Лили зажмурилась и кивнула. Мужчина убрал кинжал от ее лица и бесшумно отступил назад. Секунды превратились в вечность, когда она услышала тихий щелчок двери. И только после этого ноги подкосились от бессилия, и она осела на пол, не ощущая, как слезы текут по щекам. Дрожь сотрясала тело, и Лили обхватила себя за плечи. Пальцами провела по горлу и поморщилась.

Но осознать произошедшее было тяжело. Только что детские сказки ворвались в ее жизнь и обернулись кошмаром.

Следующие дни Лили провела будто во сне. Днем – репетиции, вечером – жалкие попытки избежать встреч с мужем. Но Феликс словно издевался над ней. Почувствовав, что Лили не хочет с ним общаться, он оставлял под ее дверью букеты алых роз, а по утрам присылал завтрак в постель. На подносе неизменно лежала белая лилия с запиской: «Моей жене…»

Это приводило Лилию в отчаяние. Она не сможет вечно держать Феликса на расстоянии и не может рассказать ему правду.

Тридцать лет твоя мать будет жить, и тридцать лет ты будешь одинока. Для тебя запретна любовь и дружба. Проклятье не дремлет. И если ты нарушишь уговор, оно обрушит на тебя кару. Пресекай любую симпатию. Любые попытки. Тридцать лет. День в день. Неси обет молчания, и твоя мать будет жить.

Слова ведьмы вновь ожили в голове и прозвучали смертельным приговором. Чем дольше Лили думала об этом, тем больше понимала, что совершила огромную ошибку, когда вышла замуж за Феликса.

Глупая, надеялась совладать с проклятьем, и жизнь вновь наказывает ее за чрезмерную самонадеянность. Так долго продолжаться не может. Лили видела единственный выход. Бежать. Бежать из страны так далеко, чтобы никто из близких не смог ее найти. Но сначала она должна помочь Авроре. И найти эту проклятую статуэтку, из-за которой сама чуть не лишилась жизни.

Она подошла к окну и выглянула наружу. Там распустилась белоснежная зима, как лилия, подаренная Феликсом. Жаль Лили не может позабыть все условности, правила и окунуться в детство. Тогда все было проще.

Она пригладила зеленое платье прямого покроя и ладонью прошлась по убранным в пучок волосам. Сдержанность.

Вышла в коридор, и ноги сами привели ее к портрету всадницы и Аделаиды. Всю неделю Лили избегала его. Стоило вспомнить картину, как сразу оживало чувство страха и беспомощности, которое поглотило ее при встрече с сектантом.

Секта «Просветленных» и Орден «Мятежных сердец». Господи! Это действительно правда. Лили провела пальцами по грубым мазкам, которые покрывали полотно. Аделаида сказала, что загадка кроется в нем. Но только не сказала, каким образом.

Лилия внимательно разглядывала каждый штрих, вглядывалась в лица, пейзаж и искала. Но вскоре картина стала сливаться перед глазами в сплошное пятно. Лили моргнула несколько раз и схватилась за края портрета. Он оказался легче, чем она предполагала, поэтому не составило труда его снять. Лили поставила его на пол и развернула задней стороной к себе. Сердце забилось чаще. Внизу на холсте она увидела надпись: Во имя Просветления. Борьба до конца жизни.

Кажется, первое предложение – это девиз Секты. А второе? Лили еще раз внимательно осмотрела заднюю сторону, но больше ничего не нашла. Только надпись, сделанную тем же угловатым почерком, что и год, выведенный в углу портрета.

– Почему я вечно должна разгадывать чужие секреты, – с тоской пробормотала Лили.

Она подхватила картину и еле смогла повесить ее обратно. Помогли сильные мышцы балерины. Переведя дыхание, Лилия побрела по коридору и постоянно крутила в голове найденную зацепку. Если не это загадка Аделаиды, то что тогда?

Когда она проходила мимо кабинета Феликса, то услышала тихую мелодию, прерываемую треском патефона. Лили замерла, прислушиваясь, и узнала знакомые звуки. Моцарт. Легкая улыбка коснулась губ. Повинуясь внезапному решению, она подошла ближе и постучалась. Так неуверенно, словно ее ждал экзамен по танцам.

– Войдите, – голос Феликса звучал глухо и безрадостно.

Лилия открыла дверь и увидела мужа, склоненного над столом. Сбоку высилась кипа документов, но Феликс мысленно находился явно не в кабинете. Его взгляд, туманный, как раннее утро, блуждал где-то за гранью реального. Пальцы, скрещенные между собой, лежали на столешнице, изредка подрагивали. Но стоило ему увидеть Лили, как глаза засияли теплым светом, и он радостно вскочил.

– Ты решила, что я достаточно наказан твоим безразличием? – неумело пошутил он и галантно отодвинул для нее кресло напротив камина, а сам сел рядом.

Лилия вскинула брови. Хотела сказать что-то столь же ироничное, но не решилась. Слова вдруг потеряли значения. Имел вес лишь взгляд Феликса. Ласковый и мягкий, как плюшевый плед. Она с трудом отвела глаза в сторону. Пальцы сжали подлокотники кресла.

– Прости. Столько всего изменилось. И я решила утонуть в балете. – Признание далось намного легче, чем она ожидала.

Вдохнула мятный аромат одеколона Феликса. К нему примешались нотки горящих углей. Дерево. А классическая музыка постепенно снимала напряжение с плеч.

Лили взглянула на портрет прадеда Феликса и вновь прочитала знакомую фразу: «Иногда судьба меняет добро и зло местами».

Слова Аделаиды вспыхнули в сознании. Загадка кроется в нем. Разгадай ее, и ты узнаешь, почему добро и зло порой меняются местами. Гнусная шутка судьбы.

А что, если призрак имел в виду не портрет всадницы? Или же картины как-то связаны между собой?

От волнения Лили схватила Феликса за руку:

– Твое семейное кольцо… Можно посмотреть на него еще раз?

– Да, конечно. – Муж снял печатку и протянул ей, не скрывая любопытства.

Лилия взяла тяжелое золотое кольцо с квадратным аквамарином и снова посмотрела на внутреннюю сторону. 854-959.

– Сейчас ведь 1959 год, – задумчиво произнесла она. – А семья твоего прадеда погибла в 1854-м?

Феликс кивнул. Морщинка прорезала его лоб, и он наклонился к Лили, разглядывая гравировку на кольце. Неожиданная догадка сверкнула на его лице короткой улыбкой.

– Так вот что означают эти цифры! Несколько лет назад я думал над этим, но не мог найти значительные даты, к которым приурочить цифры. Но если 1854 год понятен, то почему Кир выбрал именно наше время? Что, по его мнению, должно произойти? Он же не мог предвидеть будущее? – Феликс забрал кольцо.

Последняя мысль прочно засела в голове Лили:

– А если мог? Возможно, видения Авроры, ее болезнь и даже наша встреча как-то связаны? И поэтому твой прадед указал 1959 год. А что означает «Борьба до конца жизни»?

Феликс задумался. Губы беззвучно шевелились, повторяя фразу Лили.

– Кажется, это девиз Ордена «Мятежных сердец». Знаешь, твои вопросы меня озадачивают все сильнее и сильнее. Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – Он хмыкнул.

Граф встал и приблизился к ней. Пальцами притронулся к ее руке, провел вверх по плечу, шее, запутался в строгом пучке Лили и нашел шпильки, которые упрямо его скрепляли. Пара незаметных движений, и густые волосы черной волной упали на плечи. Феликс вновь переключил мысли Лили. Она больше не думала ни о чем. Только о поцелуе. Поцелуе, который не могла подарить ему.