Что там Ваня говорил о прогрессорах? Перепеть Хрущёва, убить Сталина и напроситься на приём к Высоцкому? Чисто для разнообразия, так сказать…

Кстати, недавно выяснились весьма интересные вещи. Китайцы использовали тачки и подъёмные рычаги уже довольно давно, как минимум несколько столетий. Просто в крепостице на краю географии решили обойтись более дешёвым древним способом переноски земли для набивки внутри стены – коромысло и две корзины, как у базарных носильщиков. Благо рабочая сила почти дармовая – государственные рабы да вольноотпущенники, работающие за кров, паёк и будущий клочок земли. Перевозка недешёвых тачек сюда, потом обратно сама по себе обошлась бы дорого, инженеры экономили везде, где только можно. Яна сильно подозревала, что часть сэкономленных средств повышала личное благосостояние конкретного чиновника, но подозрение ещё не уверенность, а не пойман – не вор. Главное, что строительство идёт с соблюдением сроков и заданных параметров объекта. Так что здесь её познания в системах видеонаблюдения, мягко говоря, несколько преждевременны, а прочие строительные навыки ограничивались домашним ремонтом. Здесь ей просто нечего предложить.

Так что бытовые мелочи, карта мира, и… Насчёт огнестрела Яне зарекаться почему-то расхотелось. Ну не полезут Таны в Европу, логистика, она что в седьмом, что в двадцать первом веке логистика. Чрезмерно растянутые коммуникации погубили не одну империю. Другое дело, морские пути и создание самодостаточных колоний за океаном. Те, конечно, через время всё равно отвалятся от метрополии, даже если императоры поселят там ханьцев, отличавшихся большой плодовитостью во все времена. Но пара веков жизни за счёт колониальной торговли, помнится, сделали сперва Испанию, а затем Англию мировыми державами. Китай экуменизмом никогда особо не страдал, конфуцианство вообще склонно к самоизоляции, но иди знай, что случится с коренными народами Америки, если они подцепят у китайцев если не их философию, то устройство империи. Не говоря уже о буддизме, совершенно не расположенном к человеческим жертвоприношениям. Или даосизме, склонном к высоким эмпиреям. То-то конкистадоры потом удивятся… Зато империя, оснащённая хотя бы примитивными ракетами против конницы, простейшими фитильными аркебузами и бронзовыми пушками, сможет более эффективно отгрызать куски у соседей и защищать отгрызенное. С точки зрения здорового эгоизма Яну интересовало именно последнее. Если пограничные крепости вооружат огнестрелом, населению того же Бейши будет как-то спокойнее.

– Мне действительно есть что сказать господину сотнику, – произнесла Яна, задумавшись. – Но… насчёт пары вещей у меня есть сомнения. Твой совет не просто нужен, он необходим.

– Это настолько дурные вещи? – спросил Юншань.

– Это оружие.

– Мы куём мечи, любимая. Забыла?

– Это оружие, какого здесь ещё не было. Я могу описать его принцип, даже начертить устройство, а оно довольно простое. Но я сомневаюсь. Империи-то оно несомненно пригодится. Но знания такого рода имеют свойство расползаться по миру и порой возвращаться с самой неожиданной стороны, в самое неподходящее время. Скажи, Юншань, ты смог бы взять на себя такую ответственность?

– Хм… – супруг тоже задумался, видимо, взвешивал все «за» и «против». – Любое наше слово или действие имеет свойство возвращаться к нам в виде своих последствий. Тот, кто изобрёл арбалет, видимо, знал, что делает. Первый император – Шихуанди – использовал его изобретение, чтобы объединить страну вокруг Нефритового престола. А сейчас скобу арбалета может спустить как солдат, защищающий безоружных переселенцев, так и разбойник, мечтающий добраться до мешков с пожитками.

– Да, любимый, у нас тоже говорят, что добро или зло не в ноже, а в человеке, который его держит.

– Значит, нужно не запрещать ножи, а менять людей… Непосильная задача. На тысячелетия, пожалуй. Что вовсе не означает отмены необходимости защищать государство уже сейчас, не дожидаясь всеобщего просветления. Насчёт ответственности ты права. Оружие убивает, таким оно задумано изначально. Но сколько жизней оно спасёт, служа империи?

«Мой дорогой мыслит государственно, – Яне взгрустнулось. – Собственно, я подумала о том же – что лучше жить в сильной стране, которая способна тебя защитить. Но… сколько там времени понадобится тем же персам или арабам, чтобы перенять или стащить идею? А сам Китай? Его в моменты слабости кто только не завоёвывал…»

Она помнила, что пороховое оружие изобрели именно китайцы, но совершенно не представляла, в каком веке. В данный момент времени его не было совершенно точно, даже в виде обычных ракет из картона – пугалок для степняцких лошадей. Наводящие вопросы, помнится, ввергли мужа в некоторое недоумение, он не понял, о чём вообще идёт речь. Теперь поймёт. Как только она покажет ему первые наброски.

– Так говоришь, очень простое устройство? – Юншань посмотрел на жену с весёлой иронией. – В чём же там секрет?..

«А… Семь бед – один ответ, – Яна мысленно махнула рукой. – Не мне рассуждать о безнравственности человекоубийства».

– В том, что вы уже знаете, – сказала она, вздохнув. – Мне говорили, в столицах по праздникам иногда устраивают огненные представления…

Это действительно было очень простое устройство.

Кузнец, сын кузнеца, внук и правнук кузнецов, Юншань сразу оценил гениальность неведомого человека, создавшего для мира его отдалённых потомков это оружие. По словам жены, к её времени оно достигло немыслимой убойной силы и совершенства. И сейчас её терзали сомнения, стоит ли выпускать подобное изделие раньше отмеренного Небом срока.

Ли Юншань был уверен, что стоит.

Если это уже произошло в мире его любимой, и не где-нибудь, а именно в его родной стране, то, стало быть, это было предрешено Небом. Жаль, что нельзя воспользоваться знаниями супруги по поводу грядущих событий. Она сокрушалась, что гораздо больше времени уделяла изучению истории западных народов, и очень мало знает о Поднебесной. Но и оружие, способное выкашивать конную лаву «диких» степняков или, скажем, крушить стены крепостей непокорного царства Силла, тоже отличный подарок. Он и так готов был оберегать любимую женщину от всяческих неприятностей, даже без её знаний, но сейчас она приобрела в его глазах великую ценность для империи.

Значит, их встреча в самом деле была предопределена. Судьба крайне скупа на подобные подарки, стало быть, величайшей глупостью будет не воспользоваться шансом.

Но семья… Впервые за месяц совместной жизни жена избегала смотреть ему в глаза, а тончайший, неповторимый аромат жасмина поблек и смешался с запахом страха. Юншань очень хорошо различал запахи, с раннего детства. По запаху он мог безошибочно определить настроение собеседника. По запаху нашёл возлюбленную. Сейчас она была в замешательстве: что-то её испугало. Что-то, что она разглядела в нём самом? Или в себе?

Любимая чего-то боялась, а это было неправильно. И он, наплевав на традиции – благо посторонних в гостиной не было, – привлёк её к себе и с нежностью гладил по волосам, уложенным в причёску замужней женщины.