– Конечно, – согласилась Оксана. – В любом конфликте виноваты обе стороны. И я понимаю сейчас чувства Костика. Он все еще просчитывает, в чем он был не прав. Вдруг он уделял недостаточно внимания своей женщине, не учитывал ее желаний. И ведь в чем-то так и есть, – мягко напомнила она. – И в случае с Костиком и Анной, и в печальной истории Игоря. Анна хотела изменить Костика, хотела как лучше, пусть и в ее понимании. У нее свой взгляд на мир. Неприемлемый для Костика. Но ведь он на самом деле был безразличен к ее желаниям.

– Безразличие… – Марк чуть усмехнулся, но невесело. – Именно это опять же было в твоем гадании.

– Все верно, – тон Оксаны стал знакомо лекторским, как и всегда, когда она что-то объясняла. – Именно это безразличие к чувствам и желаниям других, не-видение своего партнера лежит в основе влюбленности. Именно это отличает влюбленность от любви. В первом случае человек испытывает удовольствие от собственных переживаний, которые связаны с партнером. Когда любишь… просто воспринимаешь партнера таким, какой он есть в целом. Со всеми недостатками. И тогда тебе важны его желания. И уж если есть какой-то конфликт этих самых желаний или интересов, любящий человек ищет компромисс. У влюбленных в этой ситуации все рушится. Как у Костика и Анны. Как у Игоря и Дарьи. Хотя в его случае я бы сказала, что это уже не влюбленность, а одержимость, замешенная еще и на ущербленном самолюбии. Костику плохо от того, что они с Анной разошлись. Он жалеет, что не сложилось. Искренне. А Игорь… он зол даже сейчас.

– Как и наш преступник, – заметил Марк. – Он, похоже, так же одержим той же Дарьей.

Оксана некоторое время обдумывала его слова, но потом все же возразила:

– Марк, – сказала она серьезно и как-то неуверенно, будто еще не до конца сама утвердилась в этом мнении. – Не уверена, что ситуации похожи. Видишь ли, если преступник одержим Дарьей… Какой смысл посылать такие явно агрессивные послания той, кого хочешь убить? Чтобы она точно поняла, что придет ее черед, и сделала все возможное, чтобы этого избежать?

– Странно, – полицейский уловил ее мысль и нахмурился. – Получается совсем не логично. И даже если предположить, что это некая игра психически нездорового человека… Из серии «ты все равно не скроешься»…

– Не сходится, – твердо и теперь уже убежденно заметила Оксана. – Все началось с объявления о свадьбе Дарьи. Она уже принадлежит другому. Она далеко, она под защитой, она уже точно чья-то. Плюс к этому наш убийца излишне эмоционален. Его преступления говорят об этом однозначно. И игра… Совсем не вписывается в его стиль. Похоже, эти послания… Это шантаж! Дарья нужна ему живой. Она должна отказаться от мужа и вернуться к нему. К убийце. И если она этого не сделает…

– Он будет убивать дальше, наказывая ее за непослушание! – закончил полицейский. – Вот это логично. И еще. Ты сейчас напомнила мне одну вещь…

Он встал из-за стола, достал из своего портфеля любимый блокнот.

– Да, – Марк нашел нужную запись. – Такой нюанс. Игорь сегодня рассказывал, как он напал на девушку шесть лет назад. Он повалил ее на землю, ударив по голове.

– Странно, – тут же поняла его жена. – Ты говорил раньше, что в убийствах последних дней удар по голове становится последним…

– Это даже на записи нападения на Анну видно, – согласился полицейский. – Преступник сразу ударил ее ножом. Подожди… и еще! Игорь сказал, что Даша упала, и тогда только он склонился над ней, перевернул, чтобы видеть ее глаза, и лишь потом ударил. А у нас преступник бьет сразу в живот ножом. Стоя. А ведь предполагается, что почерк тогда и сейчас тот же…

– Но вы же теперь точно знаете, – напомнила Оксана, – что Игорь напал на Дарью тогда. Сейчас-то он по определению убивать не может.

– Верно, – Марк стал записывать что-то в свой блокнот. – Но представленные нам документы из клиники, где Дашу зашивали после нападения, показывают, что нынешний убийца точно пытается копировать почерк Игоря.

– Но получается, что это не так… – девушка явно была сбита с толку.

– Придется еще раз все посмотреть и разобраться, – решил Марк и отложил блокнот. – А сейчас… Давай тоже что-нибудь посмотрим. У нас есть какие-то фильмы, да?

4

Спал Марк плохо. Слишком много переживаний и мыслей. Сначала он в какой-то дурной полудреме мотал в усталом мозгу события дня, снова и снова, до полного отвращения. Потом он вынырнул из полудремы, вертелся, обдумывая то, на что не хватило времени днем. А точнее: ситуацию с Игорем. С одной стороны, Марк должен был арестовать его, потому что человек сознался в преступных намерениях, сознался в попытке убийства. Есть закон, и полицейский должен был бы выполнить свой долг, арестовать этого Игоря.

Но с другой стороны… Нет заявления, нет дела. И, как говорится в старой плохой пословице, нет тела. Зато есть уже свершившееся наказание. И вот этот факт, говорящий чуть ли не о высшей справедливости, заставил Марка и Костика сегодня просто уйти из той съемной квартиры, оставив Игоря на свободе. Если его существование можно считать свободой. Возможно, вот такое немного даже пренебрежительное отношение со стороны полицейских и было самим наказанием. Игорь все эти годы ждал хоть кого-то, чтобы рассказать, выложить все это, скорее всего ждал сочувствия, понимания, эмоций. Но Марк и Костик так и не смогли дать ему этого. И не хотели. Может быть, закон в этом деле и бездействовал, но все равно преступник был наказан. Пусть Марк теперь и мучается от сомнений и не исполненного долга.

Наконец, уже где-то в четвертом часу ночи, он провалился в полудрему, теперь уже не муторную, а успокаивающую, хотя это все же был и не сон. Какое-то пограничное состояние, куда все равно просачиваются звуки реальности. В том числе и сигнал о поступлении SMS.

Марк открыл глаза, подумал еще, стоит ли протягивать руку к лежащему на прикроватной тумбочке аппарату, но… Вдруг там что-то важное? Хотя, что может быть важным в такое время суток? Но все же…

Решительным движением полицейский все-таки подтянул смартфон к себе. Начав читать первую строку сообщения, Марк резко сел на кровати, растеряв даже остатки сна. «Здравствуйте, – писали ему. – Это Дарья Видова. Только сейчас смогла выйти на связь. Позвоните мне, как сможете». Далее был написан адрес скайпа.

Марк, не глядя, схватил свои джинсы и футболку, аккуратно встал, чтобы не разбудить жену, помчался вниз в гостиную к ноутбуку.

Ответили на вызов по скайпу почти мгновенно, и вот на экране ноутбука уже видно незнакомое женское лицо. Марк на миг растерялся. Он совсем забыл, что Дарья Видова сейчас выглядит совсем иначе. Вместо гривы вьющихся каштановых волос короткие бледно-золотистые «перья», отчего лицо выглядит более взрослым и серьезным. Хотя Дарья и так стала старше на шесть лет с момента тех неприятных событий. Еще женщина выглядела какой-то… беззащитной и рассеянной. Полицейский не сразу понял, что это из-за отсутствия макияжа и благодаря густому загару.

– Дарья… – Марк попытался начать разговор с каких-то общих вежливых фраз, чтобы сразу не сообщать печальные новости. – Позвольте представиться…