Ошеломленные тизарин, тизария и тизар, а так же охрана и те, кто стоял от заговорщиков далеко не пострадали, но застыли истуканами и с широко распахнутыми глазами смотрели на жертв.

От осознания, что все это устроила я — меня затрясло. Да, я хотела триумфа, но не среди крови и трупов поверженных самозванок и их родственников. Застучали зубы, подкосились ноги. И только сильная рука жреца удерживала от падения.

От разлившегося в тишине зала тревожного вскрика Фроськи все вздрогнули. Это она, восседавшая на золотой статуе, провозгласила победу. А после горделиво вскинула голову, подпрыгнула и перелетела мне на плечо, после чего, все уцелевшие начали падать передо мной на колени. Даже Эбек, Нельмела и Ковен опустились, съехав с тронов мешками с картошкой. Но я не испытывали ничего, кроме невероятного опустошения.

Варк подхватил меня на руки, подошел к столику, пинком опрокинул его. Золотая статуя упала, и кристалл с гулом раскололся. После чего, поклонившись тизаридам, перешагнул через обезображенные тела и направился к выходу.

И все же, как ни была я растеряна, заметила человека, продолжавшего стоять гордо. Это Цитарп, притаившийся за флагом и неприметный для других. Но только не для меня.

Я чувствовала себя убийцей и горько рыдала.

— Думаешь, они бы тебя пожалели? — Авела протянула чашку с успокоительным настоем.

— Нет, но все было так кровожадно, — всхлипнула.

— Зато враги узнали твою силу, — пробурчала Кавия. — Впредь неповадно будет плести интриги против избранной.

— Будут думать, прежде чем посягать на святое! — довольно поддакнула ее напарница. — Чем плакать, протри глаза, — показала на себе пандовые круги, — прогуляйся. Тизария любезно разрешила гулять по любимому верхнему саду в любое время…

Да без разницы, чего там разрешили. Я бросилась к зеркалу и обомлела. На меня смотрела панда, скрещенная с губастым клоуном! И такой меня видел Варк?! От стыда даже всхлипывать перестала. Еще недавно поражала царственным видом, а теперь?

Дамы подловили момент и усадили меня перед зеркалом, чтобы привести в порядок. Едва стерли жуткие разводы, — дверь распахнулась, и в покои, как в свои, гордо вплыл Ковен. Улыбаясь милейшей улыбкой, подошел и протянул шкатулку.

Я приняла ее, но, как поступить дальше, не знала. Простое человеческое спасибо в данном случае не прокатит, а из-за начавшего действовать успокоительного в голове пусто, как в пустыне Гоби.

— Кхм, кхм, — покашляла Авела, напоминая, что следует проявить любезность. Затем дамы поклонились и покинули покои, оставили нас с тизарином наедине.

— Даже такая ты прекрасна, — Ковен изображал чувству лучше, чем некоторые голливудские актеры. Восхищенно смотрел в глаза, произносил слова с придыханием. Вот сделал шажок, второй — и мужская ладонь накрыла мою руку.

Угу, нашел доверчивую дурочку. Я склонила голову, прищурилась, намекая, что не в настроении выслушивать лесть, и он тут же поменял тактику, перейдя к делу.

— Как истинная избранная, ты достойна носить это, — медленно провел рукой по крышке ларца, но вышло так чувственно, будто оглаживал изгиб женского тела.

«Так, быстрее приму — быстрее уйдет», — отступила на шаг, увеличивая между нами расстояние, и подняла крышку.

На синем шелке лежала Драконья Тиара. В прошлый раз я упала в обморок и не успела ее разглядеть, но сейчас оценила красоту и изысканность мужского украшения. Два грозных дракона — желтый, с багровым крупным камнем, и белый с синим сердцем, вгрызались друг в друга зубастыми мордами и раздирали шеи когтистыми лапами. Их длинные хвосты составляли обод. Строгая вещь и совсем не женская. Это даже по высоте и форме видно.

«Так почему избранной стала вдруг я? Может, папка из этого мира?» — задумалась.

— Нравится? — спросил тизарил, не дождавшись моей реакции. Кивнула, и он нахмурился. — Я мешаю?

— Нет, — произнесла голосом, который можно трактовать, как угодно. — Настой успокоительный действует.

— Тогда зайду потом.

— А что хотел?

— Поздравить с победой. Ты одолела соперниц, — от нашей беседы, совсем не похожей на светскую, у Ковена взметнулись брови, затем на переносице появилась морщина.

— Это все из-за Ории? — догадался он. — Давай забудем о ней?

— У меня память хорошая, — пробубнила. А чего он хотел? Чтобы улыбалась, как другие? Не замечала лжи?

— Все собираются на церемонию. Так собираешься идти? Цвет платья не сочетается с тиарой.

— Наставник ничего о церемонии не говорил, — растерялась я, а Ковен, недовольный, что слушаюсь не его, вскипел и ушел, напоследок оглушительно хлопнув дверью.

После его визита скорее отправила Авелу за Варком. Вдруг, мне на церемонии присутствовать обязательно, а я и знать не знаю.

Он пришел быстро. Но к тому времени я от волнения исходила всю комнату.

— Жаждешь увидеться с Кхартом? — ответил он вопросом на мой вопрос.

— Нет.

— Поэтому я и сказал тизарии, что ты не почтишь своим присутствием церемонию, пока двор не покается.

— А Ковен разъярился из-за отказа. Он принес это и хотел, чтобы я надела на церемонию, — открыла ларец и показала драконью тиару. Жрец подошел к ней, придирчиво осмотрел и прошептал с видом знатока-ювелира: — Подделка. Настоящая у Кхарта. Стоит тебе явиться в этой, Кхарт поймет, что ты перешла на сторону тизаридов.

— И что мне делать? — я не понимала тонкостей дворцовых интриг, чувствовала себя безмозглой дурой, но и не доверяла безоглядочно Варку. Метания и сомнения изнуряли, однако сейчас я склонялась к тому, что жрец говорит правду. Правда выбор делала сердцем. Нет, наверно, я все-таки глупая. Вздохнула.

— Ничего. Но если хочешь посмотреть на Божественное Око, поторопись. Появившись в верхнем саду, ты покажешь всем, что у тебя своя церемония.

— Авела и Кавия ушли. Я не справлюсь быстро.

— Думаешь, Оку есть дело до твоего наряда? — он открыл дверь. — Скорее, иначе пропустим.

Мы шли почти по обезлюдившему дворцу. Даже охрана значительно поредела, что показалось странным.

— Все на площади. А охрана там, где тизариды, — пояснял Варк. — С крыши увидишь столпотворение. Если ветер будет дуть в нашу сторону, даже услышишь Кхарта. Соскучилась по дребезжащему старческому голосу?

— Спать не могу — тоскую, — улыбнулась.

Верхний сад иной, нежели нижний. Вроде бы те же фонтаны, дорожки в окружении высоких деревьев, но тут во всем чувствовался строгий вкус Нельмелы.

В молчании спешили к северной стороне дворца, откуда можно увидеть дворцовую площадь. Вокруг тихо, успокоительно журчат ручейки, и тут за спиной слышу желчное: