волосы вылезли клочьями, словно на него напал особо агрессивный лишай. Поэтому нетронутая им шапка волос, наверху казалась чем-то инородным.

- Прошу прощения, но что произошло? – поинтересовалась я. Если это действительно какая-то болезнь, мне придется отказать ему.

- Я купил одно французское средство… «Перуин-Пето» называется… - мужчина старался не смотреть на себя в зеркало. – Хотелось сделать свою шевелюру немного гуще… А ведь в объявлении сказано, что оно лучшее для рощения волос! И вот! Как вам это нравится?!

- Совершенно не нравится, - согласилась я, пытаясь оценить всю степень этого ужаса. – Надеюсь, вы выкинули «волшебное» средство?

- Сразу же! – воскликнул незнакомец. – Лишь потом я узнал, что у горлышка флакона должна быть привешена парижская золотая медаль и приложен аттестат изобретателя Пето! Я приобрел подделку! Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

- Все, кто приходит сюда, могут рассчитывать на мою помощь. И вы в том числе, - я обернула его простыней. Ну что… здесь получится только «гитлерюгенд»… На больше волос не хватит.

Так называлась мужская стрижка с короткими висками. Височная и затылочная часть головы выбриваются. А из волос, оставшихся наверху головы, формируется челка, которая будет короче основной длины. М-да… мужик прослывет оригиналом…

Когда я избавилась от кошмара на голове клиента, то обратила внимание на его лицо. Усы нужно было тоже подправить, чтобы они подходили к новому образу. То, что мне хотелось сделать имело название Хэндлбар. Но возможно я и ошибалась, уж слишком название было мудреным. Аналогичными «хэндлбарами» щеголял бармен из моего любимого караоке-бара.

Такие усы были объемными над верхней губой, а концы короткие, пышные, слегка подвернутые вверх. Благо, что у этого товарища не хватило ума нанести средство на растительность под носом.

Прошло еще немного времени, и внешность мужчины стала совершенно другой. Подвернув ему усы с помощью пчелиного воска, я даже сама восхитилась проделанной работой. Каков красавчик!

- Готовы посмотреть на себя? – спросила я, снимая с него простынь.

- Хуже чем было, уже не будет, - тоскливо произнес незнакомец. Видимо он не верил, что из его облезлой шевелюры можно было сделать что-то стоящее.

Он повернулся к зеркалу, и я испугалась. Мужчина жутко побледнел, стал хватать ртом воздух, а потом просипел:

- Воды… Прошу…

- Прошка, воды принеси! – крикнула я, холодея. Неужели не понравилось? Сейчас точно скандал устроит…

Мужчина залпом опустошил стакан, откинулся на спинку кресла с закрытыми глазами, а потом снова посмотрел в зеркало.

- Вам плохо? – осторожно поинтересовалась я.

- Как вас зовут, дитя? – он повернулся ко мне.

- Елена Федоровна… Волкова… - я приготовилась держать оборону.

- Елена Федоровна, позвольте расцеловать ваши маленькие ручки! – незнакомец схватил мои кисти и принялся целовать их. – Благодарю! Благодарю! Кудесница вы моя! Спасли! Спасли от позора!

- Да на здоровье! – я смеясь отняла свои руки. – Больше не пользуйтесь сомнительными средствами!

- Боже-е-е… как это необычно… Куда там Ипатьеву с его романтичными кудрями! – мужчина находился в полном восторге. – Я впредь буду обслуживаться у вас, Елена Федоровна. Позволите?

- Мы всем рады, - я приняла от него деньги и сразу заметила, что их больше, чем положено. – Здесь много…

- Это моя вам благодарность, - ответил необычный клиент, направляясь к выходу. – Заслужили, голубушка!

Мужчина ушел, а я только сейчас подумала, что не удосужилась познакомиться с ним. Интересно, кто он такой?

- Где эта змеища?! – раздался вдруг недовольный голос дядюшки. – Пущай явится! Разговор есть!

Змеища? Вот хрыч!

Я поднялась на второй этаж и столкнулась с Евдокией, которая несла поднос с грязной посудой.

- Чего он?

- Вас требует, - вздохнула повариха. – Схуднул Тимофей Яковлевич… эх… Елена Федоровна, на одной каше далеко не уедешь. Щец ему хочется, о карпе в сметане грезит, бедный…

прическа "гитлерюгенд"

усы Хэндлбар

Глава 33

Я постучала в дверь дядюшкиной комнаты и сразу же услышала его недовольный голос:

- Кого принесло?!

- Змеищу! – язвительно ответила я, открывая замок. – Чего хотел?

- А-а-а… явилась… - Тимофей Яковлевич сидел в кресле у окна, одетый в одно исподнее, и курил. – Поговорить хочу с тобой.

- Говори, - мне хотелось смеяться, глядя на то, как он корчит из себя важную персону без штанов. Его «три пера» на голове были в беспорядке, словно дядюшка несколько дней не расчесывался. Хотя, скорее всего, так оно и было.

Тимофей Яковлевич пошевелил пальцами, выглядывающими из дырки в носке, а потом изрек:

- Решил я не наказывать тебя своим отказом в помощи. Так и быть, стану стричь бороды, как и раньше. Радуйся, голубушка. Будешь в подчинении у великого брадобрея!

«Великий брадобрей» почесал живот, глубоко затягиваясь. Весь его вид говорил о том, что он был очень доволен собой. Я молчала, и Тимофей Яковлевич удивленно взглянул на меня. Дядюшка, видимо, ожидал, что я или пущусь в пляс, или выполню акробатический трюк, демонстрируя радость. Чтобы не обижать его, мне пришлось подтвердить свой восторг.

- Я радуюсь. Теперь будет кому следить за тем, чтобы все инструменты прожаривались в печи, чтобы простыни были чистыми, зеркала вымытыми… Ах, брить клиентов еще позволю, - я с удовольствием наблюдала, как он выпучивает свои глаза, хмуря при этом густые брови. – Если подходит тебе такая работа, будешь накормлен, одет и обут. Денег пока не дам, чтобы не пропил или в карты не спустил.

- Ты… ты… - Тимофей Яковлевич не мог подобрать слова, чтобы выразить свое негодование. – Гадюка подколодная! Аспид в юбке! Приперлась сюда и давай свои порядки наводить! Ишь ты! Учить она меня вздумала, глиста рыжая!

- Я так понимаю, разговора не получится, - вздохнула я, направляясь к двери. – Ладно, пойду я. Распоряжусь, чтобы Евдокия карпа в сметане приготовила.

- Чтоб тебе мыши пятки погрызли, окаянная! – с надрывом воскликнул дядюшка. – Чтоб у тебя чирей на мягком месте вскочил!

Я вышла в коридор, закрыла дверь на замок и засмеялась. Куда денется, согласится!

Евдокия сидела за столом, положив голову на руки. Но когда я вошла, женщина резко выпрямилась.

- Елена Федоровна,