у католических экзегетов, стал футуризм – отнесение всех библейских пророчеств к отдаленному будущему. Впервые он появляется у испанского иезуита Франциско Риверы (1537–1591), позднее получив развитие в работах Робрето Беллармино и Томаса Мальвенды. Согласно этому подходу все библейские пророчества об антихристе и Страшном Суде должны пониматься буквально, так, как они изложены в повествовании Апокалипсиса и книги Даниила. Это делало неприемлемыми любые метафорические толкования, связывавшие указания пророческих книг с прошедшими или современными историческими событиями. В результате комментаторы-футуристы могли заключить, что исполнение апокалиптических пророчеств произойдет только в будущем. Впоследствии футуризм получил значительную популярность, став одним из основных способов интерпретации библейских пророчеств не только в католической, но и в протестантской экзегетике. В Англии его первым активным пропагандистом стал С. Мейтленд (1792–1866), английский священник, очевидным образом опиравшийся на работы Ф. Риверы. Его мнение было поддержано некоторыми другими британскими богословами (Дж. Тодд, У. Баргх), совместно с Мейтлендом примкнувшими к филокатолическому «Оксфордскому движению» в рамках Англиканской Церкви.

Однако к настоящему расцвету футуризма в экзегетике пророческих книг Библии привело только его распространение в среде радикальных представителей протестантизма – сторонников диспенсационалистского богословия. Диспенсационалистская концепция была предложена английским богословом Джоном Нельсоном Дарби (1800–1882), основателем движения «Плимутскиx братьев». По его мнению, история человечества делится на семь периодов (dispensations), для каждого из которых характерно особое законодательство, регулирующее отношения между Богом и человеком. Подобная концепция, предполагающая прогрессивное развитие божественного откровения, давшая название течению диспенсационалистов, является достаточно традиционной концепцией, характерной для многих классических христианских авторов (бл. Августин, Иоаxим Флорский). Более оригинальной концепцией, предложенной Дарби, стало разделение библейских обетований Израилю и Церкви. По его мнению, ветхозаветные пророчества о восстановлении Израиля относятся только к еврейскому народу. Начало эры Церкви или Благодати (The Age of Grace), произошедшее из-за отвержения евреями Иисуса Христа, привело к остановке диспенсации Моисеева Закона (Рим 11, 25). Однако библейские обетования Израилю исполнятся в будущем, после завершения диспенсации Церкви, окончанием которой станет вознесение оставшихся истинных христиан на небо. После этого Израиль вернется в свою страну, произойдут пришествие антихриста, апокалиптические бедствия и Второе пришествие Иисуса Христа, который затем будет тысячу лет царствовать на Земле вместе с праведным «остатком Израиля».

Интерес к футуристской интерпретации пророчеств Священного Писания активно распространился в англоязычной литературе с начала XX века благодаря деятельности С. Скофилда, американского евангелиста и пропагандиста диспенциалистского богословия. Им была издана Толковая Библия Скофилда (Scofield Reference Bible), ставшая важнейшим источником богословия американских протестантских фундаменталистов в XX-XXI веках. В ней Скофилд придерживается последовательного футуристского подхода к толкованию книги Даниила. Десять царств, занимающих бывшие области Римской империи, будут существовать во времена явления антихриста, символизируемого «малым рогом»; его правление будет длиться три с половиной года и закончится с пришествием Иисуса Христа, предсказанным в книге Даниила как явление Сына Человеческого. В XX веке футуристский подход к толкованию пророчеств книги Даниила и Апокалипсиса стал «лакмусовой бумажкой пророческой ортодоксии в современном евангельском протестантизме»[284]. Большинство сторонников подобных взглядов полагает, что эсхатологические пророчества книги Даниила и Апокалипсиса должны исполниться в будущем, причем именно в буквальном смысле, включая пророчества о пришествии антихриста, его восседании в иерусалимском Храме и земном тысячелетнем царствовании Иисуса Христа. Среди сторонников подобной позиции можно назвать таких комментаторов как Р. Калвер[285], Л. Вуд[286], С. Миллер[287], Т. Хау[288], Дж. Волвурд[289]

