– Вы, наверное, считаете меня ненормальной, ведь поначалу я наотрез отказывалась переезжать к вам, но теперь мне не хочется даже близко подходить к дверям той квартиры. Теперь я понимаю, в чем была моя проблема, – мне следовало сразу же съехать оттуда.

Я сказал, что ее единственной проблемой было считать Питера Хейса убийцей, правда, к счастью, она исправила ошибку, после чего взял ключи от квартиры, спустился в прихожую, где меня уже ждала команда наемных работников, на секунду заскочил в кабинет оставить на столе Вулфа номер телефона, сообщил Фрицу, куда мы направляемся, и вышел из дому.

Если я опишу во всех подробностях наши действия в квартире Моллоя с 9:35 до 15:10, то, возможно, вы получите несколько полезных советов по поиску потерянного бриллианта или почтовой марки, но если вы не теряли бриллианта или почтовой марки, то вам мои советы без надобности. Когда мы закончили, то узнали массу полезных вещей: что Моллой хранил в ящике своего комода картонную коробку со старыми бритвенными лезвиями; что кто-то однажды прожег дырочку с внутренней стороны сиденья кресла, вероятно сигаретой, а кто-то другой уже потом засунул туда лимонную корку, бог его знает зачем; что на стене ванной комнаты отклеились три кафельные плитки, а в полу гостиной – одна половица; что у миссис Моллой было три пояса для чулок, что она любила бледно-желтое нижнее белье и белые ночнушки, предпочитала нейлоновые чулки четырех оттенков и не хранила писем, кроме писем от сестры из Арканзаса; что в доме не было неоплаченных счетов, кроме счета на три доллара восемьдесят четыре цента из прачечной; что там не нашлось ни одного предмета меблировки с полыми ножками; что если уронить на пол банку с сахарным песком, то замучаешься собирать; и многое-многое другое. Мы с Солом досконально проверили содержимое трех картонных коробок, которые до нас уже успел осмотреть Орри.

Сказать, что мы вообще ничего не нашли, было бы дезинформацией. Мы обнаружили два пустых ящика. Два верхних ящика, по одному с каждой стороны письменного стола, стоявшего у стены комнаты, которую Моллой, должно быть, считал своим кабинетом. Ни один из шести ключей, которыми снабдила нас Сельма, не подошел к замкам, очень хорошим, фирмы «Уэзерби», и Солу пришлось потрудиться над ними, воспользовавшись отмычкой из своего набора. Ящики, девственно-чистые, как в день творения, были заперты явно в силу привычки.

В 15:10 я воспользовался стоявшим в квартире телефонным аппаратом, чтобы сообщить Вулфу плохие новости, включая пустые ящики. Орри попросил передать Вулфу, что ему еще ни разу не приходилось так долго искать и в результате ничего не найти, но я не рискнул. Вулф сказал, что для Фреда и Орри на сегодня все, а нам с Солом нужно вернуться домой. Мы еще раз обошли квартиру проверить, что все лежит именно так, как было, после чего отвалили. На улице мы распрощались: Орри с Фредом отправились на угол, чтобы утопить горе в алкоголе, а мы с Солом, прихватив чемоданчик с инструментами, поймали такси. Обратная дорога оказалась не самой веселой. Если наш гений не найдет ничего лучшего, чем обшаривать всю территорию города, включая Джерси и Лонг-Айленд, в поисках какой-то там улики, которой, возможно, и не существует, то будущее не сулит нам ничего хорошего.

Однако у Вулфа нашлось для нас нечто чуть более конкретное. Не успели мы переступить порог кабинета, как Вулф выпалил:

– Насчет этой Делии Брандт. Насчет предложения Моллоя поехать с ним в Южную Америку. В прошлую среду ты сказал мне, что, по ее словам, она ответила Моллою отказом, но подумал, что она лжет. Почему ты так решил?

Я застыл как вкопанный.

– По тому, как она это говорила, как выглядела, как отвечала на соответствующие вопросы. Да и вообще по ней сразу видно. У меня сложилось определенное мнение.

– А ты разве не изменил своего мнения? Узнав, что она собирается замуж за Уильяма Лессера?

– Ни на йоту. Эта девица не могла отправиться в Южную Америку с покойником, а судя по отчетам Фреда, она все это время держала беднягу Лессера в качестве запасного варианта. Если Лессер обнаружит, что счет был не в его пользу, и решит взять…

– Это не входит в мои планы. Если Моллой готовился соскочить и собирался взять с собой эту девицу, а она согласилась ехать с ним, он мог отдать ей на хранение кое-какие вещи, лежавшие в ящиках письменного стола, которые вы обнаружили пустыми. Ведь он мог оставить их до предстоящего отъезда у нее в квартире. Или это предположение слишком фантастичное?

– Не такое уж и фантастичное. Лично я не доверил бы ей и жетона метро, хотя он мог придерживаться противоположного мнения, что не лишено вероятности.

– Тогда вы с Солом поедете к ней и обыщете ее квартиру. Прямо сейчас.

Когда Вулф оказывается в отчаянном положении, то становится абсолютно бесстрашным. И вот теперь, не моргнув глазом, он был готов подвергнуть меня риску загреметь на пять лет в тюрьму. Впрочем, это нормально. Ведь я уже достаточно взрослый, чтобы иметь право голоса и сказать «нет», но сейчас речь шла не обо мне одном, поэтому я повернулся и посмотрел на Сола. Но тот лишь спросил:

– А она будет дома?

– Если она работает, то вернется не раньше половины шестого, а может, и позже. Если она окажется дома, то я, пожалуй, смогу уговорить ее пойти выпить со мной шампанского, но тогда тебе придется все делать самому. Может, ей позвонить?

– Было бы нелишним.

Я подошел к своему письменному столу, набрал номер, переждал пятнадцать длинных гудков и положил трубку:

– Не отвечает. Если тебе идея понравилась, то инструменты можно не брать. Только несколько ключей. Дверь подъезда запирается на замок фирмы «Мэнсон» старой модели, а дверь в квартиру – на замок «Уайатт». Впрочем, в замках ты разбираешься лучше меня.

Сол поставил на мой стол чемоданчик с инструментами, открыл его, выбрал четыре связки ключей, сунул в карман и закрыл чемоданчик. Ну а я тем временем достал из шкафа две пары резиновых перчаток.

– Хочу напомнить, – бросил нам вдогонку Вулф, – что благоразумие и храбрость – вещи вполне совместимые. И я, как соучастник, не собираюсь уходить от ответственности.

– Премного благодарен, – ответил я. – Если нас поймают, я скажу, что вы умоляли нас этого не делать.

Мы вышли на Девятую авеню поймать такси и уже по дороге обсудили способ совершения преступления. Впрочем, тут и обсуждать-то особо было нечего. Отпустив такси на Кристофер-стрит, мы прошли до Арбор-стрит, свернули за угол и направились к дому номер сорок три. За пять дней, прошедших с моего последнего визита сюда, дом так и не покрасили. Мы вошли в подъезд, и я нажал на кнопку с надписью «Брандт». Не услышав щелчка, я нажал на кнопку во второй раз и секунду спустя – в третий.

– Давай! – сказал я Солу и подошел к наружной двери проследить за обстановкой.

Арбор-стрит – это вам не Пятая авеню. За это время мимо дома прошли лишь двое мальчишек да женщина с собакой.

– Вперед, путь свободен! – На все про все у Сола ушло полторы минуты.