— Но Скрудж не праздновал Рождество, как и вы! Джулиана неодобрительно хмыкнула.

— Я отмечал его тем, что поздравлял и премировал своих работников. Что касается меня лично, то я не праздновал в прошлом, а теперь, когда я вернулся домой, все переменится. — Ник окинул взглядом гостей за столом. — Рождество люди обычно проводят среди родных и друзей, и в это время особенно трудно находиться вдали от них. Мой единственный родственник — дядя Фредерик, он живет в Лондоне, так же как и те, кого я считаю своими друзьями. Признаюсь, что я очень сожалею, что так долго был с ними разлучен.

— У вас есть друзья в Америке? — спросила неугомонная Джулиана.

— У меня есть много знакомых, в основном деловых. Но все мои истинные друзья здесь. Большинство из них в этой комнате.

— А как насчет женщин, сэр Николас? Вы не женаты? — продолжала допрос сестра Элизабет.

— Какое отношение это имеет к теме нашей дискуссии, то бишь к Скруджу, дорогая сестрица? — пришел на помощь Николасу Джонатон.

— Видимо, ты этого не заметил, Джонатон, но мы попросту устали от спора литературного порядка и перешли к гораздо более интересным вещам. — Джулиана бросила на брата угрожающий взгляд. Право, Ник мог бы поклясться, что все они как по волшебству снова стали детьми. Но тут Джулиана повернулась к нему и одарила его ослепительной улыбкой. — Мы говорим о сэре Николасе.

— Разве я более интересен, чем персонажи Диккенса? — рассмеялся Ник.

— Разумеется. О персонажах книги знаешь все, особенно когда дочитаешь последнюю страницу. Но в реальной жизни очень трудно, если не невозможно, узнать все о ком бы то ни было. Тем более трудно, если тебе не отвечают на вопросы.

— Скорее всего не отвечают тогда, когда вопросы носят сугубо личный характер, — не удержался от замечания все тот же Джонатон.

Джулиана не удостоила его ответом.

— Так вы ответите на мой вопрос, сэр Николас?

— Приятно узнать, что годы не изменили ваш целеустремленный характер, — усмехнувшись, заметил Ник. — Отвечаю: нет, я никогда не был женат. И, предупреждая ваш следующий вопрос, скажу, что не знаю, почему это так.

— В финансовом отношении вы вполне могли бы позволить себе жениться, — не отставала Джулиана. — Стало быть, причина, которую вы определили для Скруджа, для вас не существенна.

— Быть может, сэр Николас романтичен по натуре, — с энтузиазмом предположила Мисс Хорошенькая Юная Дебютантка, теперь уже явно не отождествляя Николаса со Скруджем. — Быть может, он еще не встретил леди, которая покорила бы его сердце.

— Или женщину, с которой он хотел бы связать себя до конца своих дней, — сказала Элизабет.

— Или, быть может, та женщина, которая покорила его сердце, была связана иным обетом.

Это сказала Джулиана и смело встретила взгляд Николаса.

— Или, быть может… — Он взял руку Джулианы и поднес к губам. Глаза у нее казались более темными, чем у сестры, скорее голубые, а не зеленые, и глаза эти смотрели на него весело и даже дружелюбно. — Быть может, она была слишком молода и чересчур откровенна, чтобы стать подходящей женой, и он упустил возможность. — Ник поцеловал руку Джулианы. — К его бесконечному сожалению.

Джулиана расхохоталась и отняла у него свою руку.

— Хорошо сказано, сэр Николас.

Она одобрительно кивнула. Ник интуитивно чувствовал, что ее одобрение относится не к его словам, а к чему-то гораздо более важному. Ему было не ясно, к его вящему сожалению, много ли Джулиана знает о его отношениях с Элизабет.

Джулиана отвернулась, чтобы ответить на какое-то замечание своего мужа, Джонатон бросил на Ника любопытствующий взгляд, но тут же заговорил с другим гостем, а минутой позже за столом начались оживленные разговоры на самые разные темы. Элизабет вертела в руке свою рюмку и с несколько рассеянным видом отвечала на реплики своего соседа по столу.

Ник годами не признавался самому себе, насколько глубоко его чувство к Элизабет. Чувство, глубоко спрятанное, но не утраченное.

Джулиана права. Он не женился потому, что женщина, завладевшая его сердцем, была предназначена другому. Он не женился потому, что ни одна женщина не затронула его душу так, как Элизабет. Нет, это не то слово. Не затронула душу, а завладела ею. Хорошо это или плохо, но он принадлежит ей. Принадлежал всегда — и навсегда.

И теперь он просто должен убедить ее в этом.

Сегодня ночью благодаря немыслимой сделке, предложенной Элизабет, он наконец овладеет ею. Ее условия абсурдны, и за исключением соблюдения верности и тайны он не намерен принимать их. Он упустил ее однажды, совершив ошибку из благородных побуждений, но тем не менее это была ошибка. Больше он не отпустит от себя Элизабет. Ни после Рождества, ни в дальнейшем. Сидя напротив Элизабет за обеденным столом, Ник потягивал вино и задумчиво наблюдал за ней. Чтобы достичь желанной цели, понадобится немало времени.

Лечь с ней в постель — самая легкая часть задуманного. Самое трудное — завладеть ее сердцем, его завоевать непросто.

Он, Николас Коллингсуорт, ни разу не потерпел неудачи, когда хотел приобрести тот или иной корабль, не потерпит он ее и теперь, когда хочет завоевать любовь единственной в мире женщины, покорившей его душу.

Элизабет повернула голову, и глаза их встретились. Николас поднял рюмку, приветствуя Лиззи тостом, понятным только им двоим.

Уж он постарается, чтобы дело приобрело занимательный ход.

Николас помог Элизабет выйти из кареты, и они вдвоем направились к двери дома. В конечном счете обед в честь возвращения Николаса оказался приятным. Вернее, он оказался бы очень приятным, если бы не предвкушение того, от чего у Элизабет не прекращалась внутренняя дрожь, мешавшая ей чувствовать себя непринужденно, а порой и нормально дышать. К тому же вечер тянулся бесконечно.

Итак, это произойдет. Нынче ночью, быть может, через час, Николас окажется в ее постели. Она хотела этого, хотела Николаса сильнее, чем могла себе раньше представить. Но почти с той же силой, с какой она жаждала близости с ним, Элизабет хотела понять суть происходящего. Что это, временное увлечение, обостренное долгим ожиданием? Или нечто долговременное? Быть может, на всю жизнь?

Ответ был для Элизабет желанным, но она с тревогой думала о том, к каким последствиям в ее жизни он приведет и в том и в другом случае.

Элизабет подняла глаза на дом и остановилась на полпути к входу.

— Николас, ваш кучер ошибся.

— Вы уверены? — хладнокровно спросил он. — Мой кучер никогда не ошибается.

— На этот раз он ошибся. Это не мой дом. — Она отступила на шаг и покачала головой. — Мой дом следующий по порядку.

Верно, но тут нет никакой ошибки. — Он взял ее под руку и помог подняться по ступенькам крыльца. При их приближении дверь отворилась. Николас отступил в сторону, пропуская Элизабет впереди себя. — Это мой дом.