Диспенсационалистская интерпретация книги Даниила в основном характерна для англо-американских комментаторов. Комментаторы-футуристы, жившие в континентальной Европе, в основном придерживались более традиционного подхода к толкованию библейских пророчеств, не разделяя характерные для англо-американской экзегетики премиллинаристские и диспенсационалистские взгляды. К сторонникам подобной традиционной позиции можно, в первую очередь, отнести таких немецких авторов как К. Кейль[290] и Г. Леупольд[291]; во многом к ним близки взгляды русского комментатора А.П. Лопухина[292] и американского комментатора Э. Янга[293]. Вслед за Николаем Лирским и Павлом Бургосским эти исследователи толковали видение Дан 2 как пророчество о явлении Церкви, а Дан 7 считали предсказанием Второго пришествия. Равным образом, «малый рог» соотносился ими с будущим антихристом, а существование Римской империи таким образом удлинялось фактически до настоящего времени. Таким образом, их вгляды можно в целом охарактеризовать как более традиционную форму футуристской интерпретации книги Даниила.

Историцистские интерпретации библейских пророчеств в XVIIIXIX веках продолжали пользоваться популярностью преимущественно в англоязычной экзегетике. Мы находим их в работах Исаака Ньютона, Адама Кларка, Томаса Кука и ряда других авторов. В своих комментариях они в основном продолжали традиции протестантских экзегетов эпохи Реформации. Дан 2 трактовалось ими как указание на распространение духовного Царства Христа, которое начнется с миссии Иисуса Христа и проповеди Евангелия и закончится со Вторым пришествием. Дан 7 в большей степени связывалось ими с эсхатологическими событиями: десять рогов трактовались как десять варварских королевств, возникших на руинах Западной Римской империи, «малый рог» идентифицировался с Папством, а воцарение Сына Человеческого обычно соотносилось с будущими эсхатологическими событиями.

Происходивший в XX веке рост интереса к претеристским и футуристским толкованиям библейских пророчеств сопровождался явным падением интереса к историцистскому подходу. Его тесная связь с протестантско-католической полемикой в итоге сослужила историцизму плохую службу – с уменьшением остроты и актуальности противостояния между католиками и протестантами снизился интерес к историцистским толкованиям в целом. В результате их основными сторонниками остались представители церквей, в которых историцистские расчеты стали частью догматического учения – в первую очередь Адвентисты седьмого дня. Среди адвентистских комментаторов книги Даниила можно назвать таких авторов как Мервин Максвелл[294], Уильям Шеа[295], Жак Дукан[296], Здравко Стефанович[297]. Кроме того, среди сторонников историцизма можно найти отдельных авторов, продолжающих развивать традиции классических комментаторов-историцистов Средневековья и Нового Времени. В качестве примеров подобного подхода можно привести работы британского комментатора Э. Фильмера[298], российского комментатора Д.В. Щедровицкого, австралийского комментатора Р. Джонса[299].

В то время как претеристы и футуристы оказались вовлечены в полемику друг с другом, богословы, основывающиеся на либеральном подходе к вопросам авторства и датировки книги Даниила, оказались вдали от этих ожесточенных споров – принятие научной датировки радикально отделило их от консерваторов. В сложившейся ситуации взаимный диалог стал практически невозможен просто из-за принципиально разных исходных посылок в обсуждении книги Даниила. Тем не менее позицию либеральныx экзегетов книги Даниила также можно без труда определить в рамках традиционных экзегетических подходов к пророческим книгам Библии. Можно выделить две характерные для них точки зрения – претеристскую и идеалистскую.

Претеризм либеральных толкователей книги Даниила принципиально отличается от