Перевожу дух. Раз уж он знает Кору Блю, все не так страшно.

— Ее дети ходят в нашу церковь. Я ее знала.

— Я очень скучаю по ней. — Он поворачивается к холодильнику, открывает, заглядывает внутрь, опять закрывает.

— Когда вернется Селия?

— Я не знаю. Наверное, в парикмахерскую пошла.

— Когда она стала кормить меня вашей стряпней, я поначалу даже удивлялся, как это она так быстро научилась готовить. Но в ту субботу, когда вы не пришли, она попыталась приготовить гамбургеры. — Он прислоняется к раковине, вздыхает. — Почему она не хочет, чтобы я о вас узнал?

— Понятия не имею. Она мне не докладывала.

Мистер Джонни задумчиво качает головой, поглядывает на черное пятно на потолке, оставшееся с тех пор, как мисс Селия сожгла индейку.

— Минни, мне все равно, даже если Селия палец о палец за всю жизнь не ударит. Но она все твердит, что хочет сама ухаживать за мной. Представляете, что я ел до вашего появления?

— Она научится. По крайней мере… старается научиться, — хмыкаю я. Есть вещи, про которые не соврешь.

— Да мне безразлично, умеет ли она готовить. Просто хочу, чтобы она была… Чтобы со мной была.

Мистер Джонни вытирает лоб рукавом (теперь я понимаю, почему его рубашки вечно грязные). А вообще-то он ничего, симпатичный. Для белого, разумеется.

— Она кажется несчастной, — продолжает он. — Это из-за меня? Или из-за дома? Мы живем слишком далеко от города?

— Не знаю, мистер Джонни.

— Тогда в чем дело? — Он вцепляется пальцами в столешницу за спиной. — Расскажите мне. У нее… — нервно сглатывает, — у нее есть кто-то другой?

Мне его даже немножко жалко. Оказывается, он, как и я, ничего не может понять в этом дерьме.

— Мистер Джонни, это, конечно, не мое дело. Но могу вам точно сказать, что у мисс Селии нет никаких отношений ни с кем.

— Вы правы, — кивает он. — Глупо было спрашивать.

Интересно, когда же вернется мисс Селия. Не представляю, что она будет делать, когда обнаружит здесь мистера Джонни.

— Знаете, не говорите ей, что познакомились со мной. Пускай сама все расскажет, когда будет готова.

В первый раз по-настоящему улыбаюсь:

— То есть вы хотите, чтоб я продолжала работать, как работала?

— Присматривайте за ней. Я не хочу, чтобы она оставалась в этом огромном доме в одиночестве.

— Да, сэр. Как скажете.

— Я сегодня хотел сделать ей сюрприз. Срубить эту мимозу, которую она так ненавидит, а потом свозить ее в город пообедать. Зайти в ювелирный, выбрать ей подарок к Рождеству… — Мистер Джонни подходит к окну, выглядывает, вздыхает. — Наверное, придется перекусить в городе.

— Я могу приготовить. Что бы вы хотели?

Он оборачивается и улыбается, как мальчишка. А я роюсь в холодильнике, вытаскивая всякие разности.

— Помните, вы как-то готовили свиные отбивные? — Он даже ноготь начинает грызть нетерпеливо, как ребенок. — Сделаете на этой неделе?

— Сегодня же вечером получите. В морозилке есть несколько штук. А завтра будет цыпленок с клецками.

— О, Кора Блю тоже их готовила.

— Садитесь-ка за стол, а я сделаю вам отличный сэндвич с беконом, возьмете с собой.

— И хлеб поджарите?

— Конечно. Хороший сэндвич на сыром хлебе не получишь. А после обеда испеку, пожалуй, знаменитый карамельный торт от Минни. А на следующей неделе мы вам подадим жареного сома.

Нарезаю бекон, ставлю сковороду на огонь. Мистер Джонни глаз с меня не сводит. И улыбается всем лицом сразу. Заворачиваю сэндвич в вощеную бумагу. Наконец-то можно хоть кого-то покормить с удовольствием.

— Минни, можно я спрошу? Если вы здесь… то чем же занимается целыми днями Селия?

Пожимаю плечами. Никогда в жизни не видела, чтобы белая женщина просто торчала дома целыми днями. Они вечно заняты, бегают по всяким делам, — кажется, что у них забот больше, чем у меня.

— Ей нужны подруги. Я спрошу своего приятеля Уилла, не предложит ли он своей жене заехать к нам и научить Селию играть в бридж, принять ее в свой круг. Хилли, насколько я слышал, заводила в таких делах.

Замираю на месте, как будто если буду вести себя тихо, то ничего не произойдет. Робко спрашиваю:

— Это вы про мисс Хилли Холбрук говорите?

— А вы ее знаете?

— Мм-хммм… — С трудом проглатываю комок, подкативший к горлу.

Если мисс Хилли появится в этом доме, мисс Селия узнает про Кошмарную Ужасность. Эти женщины никогда не смогут стать подругами. Но ради мистера Джонни мисс Хилли пойдет на что угодно.

— Я позвоню сегодня вечерком Уиллу, попрошу его. — Он дружески похлопывает меня по плечу.

А я вдруг опять задумываюсь об этом слове, «правда». Эйбилин ведь расскажет мисс Скитер обо всем. Если истина выйдет наружу, мне конец. Да уж, я повздорила не с тем человеком.

— Я дам вам свой рабочий телефон. Звоните, если будут проблемы, ладно?

— Да, сэр, — отвечаю я, чувствуя, как вновь накатывает ужас, стирая все следы облегчения, которое я сегодня испытала.

Для всей страны еще зима, а в нашем доме уже начинается зубовный скрежет и заламывание рук. Первые признаки весны появляются слишком рано. Папу охватило «хлопковое безумие», ему пришлось нанять еще десяток рабочих, чтобы вовремя вспахать землю и засеять. Мама изучает «Фермерский альманах», но в земледелии она мало что смыслит. Зато периодически сообщает мне страшные новости, картинно прижав ладонь ко лбу.

— Говорят, это будет самый дождливый год за последнее время, — вздыхает она.

Да еще и «Шелковистый блеск» перестал действовать. Постараюсь купить еще несколько баночек, нового, экстрасильного.

Мама поднимает глаза от «Альманаха»:

— Куда это ты так вырядилась?

Я надела самое темное свое платье, темные чулки. Темный шарф на голове делает меня похожей скорее на Питера О'Тула в «Лоуренсе Аравийском», чем на Марлен Дитрих. С плеча свисает уродливая красная сумка.

— У меня вечером дела. А потом встреча… с девушками. В церкви.

— В субботу вечером?

— Мама, Господу безразлично, какой сегодня день недели.

Спешу к машине, прежде чем последует новый град вопросов. Сегодня вечером у нас первая встреча с Эйбилин.

Сердце учащенно стучит. Никогда прежде не сидела за одним столом с негром, которому за это не заплатили. Интервью отложилось почти на месяц. Сначала были праздники, и Эйбилин приходилось почти каждый вечер работать допоздна — упаковывать подарки и готовить еду для рождественского ужина у Элизабет. В январе Эйбилин подхватила грипп, и я уже всерьез забеспокоилась. Боюсь, если миссис Штайн придется ждать чересчур долго, она утратит интерес или вообще забудет, что когда-то согласилась почитать мои наброски.