Во время турниров осуществлялись также учебные нападения на укрепления и окопы, однако здесь не учили искусству маневрирования, поскольку все упражнения сводились к жестоким поединкам между рыцарями.

Как мы уже отмечали, во времена рыцарства военное искусство находилось в упадке. Пехота постепенно приходила в упадок, пока ее влияние на результаты военных сражений не свелось к нулю, и мы тщетно ищем свидетельства тактического искусства на полях сражений того периода. Только во время одного или двух сражений мы находим минимальные следы того, что сражения выигрывались благодаря использованию стратегии или совершенных на поле боя маневров.

В описании сражения при Гастингсе 14 октября 1066 года между Вильгельмом Завоевателем, стоявшим во главе нормандских рыцарей и армии саксов под руководством Гаральда, мы находим характерный пример тактики того времени. Король Гаральд занял оборонительную позицию и защитил свой фронт изгородью, изготовленной из кольев, щитов и плетней. Его войско в основном состояло из пехотинцев, в то время как у Вильгельма была почти исключительно кавалерия.

К счастью, сохранилось подробное описание сражения, данное Робертом Васом (Wace, Vace, ок. 1112 – ок. 1184), писавшим во время правления короля Генриха II Плантагенета, почти девяносто лет спустя после этого боя, когда еще в памяти людей были живы воспоминания о судьбоносной для Англии битве.

Вас дает точную картину хода этого сражения. Поскольку его описание содержит необычайно значимые детали, имеющие решающее значение, и отражает характер военного искусства своего времени, оно представляет огромный интерес для современного читателя, поэтому мы решили привести несколько отрывков из него, сохранив оригинальную и яркую лексику.

Итак, после описания построения армий и начала их схождения поэт переходит к изображению боевых действий.

«Вильгельм сел на своего боевого коня и крикнул Рожеру, называемому де Монтгомери: я очень на вас рассчитываю, ведите ваших людей туда и атакуйте их с той стороны. Вильгельм, сын сенешаля Осбера, честный, хороший вассал, пусть идет с вами и помогает вам. Возьмите с собой людей из Булони и Пуа и всех моих наемников. Ален Ферган и Эймери пусть атакуют с другой стороны, с ними пойдут люди из Пуату, бретонцы и все феодалы из Мена. Я же со своими приближенными, друзьями и родными буду сражаться в центре, где бой всего горячее».

Феодалы, рыцари и начальники копий были уже все вооружены. Пехотинцы были хорошо снаряжены, имели луки и мечи, на голове шапочки, и на ногах туго стянутые башмаки; некоторые были одеты в хорошие кожаные одежды, другие в узкое платье и имели металлические сапоги, блестящие шлемы, щиты за плечами и копья в руках. Все имели отличительные значки, по которым узнавали своих, так что норманн не мог поразить норманна, француз – француза.

Пехотинцы шли впереди, сомкнутыми рядами, рыцари следовали за ними, чтобы их поддержать. Рыцари и пехотинцы шли на своих местах, ровным шагом, соблюдая полный порядок, чтобы друг друга не обгонять и не разорваться. Все шли бодро и смело, лучники были наготове открыть стрельбу.

Гаральд созвал всех своих людей – графов, баронов, ленников – из их замков и из городов, дворов, деревень и местечек. Были собраны все крестьяне с тем оружием, которое имели, – палицами, копьями, вилами, дубинами. Англичане окружили свое расположение, где стоял Гаральд с друзьями и баронами, изгородью.

Гаральд знал, что норманны приближаются и намерены атаковать его, почему и окружил заблаговременно изгородью место, где стояли его люди. Он поднял рано утром своих людей, приказал им вооружиться и готовиться к бою и сам надел доспехи, соответствующие его знатному сану. Он приказал им и советовал своим баронам держаться как можно ближе друг к другу и сражаться в плотной массе, так как, рассеявшись, им будет потом трудно собраться.

«Норманны, – сказал он, – честные вассалы, храбрые и пешком, и верхом, славные рыцари на конях, опытные в боях! Все будет потеряно, если только они прорвут ваши ряды; они имеют длинные копья и мечи, но у вас острые копья и острые секиры, и я не думаю, чтобы их вооружение было лучше вашего; бейте только все, что попадется под руку, щадить нечего».

Английские (англосаксонские) крестьяне имели острые топоры и ножи. Они построили перед собой сплошную изгородь из своих щитов и дерева, так что не оставалось ни малейшей щели; таким образом, перед их фронтом было препятствие, которое норманны должны были преодолеть, чтобы сойтись с ними. Англичане намерены были ограничиться обороной за этой изгородью и если бы выдержали это намерение до конца, то, наверное, не были бы побеждены в этот день, так как всякий норманн, проникавший через препятствия, сейчас же падал под ударами топора или ножа, палицы или другого оружия. Воины Гаральда были одеты в короткие, узкие кольчуги, надетые поверх одежды, на голове имели шлемы. Они стояли в сомкнутых рядах, готовые к бою и с нетерпением его ожидая. Для прикрытия одного из крыльев войска была вырыта канава.

В это время показались норманны: головной их отряд шел по плоскому водоразделу; вплотную за ним шла другая, более сильная часть войска, которая повернула в другую сторону поля сражения и построилась подобно головному отряду в сомкнутую массу. Наконец показался еще отряд, покрывавший всю равнину; в середине его высилось знамя, присланное из Рима, около него находился сам герцог, лучшие люди и главная сила войска. Честные рыцари и вассалы, храбрые воины стояли здесь, а равно и знатные бароны, хорошие лучники и копейщики, которые обязаны были окружать и оберегать герцога. Прислуга, не принимавшая участия в бою, на обязанности которой лежало охранение обоза и запасов, двигалась позади.

Гаральд заметил приближение Вильгельма и увидел, что норманны разделились на три части, чтобы произвести нападение с трех сторон. Брат его Гурт подошел к нему, они стали около знамени, все просили Господа Бога охранять их. Около них собрались все их родственники и друзья: они просили не жалеть себя, так как теперь видно было, что никто боя не избежит. Каждый человек был в латах, опоясан мечом и со щитом за плечами. Большие топоры, которыми они собирались наносить страшные удары, были привешены на шее. Они стояли пешие, в сплоченных рядах, держались прямо и смело.

Норманны двинулись тремя отрядами, чтобы нападать с трех различных сторон; первый и второй отряды уже подошли, а третий, самый большой, с которым шел герцог и его люди, еще приближался. Все смело и бодро двигались вперед.

Как только оба войска сошлись, раздался страшный шум и крик. Слышен был звук труб и рогов и других духовых инструментов; видно было, как воины строились, поднимали щиты и копья, натягивали луки, готовые к нападению и к обороне. Раздался большой шум и воинский клич. И с обеих сторон войска зашевелились.

Норманны двинулись вперед, англичане сопротивлялись храбро; все имели бодрый и неустрашимый вид. И вот началась битва, о которой еще и теперь так много говорят.

Бой кипел с 9 часов утра, и до трех дня никто не мог сказать, кто одержит верх. Обе стороны держались крепко и сражались храбро. Норманнские лучники пускали в англичан тучи стрел, но те закрывались своими щитами, так что стрелы не могли причинить им никакого вреда. Поэтому норманны стали пускать стрелы почти прямо вверх, чтобы они падали на головы врагов. Многие англичане были ранены в голову и лицо, потеряли глаза, так что все стали опасаться поднимать их и оставлять лица открытыми.