Хорошо, конечно…

Клавдия Сергеевна даже почтительно привстала, когда он быстрым шагом, не спрашивая дозволения, прошествовал в кабинет заместителя Генерального прокурора. Уже на пороге обернулся и мимолетно проявил интерес:

– Как житуха?

Секретарь Меркулова лишь неуверенно повела плечами. Он подмигнул ей: «Ух, Клавка!» – и женщина засияла. Все. Остальное – работа.

Вежливый человек, Александр Борисович поклонился всем сразу, пожал Косте руку и сел на пустой стул рядом с ним, «по праву руку». В кабинете собралась приличная команда, были среди приглашенных и незнакомые Турецкому люди.

– Прошу, товарищи, – старомодно обратился к присутствующим Меркулов, – кто незнаком – Александр Борисович Турецкий.

Все закивали, а Грязнов, приложив два пальца к «пустой» голове, добавил:

– Очень приятно познакомиться, – и даже не улыбнулся, нахал.

– Продолжим, – сказал Костя. – Два слова для вновь прибывшего…

Эти два слова говорились минут десять.

Час с небольшим назад Генеральному прокурору позвонил вице-премьер Лямин, но Генеральный, поняв, о чем пойдет речь, быстренько переключил Аркадия Юрьевича на Меркулова. Чтоб не играть, так сказать, в испорченный телефон. Из первых уст – оно и лучше. Словом, похоже, похищена дочь вице-премьера.

Резонно было бы предполагать, что это – обычный «наезд», имеющий целью заполучить крупный выкуп, и, разумеется, в баксах. Тогда здесь предпочтение следовало бы отдать РУОПу, поскольку его епархия. Но все дело, как объяснил, не вдаваясь в детали, о коих знал, вице-премьер, заключалось в том, что на службе, где трудилась эта, уже взрослая, дочь Лямина, по ее словам, творились какие-то антигосударственные вещи, то есть процветал откровенный криминал. Какой именно, вице-премьер объяснить не мог, потому что раз от разу откладывал, ввиду собственной занятости, откровенный разговор с дочерью. Место ее работы, кстати, Российская государственная библиотека. «Бывшая имени Ленина», – добавил Костя уже для полных дураков. Но согласно кивнул лишь один человек – начальник следственного управления Генпрокуратуры госсоветник третьего класса Казанский. Заметив беглые улыбки злодеев-асов следствия и сыска, Меркулов хмуро свел брови, как бы призывая не отвлекаться на досадные мелочи.

После первого и, мягко выражаясь, не очень вразумительного разговора с вице-премьером Меркулов дал команду Казанскому срочно поднять все имеющиеся в прокуратурах всех уровней проверочные материалы по этой библиотеке. Выяснилась поразительная вещь: за последнюю неделю-полторы при странных обстоятельствах погибло несколько сотрудников библиотеки. Причем по одному факту дело скоропалительно прекращено, по другому только что возбуждено, по третьему – висит нераскрытым и, видимо, так висеть и будет, а сегодня уже четвертый криминальный случай. Говорят, возбудить уголовное дело просто не успели.

В связи с вышеизложенным генеральный прокурор приказал создать оперативно-следственную группу, обеспечить ее необходимыми кадрами, что поручается Казанскому, и назначить руководителем группы старшего следователя по особо важным делам при Генпрокуратуре Российской Федерации Александра Борисовича Турецкого. И, как говорится, Бог в помощь, Саня…

Поэтому же он, Меркулов, счел необходимым пригласить на совещание следователей и оперативных работников, принимавших участие в расследовании указанных дел, а также затребовал все материалы по ним. «Вот почему некоторые мне незнакомы», – отметил при себя Турецкий. Все без исключения дела по библиотеке и ее сотрудникам передаются руководителю группы, ему же поручено произвести качественное следствие в кратчайший срок для установления всех обстоятельств дел и виновных в совершении убийств и иных преступлений.

Прежде чем перейти к конкретному обсуждению, Меркулов поинтересовался, имеются ли у присутствующих вопросы. Поднялся Игорь Парфенов, который почему-то смотрел на Турецкого, хотя обращался к Меркулову. Александр ободряюще кивнул ему, вспомнив недавнюю встречу на Таганке.

А Парфенов неожиданно изложил такие факты и обстоятельства, которые даже у опытных сотрудников прокуратуры и сыска вызвали обостренную реакцию. Причем обозначил он только факты, не комментируя их. И закончил краткий доклад сообщением, что пятый покойник должен быть также отнесен к числу означенных криминальных жертв, поскольку, по имеющимся сведениям, в министерстве культуры рассматривался вопрос о включении главного специалиста министерства Комарова в комиссию, которая должна была провести ревизию особых четырехсот пятидесяти единиц хранения в фондах рукописей и раритетов. Собственно, предыдущая комиссия уже инспектировала библиотеку, но отдача ее не соответствовала требованиям министерства.

Игорь просто повторил то, что сказала ему Лариса, не ссылаясь на нее. А то ведь как бывает? Кто сообщил? А где этот человек? Иди проверь сперва.

Вскрылся, продолжал он, и еще ряд конкретных обстоятельств, которые, по его мнению, следовало бы довести до сведения руководителя группы, образованной для распутывания этого дела.

Взглядом спросив разрешения у Меркулова, Турецкий кивнул:

– Хорошо, Игорь. После совещания задержись.

– Вы разве знакомы? – негромко спросил Костя.

– Ага. Позавчера виделись.

– Это когда же? – нахмурился Меркулов. Александр видел, как в голове у Кости прокручиваются недоуменные вопросы.

– Не пудри себе мозги, – шепнул с улыбкой Александр. – Мы встретились как раз возле трупа этой Красницкой. Нечаянно, конечно. И Славка там тоже оказался. Так что я частично уже в курсе.

– Но когда ж ты успел? И зачем? – уже окончательно изумился Меркулов, да так громко, что говоривший Парфенов замолчал, а остальные обернулись к заместителю генерального прокурора, полагая, что его слова их тоже касаются.

Турецкий махнул ладонью, мол, не отвлекайтесь, а Косте буквально прошептал на ухо:

– Может, ты ко мне еще и няньку приставишь? У бабы был. На именинах. Кстати, пил водку в компании с новым замминистра МВД Кашинцевым, который, полагаю, и науськал на тебя этого Лямина… Слушай, Костя, на хрен мне эта говорильня? Раз уж ты мне поручил, дай я оставлю тех, кто мне нужен, а остальных гони, к чертовой матери. Особенно этого «индюка» Долгачева, ни одному слову которого верить нельзя.

Костя взглянул в лежащий перед ним список, посмотрел на примолкшего Парфенова и сказал:

– Вы закончили, Игорь Васильевич? Спасибо, садитесь. Прошу вас, э-э… господа, все остальные вопросы – к Турецкому. Александр Борисович, ваше слово.

Турецкий подвинул к себе список присутствующих, просмотрел его и сказал:

– Попрошу остаться… Парфенова, Артюшу, так? Логунова, вас, Вячеслав Иванович, вместе с Саватеевым, – иезуитски улыбнулся Грязнову. – Еще Ивасютин и… Греков. Все, подчеркиваю, дела ко мне на стол. Остальных благодарю за внимание. Свободны.