– Ты хоть знаешь, что за дерево? – насмешливо спросил отец.

– Конечно знаю, осина.

– Лист же совершенно не похож на осиновый, – отец отошел в сторону и поднял листок с длинным черешком, упавший с взрослого дерева. Этот почти круглый с плавными зазубринами лист легко умещался на Славиковой ладошке. Упал он неспроста, первым почувствовал приближение осени. Был он крепким на вид и зеленым, но яркое желтое пятнышко неправильной формы уже отличало его от других.

Славик долго рассматривал оба листа. Абсолютно непохожи, а он нисколько не сомневался, что оба принадлежат осине, хотя и сам не понимал, откуда у него такая уверенность. Видно, не зря ходил по лесу. Встречал осины и в виде первого побега с еще лопоухими листьями, и взрослые.

Листья он не выбросил. Маленький положил в карман штормовки, а большим прикрыл ежевику в корзине.

– Объявляю конкурс на самый большой лист дерева, – сказал Славик по дороге. – Пока я лидирую. У меня самый большой, мне приз.

– Сейчас оторву кленовый – будет у меня самый большой… Как только будешь сравнивать? – подразнил его отец.

– Рекордный осиновый у меня. Кленовый будет выступать в другой весовой категории, среди кленовых… – Славик усмехнулся. – Ты еще найди кленовый.

В смешанном приозерном лесу среди елей и сосен было полно берез и осин. Ближе к низким местам росли ольхи и лозняк. Везде попадались маленькие деревца крушины и пышный можжевельник. Много было орешника. Клены, липы, ясени встречались редко. Дубы и те попадались гораздо чаще.

Отец не забыл, что Славик объявил конкурс. Когда перешли ручей и вступили в большой лес, он остановился, сбросил лозу на землю и пошел в сторону от тропинки. Славик насторожился и пошел следом.

Отец присел возле почерневшего березового пня, у которого сбоку вырос пышный чубчик из коротких густолистых побегов. Темно-зеленым листьям далеко было по размерам до осинового, но обычные березовые «пятачки» были намного меньше их.

– Мне приз за самый большой березовый лист, – довольный отец заговорил в рифму. Он выбрал и сорвал несколько крупных листьев.

Славик слегка расстроился. Он шел первым и не заметил пенек. Отец всегда все видит первым, хоть и жалуется в последнее время на зрение. Никогда раньше его не найдешь боровик. Вот и теперь опередил.

Лозу они бросили в воду, чтобы не успела пересохнуть за ночь.

Дядя Петя рассматривал принесенные листья. Большие не произвели на него впечатление. Он любовался разноцветным осиновым.

– Где-то в сентябре нападает их много, и каждый будет расцвечен по-своему, – заговорил он. – Не найдешь двух одинаковых. Это только человек может сделать миллион абсолютно одинаковых винтиков и гордиться этим.

– Муравьи – все одинаковые, – сказал Славик.

Он смотрел в это время, как два муравья суетились возле дохлого червячка. Один подскочил, схватил, перекинул его через былинку и побежал дальше, забыв, что потерял добычу. Через секунду он спохватился, побежал назад, перелезая через множество травинок, иголок кусочков коры. Другой попытался ему помочь, и они вместе начали дергать червячка в разные стороны. Видимо, чтобы как-то решить спор, они разом отскочили от находки. Третий тут же потащил тяжелую ношу вбок.

Ближайший муравейник Славик знал метрах в пятнадцати отсюда. Не представлял, как муравьишки, так бестолково, нерационально работая, смогут протащить тяжесть на такое расстояние с множеством препятствий. Но когда он посмотрел минуты через три, отличные от других приметной добычей муравьи успели на полметра переместить груз в нужном направлении. Откуда только у них бралась энергия легко управляться с грузом побольше собственного веса и при этом бестолково носиться взад-вперед.

– Да, муравьи нашему глазу кажутся совершенно одинаковыми. Еще больше похожи между собой рыбьи икринки. Все относительно. Все зависит от точки зрения, – дядя Петя говорил ни к кому не обращаясь.

– Дядя Петя, мне приз положен, – сообщил Славик. – Во-первых, тогда я десять птиц определил: дятла, ворону, сороку, сойку, желтую трясогузку, водяную курочку, синицу большую, цаплю серую, ласточку и ворона. Некоторых я без вас видел, но вы же знаете, что я цаплю и ворона узнаю с любого расстояния.

– Если уж быть точным, то дятла большого пестрого, ласточку деревенскую, – добавил дядя Петя.

– Во-вторых, я рекордное количество ягод попробовал за один день. А сегодня самый большой лист осины нашел. И вообще придумал конкурс на лист рекордной величины.

– Да, да, не возражаю, – заторопился дядя Петя. – Достоин приза. И он у меня есть, сегодня нашел.

Он сходил к шалашу.

– Вот тебе необычный гриб трутовик. Не часто такой встретишь. И обычный для сравнения.

Славик стал рассматривать трутовики. Второй он узнал сразу. Много раз видел их на засохших березах. Блестящая коричнево-красная верхняя поверхность плавными ступенями спускалась до края, снизу тончайшие сросшиеся трубочки образовывали чистую бархатистую на ощупь поверхность. Он невольно коснулся ее пальцем, и маслянистый след затертых отверстий остался навсегда.

У первого гриба нижней трубчатой поверхности не существовало. Он был весь гладкий, будто полированный, за исключением полукруглой деревянистой выемки на месте крепления к дереву. На боковом краешке Славик все же нашел крошечный белый уступчик и на нем три дырочки, словно проколотые иголкой.

Он ничего не понимал. Трутовик ли это вообще.

– Трутовик, да и все остальные грибы растут так, что трубочки направлены строго вниз, чтобы споры могли легко высыпаться, когда созреют. – Дядя Петя начал показывать. – У этого все в порядке. А этому бедняге не повезло, – он покрутил гриб, который кругом заплыл верхней кожицей. – Рос он, горя не знал, пока березу не повалил ветер. И оказался в ненормальном лежачем положении, боком вверх, трубочки – горизонтально. Пришлось грибу скорее расти по-другому, да вот беда – нельзя трубочки вниз направить. Сам себе мешает. Вот только три смогли вниз глядеть. Остальные затянуло броней – так надежнее.

Славик зауважал хитрый гриб. Он-то думал, что грибы растут лишь бы как, где посвободнее.

– Все бы они были хитрыми, – сказал дядя Петя, – да некогда им. Век у них очень короткий – несколько дней. А трутовик – гриб многолетний, успевает приспосабливаться.

– Я тоже рекордсмен, – гордо сказал отец. – Банный лист отыскал гигантских размеров.

– И липнешь, как он, – быстро отозвался дядя Петя.

– Березовый лист – это знаменитость. Недаром он в поговорку попал. Прилип, как банный лист.

– Извини, – перебил его дядя Петя. – Осиновый тоже попал. Дрожит, как осиновый лист.

– Зато у березового много других достоинств, – многообещающе поднял руку отец. – Первым делом березовый лист на венике служит. Какая баня без веника. А что значит правильно заготовить веник, – чувствовалось, что отец увлекся. – Это целая наука. Ветки нужно срезать в пору, когда лист вырос, созрел, но не перестоял. Бабушка моя говорила: «Петрок отщипнул листок». После Петра, 12 июля, поздно веники заготавливать. Листья будут жесткими и не будут достаточно крепко держаться. А мой отец рассказывал, как во время войны в лесах под Ленинградом солдаты вязали банные веники зимой из веток засохшего летом дерева и парились в бане-землянке. В военных условиях годились и такие. У меня тоже остались приятные воспоминания о березовых листочках…