– Что это еще за… Да быть этого не может.

– Может. Я перед вами отчитываться не буду. Либо сама пойдешь, либо выпровожу насильно.

– Коля, пусть дождется мужа в доме. А там поговорят. Так нельзя.

– Нет. Я приказы ослушиваться не смею.

– Да что ж такое, – она взмахнула руками, а он снова схватил за предплечье.

Но быстро отлетел, так как Карим вошел в дом и тут же подбежал к нам, отшвырнув подонка.

– Ты че старик, охренел? – мужчина встал и начал подходить к Кариму, но тот вынул пистолет и направил на него.

– Попробуй снова к ней подойти. Посмотрим, кто окажется быстрей.

– Давид, приказал ее из дома выпроводить. Если понадобится, я всю охрану сюда приведу, твоих патронов на всех не хватит.

– Когда он приказал?

– Пятнадцать минут назад.

– Карим я не верю в это. Это неправда.

– Разберемся, – ответил и снова повернулся к охраннику. – Самар, соберите вещи. Поедем к вашему отцу, а как только Давид приедет, разберемся.

– Нельзя… – внутри все покрылось черным страхом, который заставлял задыхаться. – Туда нельзя, ни в коем случае. Только не туда.

– Самар, я буду с вами рядом. Ничего не бойтесь.

– Нет, – заскулила, а сама вместе с Анастасией двинулась в сторону лестницы.

Вошла в комнату и замерла.

Все было схоже с дурным сном. Самым настоящим кошмаром, а не реальностью. Я даже не плакала, потому что не могла поверить в то, что происходит. Какой-то бред сумасшедшего. Я снова и снова набирала Давида, но он не отвечал, а после вовсе стал сбрасывать мои звонки.

– Что произошло? – посмотрела на женщину и увидела, как она плачет. – Как же так?

– Не знаю, Самар. Может быть, все не так, как кажется?

– Может… А может, еще хуже?

Руки не шевелились. А стоило взять в них какую-то вещь, она тут же выпадала из них.

Я не верила, что такой день настанет. Но это происходило со мной взаправду. Вот только… я все еще не верила.

– Не нужно все собирать. Пару нарядов буквально. Он приедет и все вернется на свои места.

– Правильно. Господин во всем разберется.

Мы спустились вниз, но внутри дома никого не было. Мужчины были снаружи.

Я обернулась на пороге и посмотрела на Настю, которая стирала слезы и махала рукой. Улыбнулась слишком криво в ответ и шагнула за порог, пребывая в трансе.

Оказалась снаружи и услышала голос Давида. Будто запись.

– Что это? – спросила у мужчин, которые не обратили на меня никакого внимания.

– Самар… – начал Карим и замялся. – Это сообщение от Давида.

– Какое? – подошла и посмотрела на телефон, который в своих руках держал тот самый охранник Николай. – То самое?

– Да.

– Включите, я хочу услышать.

«На хуй эту шалаву из дома выкинь. Чтобы я ее там больше не видел. Быстро», – резкие и грубые слова словно ударили меня по щеке, что я дернулась от них назад.

Почему он так говорил? За что? Я даже повода не давала.

– Дальше я спросил, точно ли понял его и он ответил, – начал пояснения мужчина и включил вторую запись:

«Ты ебанутый? Я сказал выкинуть ее за ворота. Будет сопротивляться, за волосы и лещей надавай».

И словно я ощутила этот удар. Это он бил наотмашь. Вот только за что он так со мной поступал, я не понимала.

– Карим, – обратилась тихо к моему телохранителю, – поедем, пожалуйста.

Он кивнул, и я пошла вперед. Села в машину и плевала на все.

Отчего-то внутри все выгорело внезапно. И я осталась с обугленным нутром, где негде было спрятать кусочек своего сердца и душу, которая догорала.

Мы выехали за ворота дома, который был таковым для меня, но, как оказалось, лишь частично, на короткий срок. Я еще даже не успела окончательно все принять, на нашем пути остановилась машина и из неё вылез друг Давида.

Он подошел, вглядываясь в стекла авто и Карим не вылезая открыл окно.

– Привет, – кивнул мне и посмотрел странно так. – Никто не хочет мне сказать, что за хуйня творится? Где твой муж, Самар?

Говорить вдруг стало больно, потому что… да просто больно, без всяких причин понятных.

– Артур, поговори с ним сам. Мы уезжаем, – все же ответила и отвернулась не в силах скрыть слезящиеся глаза. Видимо, понимание все же опускалось горьким и едким осадком без иллюзий и противоречий.

– И куда, можно узнать?

– Домой. Срок брака закончился. Кажется, ты предлагал мне продление контракта, после Давида. Как знамя, переходящее из рук в руки. Сразу заберешь или дождешься, когда мой паспорт станет свободен от фамилии Мартынова.

Я сорвалась нехотя. Просто сил уже не было, держать все в себе.

– Понял, – стукнул по двери и отошел, чтобы мы проехали дальше, а я ощутила, как сердце мое перестало биться окончательно.

Почему-то сейчас реакция его друга показала мне правду правдой. Но все же внутри я протестовала. Кричала на Карима, чтобы остановил машину, чтобы нашел Давида. Заставил его ответить за все. А в реале я сидела на заднем сидении и плевала на все вокруг.

Во мне боролись надежда и истина.

Вот с кем я не могла никак спорить так это с ней. Но тогда, что получается? Давид все это время играл? К чему такие игры? Постель со мной разделить? Тоже бред. Все теряет смысл, и каждый довод можно опровергнуть или подтвердить. Вот только я сейчас еду в машине из дома, в котором я была лишь названной хозяйкой. Как он и сказал однажды. Статус мой стерли ластиком и превратилась я в ту, что по праву можно звать – никем.

И как все это объяснить стучащему через раз сердцу? Как рассказать, что люди порой жестоки и не стоит так сильно болеть?

Знакомая дорога была мной почти забыта. Ворота. Дверь. Даже страха как такового внутри не было больше.

– Дочка? – удивленно спросила мама, будто не верила, что это и правда я.

– Ага, мам… я, – ответила и осела, прямо на пороге дома, который думала, никогда больше не переступлю.

Она подбежала и стала обнимать, пытаясь поднять и увести отсюда.

– Он выставил меня за дверь, мама… Все кончено, – стала пояснять не только ей, но и для себя проговаривать вслух то, что казалось ложью.

– Самар… девочка моя… Пошли отсюда, скорее.

– Не хочу… ничего не хочу, мам…

– Нужно, милая. Пошли же. Давай…

Я встала на ноги и двинулась туда, куда она вела. Но стоило подойти к лестнице, мы услышали с ней за нашими спинами голос отца.

– Явилась