Феликс поднял на Лили тяжелый взгляд и глубоко вздохнул. За ним последовал долгий выдох.

– Единственное, за что я сейчас опасаюсь, это за здоровье Авроры. Она всегда была очень эмоциональна. Но прежде всего оставалась самым светлым человеком в моей жизни. С тех пор как мы переехали сюда, Аврору будто подменили. И я не знаю, в чем причина.

– Боюсь, она действительно в опасности, – прошептала Лили.

Она отчетливо осознала, как сильно хочет прижаться к Феликсу, обнять его и солгать, что все будет хорошо. Но понимала – любой необдуманный шаг с ее стороны и он умрет.

– Снова предчувствие? Или на этот раз другое?

– Я… – Дрожащими пальцами она подцепила канапе – виноград с сыром. – Что ты имел в виду, когда сказал, что я тоже видела девочку? – Но Лили уже догадывалась, каким будет ответ.

Феликс оперся о подлокотник и поднес бокал вина к лицу, вдыхая аромат. Хотя библиотека была освещена электрическими люстрами, огонь в камине столь ярко пылал, что отбрасывал оранжевые блики на лицо юноши.

– Авроре было шесть лет, и она часто играла с невидимой подругой. Придумала ей красивое имя – Аделаида, – с горечью вспомнил Феликс. Знакомое имя в его устах прозвучало как чужое. – Мы не обращали внимания, пока однажды она не показала на девочку на картине с всадницей и не сказала: «Это она». И даже тогда родители не придали этому значения. Пока… – он перевел дыхание, – пока Аврора чуть не прыгнула в окно. До сих пор помню, как в последний момент ухватил ее за руку. Такая маленькая, тоненькая. Даже не представляю, что бы было, не окажись я в той комнате.

Феликс дрожал, словно воспоминания причиняли ему физическую боль. Лили сильнее вжалась в кресло и сцепила пальцы, подавляя желание встать и обнять его.

– Это был несчастный случай.

Парень нахмурился. Буравил взглядом нарезанное яблоко на фруктовой тарелке, затем закрыл глаза и откинул голову на кресло.

– Ее попросила выпрыгнуть из окна невидимая подруга, – слова прозвучали как приговор.

– Не может быть! – вырвалось у Лили.

– Может. После этого мы уехали из поместья. А когда умерла мама, решили вернуться. И вот опять все повторяется. Думаю, ей стоит поехать обратно в провинцию. – Феликс открыл глаза и посмотрел на Лили с нежной улыбкой. – Единственное хорошее, что произошло за это время, – я встретил тебя.

Он потянулся к ней и слегка коснулся ее коленки, скрытой плотной тканью платья, как в дверь постучали.

– Ваше Сиятельство, – в библиотеку вошел рыжеволосый молодой дворецкий. Его яркие волосы забавно смотрелись с черным фраком, – ваша сестра просит вас зайти к ней.

Феликс резво поднялся:

– Она проснулась. Так быстро, – он выглядел озадаченным. – Извини, Лили, я присоединюсь к тебе позже.

– Ничего страшного, я все понимаю, – прошептала она и с неудержимым наслаждением вздохнула, когда Феликс мимолетно коснулся пальцами ее щеки.

Но вскоре в библиотеке остался слышен лишь треск поленьев и тихое дыхание Лилии. Она задумчиво ела, пытаясь осознать историю Феликса. Но в голове не укладывалось, что Аделаида хотела убить Аврору. Или… девочка-призрак видела в этом единственный способ напугать их и заставить уехать? Лили отчаянно не хотела верить, что Аделаида – убийца. Нет, невозможно.

Она встала и прошлась мимо стеллажей, желая отвлечься. Корешки старых книг пестрели перед глазами калейдоскопом цветов. Коричневые, серые, желтые, красные. Но одна полка выбивалась из общей картины. Она была почти пуста. Лишь толстая, потрепанная книга одиноко лежала на боку. Лилия с любопытством поднялась на носочки и с трудом достала ее, сдула пыль и прочитала название: «Орден и Секта. Противостояние».

Лили покачала головой. Кажется, этот дом полнился легендами о мифических обществах. Она засунула книгу обратно и хотела двинуться дальше, но в пояснице возникла острая боль. А в следующее мгновение крепкая рука обхватила Лилию и плотно закрыла рот.

– В твоих интересах не рыпаться, малышка, – тихий, шелестящий голос вызвал холодные мурашки по шее. – И внимательно слушать.

Лилия ощутила, как боль усиливается, и поняла, что к ее спине приставили кинжал. Сердце безнадежно затрепыхалось в груди. А следующий вопрос лишил возможности мыслить:

– Где статуэтка?

Русамия. Велидар. 1859 год

Лес напоминал зимний дворец. Снег пушинками оседал на ветвях, и они переливались искрами в лунном свете. Вивьен растерла замерзшие ладони и подула на них горячим дыханием. Изо рта вылетело белесое облачко пара.

Как и сказал Кир, они приехали к штабу Ордена еще засветло и терпеливо ждали, когда погаснут последние лучи солнца. Граф постоянно оглядывался и чутко прислушивался к окружающим звукам, опасаясь слежки. Но в этот раз было тихо. Сектанты исчезли, словно их не существовало.

Вивьен обхватила себя за плечи. Слава богу, статуэтка сейчас в безопасности. Никто не знает, где она закопана. Только Вивьен известно, какую тайну похоронил в себе парк графа.

– Замерзла?

Кир подошел к ней и грубовато прижал к себе, не потрудившись спросить разрешения. Но первые слова возмущения тут же замерли на языке, как только Вивьен почувствовала тепло его тела. И еще крепче обняла мужчину.

Они прятались в лесу, недалеко от церкви мятежников, которая, как и в прошлый раз, поразила Вивьен мрачной атмосферой и острыми шпилями, пронзающими ночное небо. Чуть дальше раздавалось тихое ржание лошадей, которых Кир привязал к дереву.

– Еще долго? Уже давно стемнело. – Вивьен посмотрела на лицо Кира. Но он глядел на церковь сквозь густые заросли леса и молчал.

Вскоре к церкви подъехала карета, и кучер натянул поводья, притормаживая. Вивьен напряглась и отвела в сторону ветки, которые мешали видеть. Из штаба вышли двое мужчин. О чем-то тихо переговорили, и один из них сел в карету, а второй погасил факелы перед входом и зашел внутрь церкви.

– Магистр уехал, – удовлетворенно произнес Кир, когда карета скрылась по узкой лесной дороге за поворотом. – В штабе несколько стражников. Будет лучше, если мы не попадемся к ним на глаза, но, если такое произойдет, ты знаешь, что делать. Они не должны тебя узнать.

Вивьен решительно кивнула. Она отступила от Кира и накинула на голову капюшон плаща. Поверх намотала черный платок, закрывая половину лица.

– Я чувствую себя преступницей, – буркнула она.

Сердце и правда вылетало из груди. При мысли, что сейчас они проникнут в центр Ордена, бросало в жар, о былом холоде не шло и речи.

– Ты и есть преступница. А я твой соучастник, – ухмыльнулся Кир. Его лицо скрывала тряпичная маска, которую он сделал из шарфа, прорезав дырки для глаз. – Еще не поздно передумать.

– Поздно. Я не для этого здесь мерзла два часа, чтобы вернуться ни с чем. Мне нужно имя, Кир! Имя!