1) корсаковский синдром;

2) конфабулез;

3) синдром насильственных воспоминаний.

Корсаковский синдром был впервые описан С. С. Корсаковым[51] в 1887 году. Он интересен тем, что в нем переплелись как продуктивные симптомы (парамнезии), так и негативные (амнестические). Его ведущие, обязательные, или облигатные, симптомы:

— Фиксационная амнезия, то есть события текущего момента и недавнего (дни, месяцы, прошлый год) времени сквозь это решето проходят, не задерживаясь. Вот события молодости, юности и детства — это другой разговор, вплоть до имени первой любви и обстоятельств первой выпивки. Все, вплоть до начала самой болезни. Дальше — чистый лист, на котором память и выводит причудливые узоры парамнезий. Фиксационная амнезия может быть выраженной настолько, что чему-то новому обучить пациента практически невозможно, а переезд на новое место жительства — это катастрофа (выйдя один на улицу, он потеряется, скорее всего, отправится по старому адресу и, возможно, попытается выгнать оттуда новых жильцов). Подобная амнестическая дезориентировка может касаться и места, и времени, и основных профессиональных и бытовых навыков. Поэтому стирку, уборку и, тем более, приготовление обеда родственникам лучше взять на себя — целее будут.

— Парамнезии.

В случае корсаковского синдрома они следующие.

• Конфабуляции (когда пробелы в памяти заполняются никогда не имевшими факта в жизни больного событиями). В подавляющем большинстве случаев это замещающие конфабуляции (то есть не особо далеко ушедшие от повседневно-приземленной реальности): вчера сидел с друзьями в ресторане, да, сразу после работы; неделю назад ездил на охоту, подстрелил двух кабанов и одного егеря, только тсс! Реже они носят характер фантастических (был на спецзадании, срывал планы мировой финансовой верхушки на беззаботный отдых: лил деготь в мед, сыпал сахар в пиво, клофелин в водку и лед в плавательный бассейн, еле ушел живым).

• Псевдореминесценции (когда на место пробела в памяти больного встает кусочек мозаики из его же жизни, только с тех времен, когда самой болезни еще не было).

• Криптомнезии (когда для заполнения пробелов память пациент заимствует события из книг, кино, телепередач — отовсюду). Поэтому из литературы лучше оставлять что-нибудь безобидное. Нет, «Ганзель и Гретель» и «Малыш и Карлсон» тоже лучше убрать от греха подальше. По поводу личного авторства известных стихов, песен и научных трудов лучше вслух не сомневаться — ни вы, ни патентное бюро ничего не смогут ему втолковать. И Windows — это тоже все его заслуга, что бы там себе ни думал Билл Гейтс.

— Анозогнозия (а — отрицание, от греч. onosis — болезнь, gnosis — познавание, знание), то есть полное непонимание и отрицание факта болезни и связанных с нею проблем. Причем здесь она будет грубая, махровая. «Кто болен? Я болен? Да я здоров, как этот… как его… конь Македонского-то… а, Имбецил, во! Да я хоть завтра на работу устроюсь — сразу директором! Стоп, я ведь уже там работаю…»

Факультативными, или дополнительными, необязательными, симптомами могут быть аффективные нарушения: тревожность или благодушие, беспечность или растерянность, эйфоричность, эмоциональная лабильность, когда настроение скачет от одного полюса к другому по нескольку раз на дню и меняется от любого пустяка. Пациент может быть или малоподвижен, гиподинамичен, или же, напротив, суетлив и беспокоен — в зависимости от того, что за аффект преобладает.

По динамике корсаковский синдром может быть:

— прогрессирующим (когда тяжесть симптомов нарастает);

— регрессирующим (когда дела идут на поправку) и

— стационарным (когда симптомы по своей тяжести и выраженности много лет не меняются ни в ту, ни в другую сторону).

Причина корсаковского синдрома — поражение головного мозга: токсическим действием алкоголя при корсаковском психозе, иными интоксикациями, инфекциями, травмой, опухолью, поражением сосудов (при инсульте и атеросклерозе, к примеру), атрофическими процессами в коре головного мозга.

Конфабулез. Что примечательно, ни амнезии, ни помраченного сознания при этом синдроме не наблюдается. Зато конфабуляций — сколько угодно, и каких! Невероятные, сказочные, фантастические (какими, собственно, и положено быть фантастическим конфабуляциям). Здесь и обеды с президентом, и шашни с женами министров, и побеги от их разъяренных супругов, застревающих рогами в дверных проемах и подгоняющих ими же своих верных нукеров, и побег из страны в дипломатической посылке с коноплей («как раз в Нидерланды отправляли»). Для этих конфабуляций, помимо фантастичности, характерна изменчивость фабулы: вчера только смаковал прелести министерских жен и забористость дипломатической почты, а сегодня уже переключился на подробности похищения американского спутника-шпиона прямо с геостационарной орбиты с целью толкнуть информацию родной разведке, а ценный металлолом — дружественному Мадагаскару. Еще одна из отличительных черт конфабулеза — это стремление пациента доказать, что все именно так и было. «Не верите? Да вот же, видите — ложка! Да-да, малагасийские друзья отлили из того самого спутника, на память».

Конфабулез может развиваться как самостоятельный синдром либо являться этапом перехода делирия в корсаковский психоз. Если это самостоятельный синдром, то выход из болезненного состояния, как правило, критический, то есть раз — и наступает «прозрение». Обычно встречается при психических заболеваниях, вызванных поражением сосудов головного мозга либо при тяжело протекающих инфекциях, тяжелых соматических болезнях и — довольно часто — при интоксикациях.

Синдром насильственных воспоминаний. Воспоминания тут реальны, они действительно имели место в жизни этого конкретного человека. Казалось бы — что тут ненормального? Ненормальное здесь заключается в том, КАК они приходят. Не целенаправленно (захотел — вспомнил), не случайно, повинуясь цепочке свободных ассоциаций («Пишут, что пропала собака… болонка… сука… черт! У тещи же день рожденья!»). Насильственные воспоминания вторгаются в сознание без приглашения, словно студенты-однокурсники в общежитии, пронюхавшие, что тебе привезли из дома три сумки еды и один ящик водки. Они заполняют собой все — вплоть до невозможности усваивать что-либо еще из текущих событий, а впоследствии — не оставляя шанса припомнить, а происходило ли в тот момент вообще что-то: сами воспоминания были, а вот чем же я тогда занимался и где находился?