Побежал в угол комнаты, порылся в сундуке. Набросил Малике на шею жёлто-рыжий шарф и, отступив на пару шагов, почесал мизинцем гладкий подбородок:

— Нет. «Бабочка в падении» будет смотреться лучше.

Через два часа Адэр и Малика поднимались по лестнице на правительственный этаж.

Малика задыхалась от возмущения:

— Вы слышали? Жаба в спячке, лягушка в обмороке, медвежье ушко, раздавленный паук…

— Живот испуганной собаки, гусиный помёт, грязный голубь, — дополнил Адэр. — Слышал. И это ещё не всё.

— Вам знакомы эти цвета?

— Пришлось выучить, чтобы не попасть впросак.

— Кошмарные названия красивых оттенков! Так всё испошлить! — негодовала Малика, шагая по коридору. — Откуда он их взял?

— Некоторые позаимствовал, некоторые придумал сам.

— Цветовая гамма — его конёк… Я бы сказала ему, какая часть коня.

— Макидор — лучший модельер в Тезаре. Немножко со странностями, но лучший.

— Со странностями? Да он чокнутый. Нет, вас он одевает как надо. Вы имеете право сопротивляться. А я? Стояла как дура и таращилась. После его цветовой гаммы я просто… Я в полной растерянности. Я не смогу смотреть на эти платья. Как представлю, что на мне «блоха в родильной горячке»… Как пережить примерки? Если он собирается щупать меня своими тощими пальцами, я их оторву. Это ж надо перед ним раздеваться! Я лучше умру, чем встану перед ним в нижнем белье. О, Боги! За что мне такое счастье? У него брови выщипаны. Или мне показалось? У мужчин не бывает таких тонких бровей. И губы подкрашены. Или мне показалось?

Придерживая Парня за ошейник, Адэр остановился возле апартаментов:

— С возвращением, Эйра, — сказал он, загадочно улыбаясь. — Ужин в восемь.

Малика дошла до своих покоев, упала в кресло. Это всего лишь игра. Адэру стало скучно с Сирмой.

В назначенное время Малика ступила в личный обеденный зал правителя. В обстановке никаких излишеств, всё изысканно и строго. Кружевные занавеси на больших окнах, две хрустальные люстры, два камина из чёрного мрамора. Огонь в них казался поистине жгучим и буйным. За горкой поленьев, прячась от жара, лежал Парень. Большие настенные часы в резной оправе показывали почти восемь часов.

Адэр сидел в кресле во главе длинного обеденного стола, на другом конце которого был установлен прибор для Малики. Жестом пригласил её к столу. Малика сделала шаг.

— Присесть, — проговорил Адэр.

Она вытянула шею:

— Что?

— Ты забыла присесть и сказать: «Благодарю вас, мой правитель».

Малика присела:

— Благодарю вас, мой правитель.

Приблизилась к столу и опустилась на табурет.

— Ты пришла на две минуты раньше, — сказал Адэр. — По придворному этикету ты должна входить в зал вместе с боем часов, а перед этим стоять в коридоре и ждать моего появления.

В ту же секунду часы пробили восемь. Как по мановению волшебной палочки, вокруг стола закружила прислуга. Перед Адэром и Маликой появились блюда с мясной и сырной нарезкой, жаркое в горшочках, жульен в кокотницах.

— Сегодня я не буду тебя мучить лекциями, — проговорил Адэр, когда прислуга удалилась. — Это будет завтра. Сейчас просто ешь.

Малика посмотрела на вилки разной формы и с разными зубьями, на различные ножи и ложки. Спрятала руки под стол:

— Вы считаете, что мне это надо?

— Ты слишком тихо говоришь.

— Вы считаете, что мне это надо? — повторила Малика громче.

— Не кричи.

— Вы издеваетесь?

— Нет. Скоро я еду в Росьяр. Мой друг, наследный принц Тóлан, пригласил меня на бал «Прощание с зимой». Ты едешь со мной.

— Я?!

— Ты будешь моей сопровождающей дамой.

Малика сжала ладонями колени. Внутри всё опустилось.

— Почему я?

— Говори громче.

— Вы хотите, чтобы я вспылила? Я не смогу вас порадовать.

— Повтори свой вопрос громче, — потребовал Адэр.

— Почему именно я буду вашей сопровождающей дамой?

— Ты мой тайный советник. А на балах или после них, как правило, свершаются судьбоносные сделки. Нам может повезти, если мы проявим талант и изворотливость.

— А как же бойкот Грасс-Дэмору?

— «Мир без насилия» объявил бойкот Грасс-Дэмору и его правителю, а не наследнику престола Тезара.

Малика вытерла выступивший на лбу пот:

— Меня не пустят во дворец.

— Если ты будешь мямлить себе под нос, наследный принц тебя не услышит и перестанет с тобой разговаривать. Если будешь говорить слишком громко, он потрясёт пальцем в ухе, чем вызовет у придворных смех. Я не хочу, чтобы смеялись над моим тайным советником. В его обеденном зале такой же стол. Тебя посадят там же, где ты сидишь сейчас. Вокруг стола будут стоять придворные, но они сохраняют полнейшую тишину. Вырабатывай правильную громкость голоса. На это у тебя есть полтора месяца.

— Придворные будут стоять, а я сидеть?

Адэр потряс пальцем в ухе:

— Принц всегда после бала приглашает меня на завтрак, а значит, пойдёшь и ты. Тóлан сидит в кресле. Его сестра и важные гости сидят на стульях. В конце стола всегда стоит табурет на тот случай, если за трапезой принц пожелает оказать честь какой-нибудь даме и разрешит ей сесть. У мужчин такой привилегии нет, но они всячески выслуживаются перед принцем ради своих жён и подруг.

— Ради меня некому выслуживаться. И мне это не надо.

— Мне надо. Стране надо. И говори чуть громче.

— Что я должна буду сделать, чтобы он пригласил меня к столу?

Адэр снял крышку с горшочка, втянул в себя лёгкий парок:

— Ешь, пока не остыло.

Малика робко взяла вилку. Глянула на Адэра.

— Я же сказал: сегодня лекций не будет, — проговорил он и намазал на хлеб масло. — Сколько языков ты знаешь?

Малика наколола на вилку кусочек мяса, подула:

— Слот и языки древних народов.

— Кто тебя учил?

— Сама. Я хотела прочесть «Откровения Странника» от корки до корки. Прочла.

— В Росьяре при дворе говорят на родном языке. Рóса похож на язык климов. Выучишь быстро.

— За полтора месяца?

Адэр потряс пальцем в ухе:

— С завтрашнего дня я буду общаться с тобой только на рóса. Я даже готов провести на нём пару заседаний Совета. После ужина отнеси Макидору свои платья. Пусть ушьёт, пока не уехал. И как можно скорее возвращайся в Совет.