– Не слышал я – занят был! – раздраженно ответил Витек.

– Спал, что ли? – поинтересовалась словоохотливая бомжиха и подмигнула левым глазом. Правым она подмигнуть не могла, потому что он был подбит.

Витек начал злиться. Какое ей дело до того, чем он занимался. Да хоть кошку трахал! Ей-то что?

– Ага, спал.

– Ас кем? – не унималась та, явно набиваясь на флирт.

Витьку захотелось подбить ей второй глаз.

– Со своей правой рукой! – мрачно сказал он. – Говори, давай.

Она решила не перегибать палку с заигрыванием.

– Сегодня – День бомжа! – объявила она торжественно.

– Сейчас же ночь! – удивился Витек.

– Это просто так называется. Решили провести ночью, потому что первый раз. Чтобы посмотреть, значит, что получится. А на следующий год проведут днем.

– С чего это вдруг? – недоумевал Витек. – Никогда же раньше не проводили.

– А это вместо Парада любви, – пояснила бомжиха. – Чтобы его не делать. Городские власти заявили, что настоящая любовь не в извращениях, а в сострадании. А сострадать надо бездомным.

– Тут они на сто процентов правы, – согласился Витек.

– Так ты пойдешь?

– Надо, пожалуй, сходить.

– Тогда держи! – она всучила ему свою сумку с банками.

Витек скривился.

– Помоги даме, елы-палы! – сказала она. – Мужик ты или где?

– Ладно.

– Меня, кстати, Галей зовут.

– Витек, – без особого энтузиазма представился он. Они пошли по направлению к Пушкинской площади.

Галя взяла его под руку. Она была нетрезвой и постоянно заваливалась. Витьку то и дело приходилось нести и сумку, и Галю, повисавшую у него на руке. Она была значительно тяжелее сумки. В конце-концов он Галю стряхнул.

– Ну и мужики пошли! – обиделась она, но больше на руку не вешалась.

Вскоре Витьку надоела и сумка.

– А чего мы ее тащим? – спросил он. – Давай спрячем где-нибудь, а потом заберем.

– Хрен ты ее потом заберешь! – запротестовала Галя.

– Почему?

– Потому что забудешь, где спрятал, – раз, или заберут другие – два.

«Пьяная, а рассудительная», – отметил Витек.

Они прошли всю Тверскую-Ямскую, а затем всю Тверскую. Шли по проезжей части – ради праздника ночное движение власти перекрыли. Поток бомжей становился все обширнее. Витек заметил, что в домах на нижних этажах сонные жильцы почему-то спешно стали захлопывать форточки и закрывать окна.

Праздник был намечен в Новопушкинском сквере. Здесь уже смонтировали сцену. Завидев знакомое место, Витек вздрогнул. «Прямо центр притяжения какой-то», – подумал он и поискал глазами омоновцев. Их не было. Порядок охраняла конная милиция.

– Из-за леса выезжает конная милиция, – вспомнил Витек частушку, – поднимайте, девки, юбки – будет репетиция!

– Чего-чего? – заинтересованно переспросила Галя. Витек испугался, что она спьяну воспримет частушку как руководство к действию.

– Ничего, – поспешно сказал он. – Приготовились, говорю, хорошо.

– Ага, – согласилась Галя.

Милиционеры почему-то были в противогазах. На лошадиных мордах были лошадиные противогазы.

«И зачем им эти гондоны со стеклышками? – удивился Витек. – Здесь прекрасный воздух, никаких выхлопов от машин».

С дерева, под которым они встали, упал скрюченный голубь. Он был без сознания. Галя по хозяйски подобрала ничейную птицу и сунула в сумку к жестянкам. Бомжей становилось все больше. Голуби и вороны стали падать и с других деревьев. Их тут же распихивали по сумкам и карманам. На площадь из кустов деловито приковылял на своих кривых лапах еж. Он потянул носом воздух и тоже потерял сознание, но его почему-то никто брать не захотел.

Перед сценой собралось уже изрядное количество народу. Из динамиков звучала немного переделанная песня группы «Сплин»: «Остаемся бомжева-а-ать!» – выводил солист прочувствованным голосом, и Витек подумал, что это правильно – не хрен куда-то ехать, бомжевать надо здесь.

Он обвел площадь взглядом. Море вшивых голов и опухших харь колыхалось на ней. «Сколько же нас в городе-то! – с гордостью подумал Витек. – Целая бомжеская диаспора. Не меньше иной хачицкой. Сила!» Он не знал, что такое диаспора, просто так писали в газетах, которые он читал через стекло киосков. Диаспора представлялась ему большой занозой вроде кривого шипа с какого-то растения, впившегося в пятку.

Песня смолкла, на сцену вышли устроители праздника. Первым к микрофону подошел заместитель градоначальника. Витек не поверил своим глазам, но это был действительно он, до боли похожий на свои фотографии в газетах – почти двухметрового роста, в длинном демисезонном плаще и неизменной вязаной шапке, натянутой на глаза. Он уронил на сцену клетчатую сумку с алюминиевыми банками, стянул с головы шапку, обнажив седую шевелюру с понитейлом на затылке и громко икнул. Раздались аплодисменты. Заместитель градоначальника снял микрофон со стойки.

– Раз, один, раз! – сказал он.

Микрофон работал нормально, только немного фонил.

– Друзья! – начал он. – Бомжи и бомжихи! Братья и сестры!

У Витька защипало глаза от торжественности момента. Он увидел, что у оратора нет двух передних зубов, а на лице трехдневная щетина и грязный пластырь телесного цвета на левой щеке. «Загримировали», – понял он.

– Мы собрались сегодня здесь, – сказал заместитель градоначальника, – чтобы впервые отметить новый замечательный праздник – День московского бомжа.

Он сделал паузу, и в толпе закричали: «Ура-а!»

– Необходимость такого праздника назрела давно. Недвижимость в городе дорожает, бомжей становится все больше. И это правильно, так и должно быть. Скажу вам по секрету – я и сам когда-то был бомжом и жил на вокзале. Более того, многие министры и депутаты, не буду сейчас перечислять их имена, тоже в прошлом были бомжами. А некоторые остаются бомжами и по сей день! Поэтому я могу смело сказать, что бомжи – наш резерв руководящих кадров. В них наша опора и наша надежда на счастливое и стабильное будущее. Перед вами, друзья, все дороги открыты. И чем сильнее вы пьете горькую, тем открытее они становятся. С завтрашнего дня начинает действовать городская программа поддержки бомжей. Согласно ей, на всех вокзалах будут поставлены автоматы, где бомжи по специальным карточкам смогут отовариться водкой и колбасой бесплатно, за счет городского бюджета. А в зимнее время начнут действовать автоматы-кабины с горячим воздухом, где бомжи смогут бесплатно обогреться. И заметьте, если чиновник или клерк захотят воспользоваться теми же автоматами, им придется платить весьма ощутимые суммы.

Тем же горожанам, которые пожелают стать бомжами, я говорю: «Добро пожаловать, дорогие! Становитесь смелее. Вы будете под нашей защитой!»