кэтлин! — отрезал Оливер, хотя в глубине души сознавал, что перед ним все та же его Кейт. Но ведь она дурачила его, как мальчишку! Он совершенно запутался в своих чувствах.

— Он уже не знает, чему верить, и его нельзя за это винить, — подал голос шотландец. — Расскажи ему все до конца, девочка моя.

— Неужели есть еще что-то, что мне следует знать? — хмыкнул Оливер и потянулся к стакану, который уже услужливо наполнял Дамливи. — С нетерпением жду новых откровений.

— Тогда слушайте, дальше все было уже проще, — продолжала Кэтлин. — Мы с тетей Ханной поехали в Лондон…

— Тетя Ханна? Еще один персонаж этого фарса? — не удержался Оливер.

— Леди Фицгивенс, — уточнила Кэтлин.

— Та самая, которая привезла вас сюда под видом потерявшей сознание незнакомки? Да вы устроили настоящий заговор, чтобы мной манипулировать!

— Чтобы заманить вас в ловушку, как вы выразились, — поправила она.

— Это одно и то же.

— Так вот, мы приехали в Лондон, чтобы встретиться с вами, даже не представляя себе, как это сделать. В Лондоне мы узнали, что вы в своем загородном поместье, что ограничивало нашу свободу действий.