Он схватил ее за талию и перевернул, теперь он был на ней, их ноги и руки сплелись. Оказавшись в его плену, она откинула голову назад и чуть приподнялась. Ощутила горячие прикосновения его языка и неожиданную прохладу, коснувшуюся кожи, когда он опустил лиф ее сорочки.

Но очень скоро его пылкие губы и язык не оставили и следа от этой прохлады. Он целовал ее мягкую грудь, часто и шумно дыша. Новые яркие вспышки невиданных доселе ощущений захлестывали ее. Она запустила пальцы в его волосы и, вцепившись в них, притянула к себе.

Николас втянул ртом ее напряженный сосок, жадно ласкал его языком и осторожно кусал. Эмили почти задыхалась от невероятного удовольствия. Она прогнулась, подаваясь ему навстречу, и, подчиняясь инстинкту, развела под его натиском бедра.

Словно сквозь туман, она чувствовала, как ее тонкая сорочка скользила вверх по ногам, бедрам, открывая его взору всю ее. Он ласкал нежные и соблазнительные округлости бедер, прижатых к его бедрам. Кончиками пальцев пробежался по ягодицам, коснувшись мимолетным движением там, разжигая в ней огонь страсти.

Она застонала от пронзившего ее нового ослепительного ощущения, не похожего ни на что когда-либо изведанного.

— Еще, еще, пожалуйста!

Он улыбнулся и прикоснулся еще раз, теперь глубже, сильнее и настойчивее. Потрясающие ощущения. Ее ладони скользили по его спине, словно впитывая его влажную горячую кожу, ощущая каждое движение тела. Она поддалась желанию, смешанному с любопытством, коснуться его ягодиц и ощутила, как его мышцы напряглись под ее ладонями. Она ощутила бархатистую кожу и твердость его мужского достоинства, и это отнюдь не напугало, напротив, доставило удовольствие и возбудило. Он все еще хотел ее.

— Прошу вас, Николас, — прошептала она. — Давайте сделаем это сейчас, пожалуйста.

Он чуть отстранился и посмотрел на нее настороженно:

— После прошлой ночи? Эмили, вам может быть больно.

— Это не имеет значения. Я хочу, хочу этого. Хочу, чтобы сегодня вам было по-настоящему хорошо.

Он как-то невесело улыбнулся:

— О, поверьте, Эмили, мне было хорошо прошлой ночью, чего не скажешь о вас…

— Тогда покажите мне. Покажите, как это может быть, и немедленно. Прошу вас!

— Да поможет мне Бог! — простонал он.

Снял с нее сорочку и бросил на пол, поцеловал ее. В этом поцелуе уже не было той бережной искусности, лишь неодолимое желание, необузданная страсть. Они упали на кровать, тесно прижавшись друг к другу.

Он шире развел ее ноги, медленно и осторожно проник внутрь. Ей было немного больно, ощущалось напряжение, но в целом ничего ужасного. Теперь Эмили знала, чего ожидать. Она изогнулась, приподнимаясь, чтобы впустить его еще глубже.

Он оперся руками на кровать и сдерживал свои движения как можно дольше, чтобы она могла привыкнуть к ощущению наполненности. Вскоре не осталось даже намека на боль, были только он и она, вдвоем, вместе. Он медленно отклонялся, затем снова и снова неистово обрушивался на нее. С каждым движением проникал все глубже, двигался все быстрее, пока наконец она не уловила его ритм. Теперь они двигались в унисон, ощущая гармонию между собой. Сладостное, трепетное наслаждение разливалось по всему ее телу до самых кончиков пальцев, стоны удовольствия рвались из груди. Она закрыла глаза и еще сильнее сдавила ногами его бедра, он продолжал пронзать ее все быстрее и быстрее.

— Николас! — закричала она. — Я не… Я не могу больше…

— Пусть это произойдет, Эмили! Просто отдайся своим ощущениям!

Так и случилось. Она перестала себя контролировать, отодвинула все комплексы и запреты и отдалась этому пламенному безумному взрыву наслаждения.

— Эмили! — вскрикнул он, напрягшись, словно натянутая тетива. Вдруг он покинул ее лоно и гулко простонал: — Эмили…

И рухнул на постель подле нее. Их руки и ноги все еще сплетались в пылких объятиях. Она ощущала его горячее дыхание на своем плече, такое же частое и неровное, как и ее собственное. Одной рукой он обнял ее за талию, прижимая к себе, она же, с удовольствием прильнув к нему, стала перебирать его волосы, пропуская влажные шелковые пряди сквозь пальцы.

Никогда в жизни она так не уставала, одновременно чувствуя необыкновенную легкость и свободу. Словно сейчас могла бегать, танцевать, кричать и смеяться! Словом, делать все, что заблагорассудится.

Его дыхание выравнивалось по мере того, как он погружался в сон. Эмили склонилась над ним и ласково поцеловала в лоб. Его рука снова сжала ее.

Как бы ей хотелось найти достойные слова, выразить ему свою благодарность за великолепный дар, что он преподнес! Но слов не хватало, все они смешались в ее утомленной голове.

— Как же мама ошибалась, — прошептала она. И уютно свернулась клубочком возле него, уже утопая в глубоком, спокойном сне.

Эмили облокотилась на чемодан и выглянула из экипажа, стараясь не уткнуться носом в стекло, как маленькая любопытная девчонка. Конечно, она и прежде приезжала в поместье Вельбурн, но никогда раньше не была его частью, и по мере приближения волнение и радость все больше завладевали ею. Теперь она герцогиня и должна вести себя сообразно положению.

Впрочем, еще сегодня утром в своей спальне она не вполне сохраняла чувство собственного достоинства. Теперь же она украдкой посматривала на Николаса из-под капюшона своего плаща, стараясь не покраснеть, вспоминая их проделки на огромной кровати. Она вцепилась в него и кричала. И теперь не знала, что сказать. Сейчас она хотела строить будущее.

В итоге она решила заговорить о погоде:

— Какой чудесный день. Я боялась, что будет дождь.

Николас рассмеялся:

— В Вельбурне никогда не бывает дождей, тем более когда здесь планируется медовый месяц.

— И много раз здесь проводили медовый месяц?

— Думаю, его проводили здесь только мои сестры. Все они здесь вышли замуж.

Экипаж въехал в золоченые ворота Вельбурна и с шорохом покатился по широкой дорожке из гравия с тенистыми деревьями по обеим сторонам. Где-то вдали простирались зеленые поля с живописными крапинками пушистых овец. Еще дальше поблескивало небольшое озеро и выглядывал летний домик, вероятно предназначенный для развлечений, забав и легкомысленных удовольствий.

— А вам бы тоже хотелось жениться здесь? — спросила она. — В вашем собственном доме?

Николас взял ее руку, обтянутую перчаткой, и их взгляды встретились. Он улыбнулся ей:

— Я думаю, наша свадьба была как раз такой, как надо, не так ли? Никаких толп и лишних людей, бесконечно следящих за нами.

Эмили не смогла сдержать улыбки. Конечно, она была рада скромной свадьбе, на глазах у толпы она бы непременно споткнулась и упала.

— Да, мне тоже она очень понравилась.