снарядного голода умудрялись не только не отступать со своих позиций, но и периодически даже наступать.

А то что не отступали я точно знал — мы сводку с фронтов последние годы стабильно изучали. Ну и интересовался я, как обстоят дела на вверенных моим вассалам участках.

— В общем, вину отрицаете и утверждаете, что вас подставили. — предельно скептичным тоном произнёс Лобковский.

— Истинно так. Даже при всех моих талантах, контрабанда оружием в столь юном возрасте мне была бы не по плечу. Тем более если учесть то, что я учусь и безвылазно живу в школе-интернате. — бросил я, стараясь не думать об огромном оружейном складе в пещере Бобика.

— Даже если каким-то чудом вами будет доказано то, что вы в этих мутных схемах не участвовали, вам стоит знать, что вы, как сюзерен, несёте ответственность за своих вассалов. — сжав челюсти недовольно произнёс майор, будто бы не замечая очевидных несостыковок на которые я открыто указал.

— Но не уголовную.

— Финансовую. И там набежало ой как не мало.

— Разберёмся. — на этот раз произнёс уже я, старательно изображая безразличие на лице.

Глава 21

Когда допрос закончился и дверь в кабинет за спиной молодого парня закрылась, присутствующие мужчины молча, но весьма многозначительно переглянулись. Правда возникшая тишина не смогла продлиться долго.

— Игнат, тебе не кажется, что нас пытаются подставить?

Лобковский был полностью в своих мыслях и смог только что удивлённо приподнять бровь, не сводя взгляда со своего коллеги.

— Не у каждой княжны в Москве такой кортеж как у этого… пацана. — старательно подбирая слово, продолжил капитан. — Да и Белорецкие что-то уж слишком подозрительно его опекают…

— Не ссы, Пашка, и не таких обламывали.

— Ты смотри сам не обломайся. — поднимаясь с кресла бросил капитан.

— В смысле «сам»? — удивился Лобковский пристально оглядывая коллегу.

— А в прямом. — остановившись возле стола произнёс Павел и развернувшись к майору добавил. — То что Обломова нагло подставляют собственные вассалы — и дураку понятно. Проблема в том, что те кто его опекают могут эту лавочку в любой момент свернуть, что я уверен, скоро и произойдёт. И тогда, крайние можем остаться именно мы с тобой с этим нарисованным делом в зубах. Так что я тебе советую вернуть бабки и возвращаться в Москву — кто и что тут своровал уже ясно, а решение, что с ними делать пока не принято. Собственно, лично я уже собираюсь домой.

— Не думал я, Ермолаев, что ты такой ссыкло у меня. — не стесняясь в выражениях хохотнул Игнат Владимирович. — Надо будет, я и Белорецкого привлеку к ответственности. Видимо мои яйца явно потяжелее твоих будут.

— Они ещё градусов на пятьдесят будут похолоднее, если ты будешь позволять себе говорить вслух подобную хрень на территории его княжества. — моментально парировал собеседник и на ходу по направлению к двери следом же добавил. — Я уехал, сошлюсь на состояние здоровья. А ты сам решай как тут быть.

— Иди уже. — недовольно вздохнул Лобковский переводя взгляд на стол, где в развёрнутой папке лежало открытое дело молодого светловолосого парня, улыбающегося открытой улыбкой на пришитой к первому листу документа фотографии. — Что же ты за фрукт такой, Обломов…? — тихо добавил себе под нос майор, мельком отмечая как дверь за его коллегой негромко закрылась.

* * *

Мой первый допрос закончился ничем для оппонентов. Впрочем, было очевидно, что следователи только разворачивали работу и пока только вникали в материалы и суть дела, не торопясь при этом меня полностью и окончательно брать за жабры.

Коломойцевы и Тенишевы тем временем, клялись и божились, что со своей стороны сделают всё возможное и не только, для того чтобы уголовное дело остановилось и незваные гости вернулись в Москву. Только вот беда в том, что в Москве уже так или иначе заинтересовались происходящим, и совсем по-тихому всё замять теперь явно не выйдет.

Впрочем, конкретно сегодняшним днём, все мои мысли плавно перетекли в совсем другую плоскость. Дни до Нового Года за всеми этими событиями пролетели будто мгновение ока, и я не заметил как потихоньку подкрался самый главный и любимый мной праздник. Именно сегодня, тридцатого декабря, и была назначена дата празднования Нового Года среди элиты княжества. Я даже этому собственное название придумал — Аристократический корпоратив.

Школа ушла на каникулы и откровенно пустовала, и даже внутри жилого блока против всех традиций прошлых лет, было ни намёка на торжество. Сколько я себя помню здесь, мы из года в год украшали общежитие и свои комнаты, и даже проводили конкурсы на лучшее оформление, но в этом году всё было иначе.

В течение всего последнего месяца, всех учащихся, не считая выпускные классы, потихоньку распределили по оставшимся трём школам княжества в виду возникших и серьёзно участившихся угроз. Я это решение хоть и одобрял, но сейчас с большой тоской наблюдал за пустующим общежитием и в целом территорией Потенциала.

— Опаздываешь. — коротко бросил Стёпа, наблюдая как в зал, где у нас уже началась тренировка, стремительно ворвался Максим.

— Знаю. — недовольно буркнул тот в ответ.

— Опять дома что-то? — осторожно попробовала предположить Маша.

— Ну… блин. — тем же тоном промолвил товарищ и снимая пуховик добавил. — Хотят чтобы меня тоже перевели в другую школу в связи со всем этим… Никак не могу матери объяснить, что даже будь у меня на то желание, выпускников уже никто за школьников не считает и куда-то переводить не собирается. А они с отцом готовы едва ли не сейчас идти к директору и настаивать на переводе.

— Ну жалко тебе что ли? Пусть сходят — убедятся, что толку нет, может и успокоятся.

— Вот ещё чего! Мне ещё такого позора не хватало… — оглядывая нас проворчал Аверин. — Нам сегодня во сколько?

— К семи. — посмеявшись на слова друга бросил я и добавил. — Разбиваемся по парам, Маша со мной.

— Экий ты хитрец! — усмехнувшись моментально возразил Стёпа. — А может лучше я с ней?

— Не-е. — протяжно бросил я. — Ты её жалеешь, а я нет. Так что давайте работайте с Максимом.

— Я не про это. — на секунду смутился товарищ. — Просто мы с ним вымотаемся сейчас, а потом ты свеженький придёшь… — притягивая к себе телекинезом боевой клинок произнёс товарищ.

— Чёйто он свеженький будет⁈ — недовольно вмешалась Морозова. — Я ему сейчас…

Под такую незамысловатую беседу мы с ребятами и начали дневную тренировку, которую было решено провести несмотря на выходные дни и отмену всех занятий. И дело тут было не в фанатичной преданности спорту и неуёмному желанию постоянно прогрессировать, а скорее намерению просто с пользой скоротать тянущееся ожидание предстоящего торжества.