– Нам надо до темноты найти Зуммийскую башню, – пояснил вдруг охотник, чуть приблизившись, – здесь должна быть одна из них. Потому едем без остановки. Башни – наше спасение.

Птице хотелось сказать, что для их спасения не обязательно было залезать в пустыню, но она не осмелилась. Слишком хорошо помнила прошлую ночь, когда Ог запретил ей читать заклинание. Может, лишнее спрашивать тоже нельзя и незачем искушать судьбу и доброго хозяина. Жаль все-таки, что нет защиты духов и некого молить о помощи. Кто поможет бедным путникам, забредшим в пустыню? Кто будет охранять их от зла и смерти? Духи вряд ли придут, они теперь гневаются на Птицу и Ежа.

Хозяин велел пить больше воды и замотать головы длинными полосками ткани. Сам он оставался в своей черной шляпе, и казалось, что жара и духота вовсе не досаждают ему.

Поднялся небольшой ветер, завертел песок под копытами лошадей, затянул бледными облаками солнце. И Птица услышала странные звуки, наполнившие пространство. Будто воздух вокруг затянул тягучую мелодию на одной ноте. Жалобный напев едва угадывался, но от этого девушку пробила дрожь. Может, это плачут мертвые, которых наверняка полно в этом песке? Или духи пустыни предупреждают об опасности неосторожных путешественников?

– Это поют Зуммийские башни, – пояснил, не оборачиваясь, Ог. Его голос пропадал в жарком воздухе, и до Птицы слова долетали слабым отголоском.

Хотелось спросить, как башни могут петь, но кричать девушка не решилась, а если бы спросила тихо, то хозяин не услышал бы. Но он сам подъехал к детям и пояснил:

– На башнях есть специальные приспособления для того, чтобы получались звуки музыки. Когда-то тут располагались большие и богатые города суэмцев, еще до того, как была открыта Дверь, и на земли пришло проклятие суэмцев. Башни строили так, что ветер звучал в их шпилях тихой музыкой. Чем сильнее ветер, тем лучше звучание. Говорят, что музыка была красивой и разнообразной. Но сейчас от умного устройства мало что осталось, миновало ведь больше тысячи лет. Тут под башнями находятся древние подземелья зуммийцев, мы по ним и доберемся до Каньона. Там прохладно, правда, могут водиться надхеги, и надо будет смотреть в оба. Так что для всех путников песни башен являются спасением, если только знать, как попасть в подземелья. Но это как раз мало кто знает.

– А ты знаешь? – встрепенулся Еж.

– Я знаю. Я бывал там не раз. И надхегов, которые поселились в окрестностях Линна, тоже приманил я через данные подземелья.

– Ты приманил? – удивленный Еж уставился на Ога совсем уж непочтительно, но охотника это не смутило. Весело сверкнув зубами, он ответил:

– Пятерых драконов: троих для Линна, а двоих – для Речных людей. Пришлось подождать немного, пока людям Линна надоест соседство этих тварей, а после я предложил свои услуги одному из старейшин города. Он обо мне был наслышан. Я частенько подрабатываю тем, что помогаю людям избавляться от надхегов. Около Каньона Дождей те встречаются гораздо чаще, как и зменграхи. Потому что близко Север и заброшенный город суэмцев Хаспемил, где они гнездятся. Да и земли Меисхуттур совсем рядом, а уж там, сами знаете, зменграхов полным-полно. Меня иногда просят прийти и избавить местных от нападающих на них животных. Так я и зарабатываю на жизнь.

– Убиваешь драконов? – глупо уточнил Еж.

– Да, убиваю драконов.

Не о том спросил Еж, ох, не о том. Словно и не слышал рассказа хозяина. Ог не только убивает драконов, но и приманивает их! Он может управлять ими, навязывать им свою волю. Вот что поняла Птица. Но молчала и ни о чем не спрашивала. К чему вопросы, когда и так все ясно? Чем больше она слушала охотника, тем больше убеждалась в том, что Ог – не простой человек. Он знает слишком много, у него множество тайн, о которых можно только догадываться.

Маленький отряд двигался вперед без остановок, и охотник теперь держался рядом. Поели на ходу – пожевали фруктов и остатки лепешек, которые хозяин жарил утром. После полудня Ог показал рукой куда-то вперед и сказал:

– Башня Зумма. «Зумм» – так называли древние суэмцы один из своих городов. Тут было несколько городов, но Зумм – один из семи главных. Их строили мудрые – те, кто после нашли способ открыть проклятую Дверь. Так гласят легенды.

Птица всматривалась вперед, в гладкие верхушки барханов, но так ничего и не смогла увидеть.

– Острый шпиль поблескивает на солнце. Его не так просто заметить, потому мало кто и находит, – пояснил Ог. – Вперед, скоро будем в безопасности. И вода там тоже есть, так что лучшего укрытия в пустыне трудно себе и представить.

Видимо, вороная хозяина уже бывала в этих местах, поскольку она вдруг приободрилась и пустилась вперед чуть ли не вскачь, фыркая и нетерпеливо прижимая уши к голове. Собаки тоже рвались за Огом, а потому оглядывались и скалили зубы на нерешительных лошадок, которые везли детей. Ну что ж, теперь Птица уже не так боялась – видела не раз, как хозяин выпутывался из разных передряг. Раз есть путь через подземелья, значит, они будут двигаться по нему.

Действительно, вскоре перед взорами путников предстали остатки башни с полукруглыми арками, засыпанными песком. Лишенные известки огромные кирпичи держались плотно и крепко. Но одна стена все-таки осыпалась, открывая широкие мраморные лестницы, потрескавшиеся от жары и ветров. Где звучала музыка, было не понять. Песок почти полностью поглотил башню, оставив только один этаж и ряды лестниц. Пустые проходы коридоров мрачно темнели, устрашая своей негостеприимностью и словно предупреждая путников: никто вас тут не ждал.

А их здесь и правда никто не ждал, и шевельнувшийся в душе страх напомнил Птице, что у таких мест наверняка есть свои охранники. Духи, которым надо заплатить за право прохода, иначе они высосут душу и оставят тело сушиться под белым солнцем.

Ог миновал башню, проехал чуть вперед, и перед путниками выросла половина стены: полукруглые арки, желтоватый камень, слепящие лучи солнца на обрушившейся верхушке. Стена загибалась полукругом, и на дальней ее части еще сохранился второй этаж: лестницы, переходы. Будто безжалостное время съедало это строение понемногу, по кусочку, оставив кое-где недоеденные части.

– Нам сюда, – пояснил Ог, спешился, взял лошадь под уздцы, – спускайтесь. Давайте сюда Травку, я сам понесу ее.

Он подхватил одной рукой девочку и нырнул под каменные балки второго этажа. Не сразу, но лошади Ежа и Птицы согласились пройти в темный, слегка засыпанный песком проход под одной из лестниц, уводящий вниз, в кромешную тьму.

– Как же мы здесь… – пробормотала девушка, чувствуя долгожданную прохладу и вдыхая запах песка, подземелий и старой, вековой пыли.

– Надо бы факелов… Сейчас будут. Тут у меня есть тайничок, – тут же отозвался Ог.

И вот, через несколько минут первый факел полыхнул яростным пламенем, выхватывая из темноты встревоженное лицо Ежа, беспокойные морды лошадей, ровнехонькие стены, сложенные из покрытых глазурью кирпичей. Беловатая глазурь чуть поблескивала в свете факелов и щедро отражала оранжевый свет. Хозяин чуть поднял брови и заметил: