С. Марков: «Георгий Константинович сказал, что сейчас на двух машинах сначала он поедет в Кремль с генералами, а потом пришлет машину, и поеду я. Ну, мы стояли на «уголке». Я и охрана других. Мы не знали, что там происходит. Да. Потом появился начальник охраны Берия… К нему подошел… обнял, и они куда-то ушли. Больше мы… не видели». «Уголок» — это один из подъездов 1-го корпуса в Кремле.

Стоит ли говорить, что участие в аресте Берии благотворно сказалось на карьере всех привлеченных к этой акции генералов. Для Жукова — первого замминистра обороны шагом в карьере мог стать лишь пост министра. Начался короткий период почти дружбы Хрущева и Жукова. В тот момент они были нужны друг другу. У хитрого лиса Хрущева на пути к власти мешались под ногами лишь Маленков и непосредственный начальник Жукова Булганин. К началу пятьдесят пятого года своих оппонентов Жуков и Хрущев обыграли. Хрущев становится первым секретарем ЦК КПСС (хозяином страны), Жуков — министром обороны. Его политический вес растет. Культ личности Сталина развенчан. Первый герой войны умер. Да здравствует маршал Жуков — новый главный герой последней войны! Надо отдать должное Хрущеву, он все правильно рассчитал. Впереди был знаменитый доклад на XX съезде о культе личности Сталина, реакция на который была во многом непредсказуема. Жуков Сталина недолюбливал, а значит, Никита Сергеевич вновь мог рассчитывать на его авторитет, прежде всего в войсках.

Ни Хрущев, ни Маленков, ни Булганин, ни прямые подчиненные министра даже и не думают оспаривать возросшую роль Жукова. Без него не принимается ни одно важное политическое решение. Жуков сначала кандидат, а через полтора года — член Президиума ЦК.

Наполеон вернулся и без единого выстрела взял столицу.

Это не художественный образ, так думали многие недоброжелатели Жукова. И не только думали, они сигнализировали. Только теперь не в КГБ, а в ЦК.

На него «писал» даже министр внутренних дел, обвиняя в бонапартизме.

Но Жуков не обращал внимания ни на министров, ни на членов ЦК. История вновь делала его героем и спасителем Отечества. Правда, на сей раз не на полях войны, а на поле политических сражений.

Как и предполагал Хрущев, XX съезд взорвал обстановку как внутри Союза, так и в странах соцлагеря. Знаменитое венгерское антикоммунистическое восстание 1956 года было подавлено советскими войсками в бытность министром обороны жесткого, редко испытывающего сомнения Жукова. А через год, в июне пятьдесят седьмого пошла в атаку пришедшая в себя старая сталинская гвардия. Большинство членов Президиума ЦК решили покончить с непредсказуемым и всех уже доставшим своими разоблачениями Никитой Хрущевым. Тем самым Никиткой, который на глазах у всех отплясывал гопака на даче Сталина.

Осуществить операцию решили на заседании Президиума ЦК, где у Молотова, Кагановича и Маленкова, возглавлявших заговор, была решающая поддержка.

Сергей Марков, офицер охраны. В 1947 г. обеспечивал безопасность маршала Жукова. «Мы заметили, что члены Политбюро как-то ходят группками. В одной группе Молотов, Каганович, Маленков, в другой Хрущев… И Булганин то к одним подойдет, то к другим…»

Итак, 19 июня 1957 года большинство членов Президиума ЦК проголосовали за смещение Хрущева с поста первого секретаря. Однако Никита Сергеевич, которому нечего уже было терять, вдруг не согласился, заявив, что вопрос о первом секретаре правомочен решать лишь Пленум, а не узкий состав Президиума. Хрущев и его оппоненты прекрасно понимали, что созыв Пленума означает победу Хрущева. Счет пошел на часы. Группе Хрущева, в которую входил и Леонид Брежнев, приходит в голову спасительная мысль — вызвать в Москву находящегося на учениях Жукова. Брежнев же до маршала и дозвонился. Как потом вспоминал сам Жуков, в Москву из Солнечногорска он ехал на машине со скоростью 120 км/час.

Появление Жукова переломило ситуацию. Он потребовал созыва Пленума, а затем заявил: «Если сегодня будет принято решение о смещении Хрущева, я напрямую обращусь к армии и народу!»

Пройдет совсем немного времени, и эта фраза аукнется Жукову самым неожиданным образом, а в июне пятьдесят седьмого она решила почти все — Жуков пошел ва-банк и выиграл. Он же организовал срочную доставку в Москву членов ЦК военными самолетами.

Повторим: счет в тот день шел на часы.

Пленум начался 22 июня 1957 года. Открывал его Жуков. Сказать, что выступление его было резким, — ничего не сказать. Жуков призывал принять к зачинщикам смещения Хрущева самые суровые меры, цитировал расстрельные списки с автографами Молотова, Маленкова, Кагановича. Чего стоит следующая фраза, брошенная в лицо противникам: «Если бы народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то он встречал бы их не аплодисментами, а камнями».

В общем, прав был Никита Хрущев, когда сразу после смерти Сталина сделал ставку на дружбу с Жуковым. В критический, ключевой момент тот не подвел. И подписал тем самым себе приговор. Своим выступлением на Пленуме Жуков не только помог Хрущеву, он заставил его действовать. Дважды во время своей речи он прямо и косвенно говорил о том, что Хрущев тоже не безгрешен. Читая документы о репрессиях, Жуков не мог не видеть там фамилии нынешнего первого секретаря ЦК. Одна из пословиц, которыми так любил пользоваться Никита Сергеевич, говорит о шапке, которая горит на воре. Судя по тому, что произошло спустя два с половиной месяца, шапка в тот момент загорелась на голове Хрущева.

В Советском Союзе делить власть с кем-то было не принято и просто опасно. Хрущев, прошедший сталинскую школу, свидетель и участник различных чисток и кампаний, прекрасно знал национальные особенности управления великой страной. Фраза о возможности прямого обращения к армии и народу до смерти напугала его. Зная характер Жукова, он понял: еще чуть-чуть, и маршал станет неуправляемым, как в далеком уже сорок пятом.

«Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».

Удар по своему спасителю Хрущев начал готовить сразу же после окончания Пленума. Он очень торопился. Иначе как объяснить, что между Пленумом, где Жуков спасал Хрущева, и заседанием, где Жукова избивали смачно и с удовольствием, прошло всего четыре месяца?

Всего сто двадцать дней.

Жукова боялись и поэтому, чтобы он вдруг не помешал готовить собственное избиение, отправили с визитом с Югославию. Причем Хрущев настоял на поездке морем, через Босфор, на военном крейсере. Жуков первоначально собирался лететь самолетом. Пока Георгий Константинович налаживал отношения с Тито, Никита Сергеевич провел по всем военным округам партактивы, на которых Жукова дружно осудили за насаждение в армии культа личности.

И вот ведь гримаса судьбы. Не выдержал начальник Главного разведуправления (!) Штеменко, в двадцатых числах октября он информировал Жукова о происходящем в Москве, за что впоследствии был снят со своего поста. Жуков вылетел в Москву и сразу же попал с корабля на бал.

Сотрудник охраны Жукова Сергей Марков сопровождал маршала на протяжении всего визита в Югославию.

«26, если память не изменяет, октября мы вылетаем в Москву. О том, что здесь, как, ничего не известно было. Прилетаем в Москву на центральный аэродром, то есть во Внуково прилетаем, встречает Конев и говорит, и встречает семья Жукова, и Конев говорит: «Георгий Константинович, вас приглашают на Президиум ЦК». А он и говорит: «А что за спешка?»