Смесок положил перед хозяйкой дома роскошную голубовато-белую розу, посверкивающую россыпью крохотных бриллиантовых капель, и сел на заботливо оставленное для него место.

– Зачем было так спешить? – с легким укором спросила Миэль и, порозовев от собственной наглости, добавила, – вполне мог разделить эту работу на несколько дней. Потом можно было пить чай.

– Ты не боишься… – замешкался эльф, не зная как спросить, чтобы вопрос не прозвучал ни нравоучением, ни фривольным предложением, – приглашать на чай…

– Завтра приезжают мои домочадцы, – поняла его опасения ученица и порадовалась, что эксперту не безразлична ее репутация, – с ними я ничего не боюсь.

– Это хорошая новость, – улыбнулся Итенс, – а я как раз собирался найти для тебя надежную камеристку. У меня есть родственница, которая занимается подбором прислуги.

– Кроме них мне никого не нужно, – мягко отказалось Миэль, – они со мной с рождения, и никогда не предадут и не обидят.

Их тихий разговор прервало громкое объявление главного повара, вывезшего на полянку тележку с новой порцией десертов, начиненных самыми разными сюрпризами и Итенс ушел выбрать самый безопасный, как он выразился.

– Идем, попудрим носик, – подмигнув, указала взглядом на дом Кора и ученице пришлось идти с ней на второй этаж.

Оставить гостей без внимания она не опасалась, все они вели себя очень свободно и уверенно, не оглядываясь на надуманные правила спесивых дам высшего общества.

– Там Сули, – дойдя до верхней площадки, шепнула Кора, – ей не терпится сказать нам спасибо.

Теперь и Миэль прибавила шагу, ей тоже очень хотелось узнать, как Петрис изображал собственную невесту. Конечно, было бы намного интереснее увидеть это собственными глазами, но ставить следящий кристалл дознаватель никогда бы не позволил.

– Проходи и запри дверь, – скомандовала Хлоя, разливавшая по чашкам чай в одной из свободных пока спален. – Я объелась и должна сделать перерыв.

– Рассказывай, – небрежно повесив на защелку какой-то амулет, попросила Кора и Сули, счастливо выпалила, не имея больше сил сдерживаться.

– Он отправил их в поместье! Всех! И матушку, и сестер, и теток. Нет… теток не в наше поместье, а в их собственный домик. Сначала не хотел говорить, за что… потом не выдержал. Петрис ведь чистосердечно думал, что они и без него такие же, как при нем, тихие, скромные, вежливые. И со мной всегда разговаривают как с дорогой гостьей. Поэтому даже не понял, что его тетка зовет меня, когда она закричала, что хочет свежего взвару. Ну а потом пошло, Сули туда, Сули сюда… сначала он сходил, конечно, потом плюнул и ушел в свою комнату. Он ведь работу взял, думал за день успеет написать все бумаги, на которые не хватало времени. Но когда пришла младшая сестра, и принялась объяснять, что невестка должна делать, вызвал посыльного с амулетом измененного голоса. И как только она подняла хвост в следующий раз, сделал сестренке внушение. Амина дар речи потеряла, когда услышала его отповедь, потом разрыдалась и помчалась жаловаться матери. Та прибежала, начала обвинять в неблагодарности и падать в обморок, ну тут он не выдержал, выставил всех и заперся. Так ему даже ужин не принесли… в наказание.

Сули не выдержала и весело расхохоталась, и глядя на ее счастье свахи тоже смеялись. Хотя вроде бы и некрасиво веселиться, когда в доме обнаруживается такой очаг лжи и злобы, но ведь удалось сохранить новую семью, не сломать любовь, не испортить будущее.

– Петрис сказал, пусть поживут в поместье, подумают о своих ошибках, и если раскаются, могут приезжать в гости. На денек. – продолжала объяснять счастливая Сули, – Сам он будет конечно ездить, и помогать, но власть в своем доме больше никогда и никому из родни не доверит.

– Ну и слава богу, что вовремя разобрался, – отметила Хлоя, – а теперь нам пора вернуться. Не стоит оставлять гостей надолго, еще примут за намек, начнут расходиться.

Такого Миэль точно не желала, поэтому мчалась по лестнице впереди всех. Но выскочив на веранду, обнаружила что веселье в разгаре и даже Петрис уже стоит на лужайке у столов с сюрпризами, где толпятся гости и откуда доносятся дружные взрывы хохота.

Девушка окинула взором свое место и не найдя Итенса, направилась к веселой компании, решив, что смесок тоже там.

Но постепенно убедилась в своей ошибке. Его не было нигде. Ни за столами, ни в беседках, в которых вместо отправившихся по домам детей уже вели беседы эксперты старшего поколения. Не нашелся смесок и на площадке у крыльца, где под негромкую музыку магической шкатулки несколько пар кружились в романтичном лерессе. Среди веселящейся молодежи, затеявшей шутливо-коварную игру на быстроту и сообразительность, тоже не мелькала высокая черноволосая фигура сероглазого эльфа.

Настроение девушки почему-то испортилось, но она сумела ничем этого не показать. Весело смеялась над шутками и собственными промахами, когда ее ответы на скорость оказывались откровенно глупыми, танцевала со всеми, кто приглашал, и почему-то чаще всего с Лебрузом. А потом жарко аплодировала ему, когда маг напоследок создал совершенно необычный фейерверк.

Не было ни привычных пушек, ни грома, ни дыма. Не летели в небо струи огня, чтобы раскрыться там огненными шарами и тихо осыпающимися звездами. Просто вдруг возникло неяркое свечение, набирая силу забурлило полярным огнем, поплыло разноцветными волнами и кругами. И внезапно погаснув, тотчас расцвело невиданными цветами, закружилось в танце дивных бабочек и птиц, распустилось роскошными узорами. Казалось волшебные картины сменяли друг друга почти час, но чай в чашечке, которую забыла от восторга поставить на стол Миэль, не успел даже остыть.

– Пойду, – поцеловав девушке запястье, вдруг пошутил Лебруз, – полежу рядом с Итенсом.

– Зачем? – не поняла она, но тут же встревожилась, – а он… где-то лежит? Почему?

– Переоценил свои силы, – невесело хмыкнул маг, убедившийся в собственных подозрениях, – вот и устроился в корнях дуба… ему сейчас это нужнее всего.

– А тебе? – учтиво осведомилась Миэль, пытаясь представить, каково это, лежать на голой земле среди жестких корней?

– Мне все равно… – с деланным легкомыслием отмахнулся маг, – я могу воздушный тюфячок создать.

– Так прихвати лучше ковер, – вмиг нашла выход девушка, – сейчас принесу.

– Стой, не нужно. Я пошутил. Моя сила и в своей кровати восстановится. А его лучше не тревожить. Он пару часов поспит и сам домой доберется. Спокойной ночи!

Развернулся и ушел прямо в кусты, больше всего желая никого сейчас не встретить, чтобы не испугать зверским выражение лица.

Праздник заканчивался, гости потихоньку расходились, всех утром ждала работа. Повара и горничные споро убирали со столов, складывали остатки угощений в холодный чуланчик, а свою посуду в корзины, чтобы утром забрать. Свахи обошли дом, проверяя и запирая окна всех комнат, кроме спальни новой хозяйки, пожелали ей счастливого сна и ушли восвояси. Мягко погасли все светильники, кроме висевшего над крылечком.