На его мощной шее вздулись жилы.

– В этом доме, – еще более хрипло, чем обычно, сказал он, обращаясь к Кремеру, – чинят препятствия представителям закона. Она опознала труп, но не призналась. Эта дамочка укрывается от правосудия. И мне плевать на все ваши замки!

Конечно, ему виднее, но уж больно он был расстроен. Пропустив его слова мимо ушей, Кремер обратился к Вулфу:

– Что такого знает миссис Моллой, чего вы не хотите мне говорить?

– Насколько мне известно, вообще ничего. – Вулф даже бровью не повел. – Впрочем, как и я. Она моя гостья. И я не позволю подвергать ее вашим домогательствам, пусть даже выраженным в вежливой форме. Ну а мистеру Стеббинсу давно пора бы знать, что запугивать меня себе дороже. Если все дело в опознании трупа, то почему бы вам не пригласить мистера или миссис Ирвин или кого-нибудь из родственников Эллы Рейс? Я могу дать адрес… Сол?

– Восточная Сто тридцать седьмая улица, дом триста шесть.

Пэрли достал блокнот и записал адрес. Кремер швырнул изжеванную сигару в мою корзину для мусора, как всегда промахнувшись, и поднялся с места.

– Может, уже пора, а может, и нет, – загадочно произнес он. – Всему свое время.

С этими словами он вышел из кабинета, Пэрли поплелся за ним. Я уступил Солу честь проводить их в прихожую, опасаясь, что, когда Пэрли будет проходить мимо меня в дверях, то может ненароком заехать мне кулаком в глаз, а я могу случайно дать ему коленом под зад, и это вызовет ненужные осложнения.

Когда Сол вернулся, Вулф сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, а я поднимал с пола сигару Кремера. Сол спросил, какая у нас программа для него, и я ответил, что никакой.

– Но ты присаживайся, – сказал я. – Задание скоро появится. Ты ведь знаешь, что мистеру Вулфу всегда лучше думается с закрытыми глазами.

Глаза тотчас же открылись.

– Я не думаю. Тут, собственно, не о чем думать. Нет никакой программы.

Именно этого я и боялся.

– Очень плохо, – сочувственно произнес я. – Конечно, если бы Джонни находился сейчас с нами, было бы еще хуже, так как вам пришлось бы придумывать задания для пятерых, а не для четверых.

– Арчи, напрасно стараешься, – фыркнул Вулф. – Я прекрасно знаю, что Джонни погиб, выполняя мое задание. И то, что он нарушил инструкции, не облегчает бремя моей вины. Отнюдь. Но сейчас этим делом занимается мистер Кремер со своими бравыми ребятами, и они нас просто затопчут. Приговор Питеру Хейсу вскоре пересмотрят, и Кремер это знает. Он нашел улику, предрешившую смертный приговор Питеру Хейсу, так пусть теперь побегает в поисках улики, которая поможет его оправдать.

– Если, конечно, найдет. А что, если нет?

– Вот тогда и посмотрим. И перестань меня донимать. Лучше ступай к миссис Моллой и предоставь ей возможность как следует поблагодарить тебя за отвагу, проявленную при охране ее спокойствия. Но сперва взъерошь хорошенько волосы в качестве доказательства бурной разборки. – И тут Вулф, резко сменив тон, рявкнул: – Думаешь, мне приятно вот так сидеть здесь, сложа руки, пока этот тупой бык будет идти напролом к негодяю, которого я уже вынудил совершить два убийства?!

– Мне казалось, вам нравится сидеть здесь, – отчетливо произнес я.

– Арчи, как насчет партии в пинокль? – примирительно спросил Сол.

Нет, мы не играли в пинокль три ночи и два дня, хотя и могли бы. В ночь с пятницы на субботу, в субботу, в ночь с субботы на воскресенье, в воскресенье и в ночь с воскресенья на понедельник.

Мы не были в абсолютном вакууме. Кое-что все-таки происходило. В субботу утром Альберт Фрейер провел целый час с Вулфом и, получив подробный отчет о ситуации, ушел от нас окрыленный. Он даже согласился на то, чтобы передать дело копам, так как, повязав убийцу Джонни Кимса и Эллы Рейс, они волей-неволей снимут веревку с шеи Питера Хейса. Джеймс Р. Херолд звонил дважды в день, а в воскресенье явился лично и привел с собой жену. Она еще раз преподала мне урок, что не стоит выносить вердикт, не имея фактов. Я представлял себе миниатюрную забитую женщину, и она действительно оказалась миниатюрной, но уже через три минуты знакомства мне стало ясно, что эта женщина отнюдь не забитая, а просто еще в молодости взяла на вооружение теорию, что отдавать намного приятнее, чем брать. Не могу сказать, что полностью изменил мнение о ее муже, но зато стал лучше его понимать. И когда он снова упомянул о том, что его жена уже начинает терять терпение, я мог смело сказать, на чьей стороне мои симпатии, если у меня таковые остались. Кстати, мистер Херолд привел жену после четырех дня, когда Вулф, как известно, находился в оранжерее, что было со стороны нашего посетителя весьма разумно и дальновидно. Я отлично поладил с миссис Херолд, и, когда они ушли, у нас по-прежнему был клиент.

Патрик А. Диган позвонил в субботу днем и в шесть вечера пришел к нам поговорить. Очевидно, в первую очередь ему хотелось узнать отношение Сельмы Моллой к обнаруженным 327 640 долларам и убедить ее, что только дурак может отказаться от таких денег. При этом Диган решил воспользоваться возможностью обсудить с нами ход расследования. В газетах, в частности в «Газетт», писали, что Арчи Гудвин, помощник Ниро Вулфа, приходил в морг взглянуть на тело Эллы Рейс, из чего можно было сделать вывод о наличии некой связи между смертью Эллы Рейс и Джонни Кимса. Но так как полиция отказывалась это подтвердить, Диган хотел точно знать. Впрочем, наша беседа закончилась довольно кисло. Вулф деликатно заметил, что интерес Дигана к этой детали вполне естествен, ведь Элла Рейс была служанкой миссис Ирвин, а мистер Диган находился в близких отношениях с миссис Ирвин. Когда после этих слов Диган покраснел как рак, Вулф попытался объяснить, что термин «близкие отношения» предполагает интимную близость исключительно тогда, когда собеседник так прямо и говорит, а у него, Вулфа, и в мыслях ничего подобного не было, тем не менее Диган ушел от нас разобиженным.

Чтобы получать полную и своевременную информацию об успехах Кремера и его воинства, нам следовало поддерживать с ними дружеские отношения, поэтому в субботу днем мы милостиво позволили сержанту Стеббинсу встретиться с миссис Моллой. Аудиенция продолжалась целых три часа, Фрицу даже пришлось принести им прохладительные напитки. Впоследствии нам было приятно узнать от миссис Моллой, что добрую часть времени Стеббинс пытался выяснить у нее различные подробности смерти мужа, в частности наличие мотивов у Аркоффа или Ирвина его убрать. С дела Моллоя определенно решили стряхнуть пыль. Судя по вопросам, которые задавал Пэрли, подозревали всех в целом и никого в частности. Когда я спросил Пэрли, который уже собирался уходить, удалось ли им хоть немного продвинуться, он ответил мне настолько по-хамски, что я сразу понял: не удалось.

В субботу вечером Сельма ела вместе с нами в столовой, а в воскресенье, в час дня, присоединилась к нам за ланчем, на который подавали фрикасе из курицы с клецками, наводившими на мысль о методистах. Фриц, вообще-то, не принадлежит к Методистской церкви, тем не менее его клецки – это пища богов.