Бабах! От Мухомора и его спутников осталось одно воспоминание, и то не самое приятное.

Бабах! Это разлетелся на множество полыхающих кусков сам грузовик. Гранатометчик отправился в небытие. С его гибелью уходили в воду все концы.

* * *

Они сидели за круглым массивным столом из красного дерева. Мраморный зал, хрустальные люстры.

Все пятеро воры в законе. У каждого свои интересы во всех регионах России.

– В Катайске снова разборки, крутые, – медленно, с расстановкой проговорил Первый.

– Кто он такой, этот Хмурый? – спросил Второй.

– Из воров. По понятиям живет. Хотя, бывает, беспредел чинит, – ответил Третий. – Молод еще, но крут.

– Крут, – согласился Четвертый. – Почти весь Катайск к рукам прибрал. Мочит всех подряд, и правых, и виноватых. Крепкая у него организация. Ментов под себя подобрал. А в стукачах у него чуть ли не весь Катайск ходит. Лихие дела творит!

– Но зачем Глыбу грохнул? – недовольно спросил Пятый.

– Глыбу убрал не он, а Гусар, – заявил Четвертый. – Я проверял... Гусар хотел прибрать к рукам Катайск. С него все и началось.

– Но подписался Хмурый, и понеслось... Теперь город, как ни крути, под ним... Нехорошо мутить воду, нехорошо. – Пятый продолжал оставаться недовольным. – Не нравится мне все это. Нельзя чинить беспредел. Что, если каждый начнет мочилово?.. Хмурого надо наказать.

– Наказать надо, – согласился Первый. – Пусть знает, что и над ним есть сила. Пусть знает свой шесток... Но не убивать... Пусть держит Катайск. Он человек здесь свой. Удержит – коронуем... А наказать его надо бы...

* * *

Еще месяц сотрясали Катайск всплески криминальной бойни. Но потом все успокоилось.

Все это время Антон был на взводе. Никому не давал спуску: ни себе, ни врагу. Так уж получилось, он подмял под себя все преступные группировки города, стал первым.

Шанс на успех в этой войне у него был мизерный. Но он использовал этот шанс, и с блеском. Теперь он в большом авторитете. По сути, он занял место Глыбы. А ведь об этом совсем недавно он мог только мечтать.

Выжил в грандиозной бойне – это хорошо. Теперь жить да жить... Алена! Вот оно, его будущее. Она станет его женой!

Пора и за свадебку!

Не переспать с невестой до свадьбы! Абсурд какой-то, средневековье... Но это факт, упрямый факт. Алена все еще девственница.

Приближение первой брачной ночи приятно щекотало нервы. Только от одной мысли, что скоро, совсем скоро он прикоснется к ее обнаженному телу, плоть бунтовала. Иной раз он даже чувствовал себя юнцом, еще не пробовавшим женщины.

Антон не прочь был венчаться с Аленой в церкви. Но она качала головой.

– Нельзя венчаться с сатаной, – говорила она серьезно. – А ты и есть сатана, кровь людская на твоих руках... Но я люблю тебя, поэтому выхожу за тебя замуж... В церкви же венчаться не будем.

И он на нее нисколько не обижался... Чувствовал, что она права...

Они расписались в загсе. А после их ждало пышное застолье. Самый лучший ресторан, гости из высших кругов, все очень торжественно.

Но за столом Антон и Алена не стали засиживаться. Не терпелось новоявленному мужу быстрей уединиться с молодой женой. Еще только начинало темнеть, а они уже покидали ресторан.

Они спускались по широкой гранитной лестнице. Он в черном элегантном костюме. Она в белом подвенечном платье. Оба не замечали холода наступающей зимы.

Рядом шли телохранители, всегда готовые прикрыть собой своего вожака и его жену.

– Скоро мы останемся одни. – Антон нежно взглянул на Алену. – Как я этого хочу!

– Я тоже, – почему-то покраснела она.

Выстрела не услышал никто. Пуля прилетела из отдушины в подвале дома напротив.

Снайпер бил наверняка. Пуля вошла прямо в сердце Алены.

Она споткнулась, расширила от удивления глаза, тут же подернувшиеся пеленой вечности, и стала медленно оседать на ступени.

Антон в исступлении смотрел, как на белоснежном ее платье разрастается кровавое пятно. Он подхватил обмякшее тело Алены и уже мертвую прижал к себе.

Перед глазами все поплыло... Алена мертва, ее больше нет... Он на время словно отключился, перестал понимать, что происходит. Не заметил, как вплотную к нему придвинулись телохранители, закрыли его от снайпера.

Но нового выстрела не последовало.

Снайперу велено ликвидировать только жену Хмурого. Это ему наказание за резвость. Чтобы впредь не зарывался...

И когда Антон осознал это, из его груди вырвался стон отчаяния.

1

Четыре года жила Настя с Вадимом в Москве, куда его перевели служить из Тепломорска. Жили они дружно, душа в душу. И ей уже давно казалось, что она любит его.

Но назвать их жизнь безоблачной можно было лишь с натяжкой.

Поселились они в общежитии, в одной из восьми комнат с общей кухней. Квартиру и не обещали. Но бытовая неустроенность – ерунда по сравнению с другим обстоятельством.

Она, Настя, бесплодна.

Ее имели десятки мужчин – это обеспечило ей целый букет вензаразы. Какой смысл лечиться, если ее продолжали пускать по кругу вновь и вновь?

Аборты, болезни, и вот результат – уже несколько лет она не может стать матерью. А так хочется иметь ребенка!

Здесь, в Москве, она много ходила по врачам. Ее обещали вылечить, долго лечили. Сколько денег вбухано в дорогостоящие лекарства! И что?.. Да ничего! Воз и ныне там.

И еще Настю беспокоила мысль о Денисе.

Вадим пробовал искать его. Нашел детдом, куда спровадил его отчим. Встречался с директором, немолодой хромоногой женщиной. Но та о Денисе ничего не знала.

«Сбежал! Выкрал документы и сбежал, а куда – неизвестно. Вы милиция – вот и ищите!»

Настя была чувственной, страстной женщиной. Легко возбуждалась. Секс казался чудом. Не раз она ловила себя на запретной мысли, что неплохо было бы заняться любовью с другим мужчиной, не с мужем. Но она быстро подавляла в себе безумные желания. Настя легко возгоралась, но так же легко брала себя в руки. За четыре года замужества ни разу не изменила Вадиму. Не собиралась изменять ему и впредь.

А ведь они не так уж и часто оставались вдвоем. И виной всему его служба. Она, как разлучница, отнимала у нее мужа.

Сегодня же ей повезло. Вчера Вадим почти закончил одно очень важное дело, «разработал» банду автоугонщиков. Чуть отдохнет, и снова за работу. Но это будет потом. Сегодня он целиком принадлежит ей. Они будут любить друг друга до одури.