– Кажется, он флиртует с Челси?

Джессика пыталась оставаться бесстрастной, но ее губы дрогнули.

– Возможно. Его трудно упрекнуть в этом. Она восхитительна, а кроме того, еще умная и энергичная. У нее полно отличных масштабных идей, и она умеет справляться с мелочами, когда я сбрасываю их на нее. Думаю, во многом благодаря ей я и полюбила свою новую работу. Раньше я не была уверена, что поступила правильно, приехав сюда.

– Мне с трудом верится, что ты не могла найти себя, робела, металась по стране.

– Я совершила этот шаг в трудное для меня время, сказав себе тогда, что лучше сделать что-то и ошибиться, чем бездействовать, жалея себя. Я рада, что решилась на перемены, и уже поняла, что поступила правильно.

Пристально глядя на Бодин, Джессика выпила еще немного вина, а потом продолжила:

– По-моему, сейчас я уже могу спросить, почему ты взяла меня к себе. Женщину из Нью-Йорка, которая никогда не бывала западнее Миссисипи.

– Ну, у меня глаза на лоб полезли, когда я прочла твое резюме. А увидев еще и рекомендации, я еле усидела на стуле. Но я не знала, сумеешь ли ты удержаться. Ты была грустная.

– Да, была.

– Но можно сказать, что я тоже решилась на важный шаг. У меня были хорошие предчувствия. Тот первый разговор по телефону, потом личная беседа, когда ты прилетела. Во мне много ирландской крови и индейцев чиппева. Она перевешивает кровь более практичных французов. Я верю в чувства и прислушиваюсь к ним, когда могу.

– Понятно теперь.

– Давай за нас. – И Бодин чокнулась с Джессикой.

Солнце уже повисло над снежными вершинами гор, заливая их бледно-золотым сиянием, когда Бодин поехала домой.

Покупка рождественских подарков была завершена, картину она отдала в руки ликующей художницы, чтобы та сделала последнее сентиментальное дополнение. Бодин могла теперь спокойно жить две недели до великого праздника.

– Я рада, что ты уговорила меня поехать. Хоть и думаю, что красная жилетка все-таки была ошибкой, – призналась она Джессике.

– Жилетка потрясающе смотрится на тебе. Ты можешь позволить себе яркие цвета. Не понимаю, почему ты не носишь красное и другие броские тона.

Бесстрастный тон Джессики заставил Бодин оглянуться. С каждой милей та казалась все более тихой.

– У тебя все нормально?

– Что? Да. Да. Все нормально. – Но она снова погрузилась в молчание и стала смотреть в окно, за которым сгущались сумерки.

Потом она выпрямила спину.

– Мы подруги.

– Конечно.

Тяжело вздохнув, Джессика покачала головой:

– Почти всю жизнь я была осторожной в выборе друзей. Я выбирала в друзья исключительно порядочных, интересных, уверенных в себе людей – вот как другие раз в два месяца выбирают новый напиток. У меня были друзья и на работе, но я и там проявляла осторожность и не общалась с теми, у кого была более низкая квалификация или недостаток образования.

– Почему?

– Возможно, потому что я дитя развода. Я почти не помню времени, когда мои родители жили вместе, и, честно говоря, мало общалась с обоими. Меня растили бабушка и дед. Сначала они меня обманывали. Говорили, что я живу у них, поскольку мама уехала отдыхать, а папа работает. Через некоторое время иллюзия рассеялась даже у меня, ребенка. Моим родителям я оказалась просто не нужна.

– Я сочувствую тебе. Это… – Бодин не могла подобрать слова. – Я очень сочувствую.

– Дед с бабкой любили меня, я была частью их жизни, и они доказывали мне это каждый день. Но все равно трудно справиться с мыслью, что ты не нужна собственным родителям. Возможно, это и стало причиной, по которой я очень осторожно относилась к выбору друзей. Но мы с тобой подруги, и больше всего на свете мне не хотелось бы чем-то омрачить нашу дружбу.

– Но чем ты можешь ее омрачить?

– Я поцеловала Чейза. Или он меня. Пожалуй, мы поцеловались, когда были готовы к этому.

Обдумывая услышанное, Бодин подняла руку от руля, как бы подав знак «стоп».

– Что?

– Ни он, ни я это не планировали. Лошадь толкнула меня к нему. Нет, не толкнула, но конь – Сандаун – понюхал мои волосы, а я отшатнулась и упала на Чейза. Тогда все и произошло.

– Когда? В День благодарения?

– Да.

– Я знала это. – Бодин взмахнула кулаком в воздухе. – Не про поцелуй, конечно, но я о чем-то догадывалась. Чейз был смущен и старался не показывать этого. Он всегда так себя ведет, когда у него что-то на уме.

Она снова положила руку на руль и сбросила скорость, сообразив, что не только ударила кулаком воздух, но и нажала на газ.

– Настоящий поцелуй? В губы?

– Да, настоящий поцелуй. И я подумала, что ведь он твой брат. Я твоя подруга, но еще и твоя подчиненная, так что…

– Ой, брось ты. При чем тут работа? Чейз взрослый парень и может целовать кого хочет – если ему позволяют. И он не станет целовать кого-то, кто этого не хочет, поскольку он не такой, и если вы оба были не против, то в чем проблема?

– Я бы не сказала, что он был этому рад. Он первый остановился, потом начал извиняться, оправдываться, и я была просто готова его убить. Ну, просто по-идиотски… – Она осеклась. – Он твой брат.

– Я могу любить моего брата, защищать его и все же знаю: кое в чем он полный идиот. Извинялся за то, что поцеловал тебя?

– Что воспользовался своим положением. – Понимая, что может рассчитывать на сочувствие, Джессика разгорячилась. – Неужели я похожа на женщину, которая позволит кому-то воспользоваться своим положением и заставить меня делать то, чего я не хочу? Я из Нью-Йорка! Неужели он думает, что на моем счету нет мужчин, которые приставали ко мне и получили по носу? И что он не хочет, чтобы я чувствовала себя обязанной – как будто я начала что-то с ним, поскольку ощущала с его стороны давление как сотрудница комплекса. Неужели вот что он подумал, когда я поцеловала его? То есть что я не воспротивилась ему, просто чтобы остаться на работе. Да если бы я заподозрила, что он ко мне пристает, я бы ему устроила! – Она щелкнула пальцами. – Я не какая-нибудь там слабая пугливая мышка, которой можно манипулировать.

Бодин вздохнула:

– Я вот что тебе скажу. Он принялся извиняться? Это в его духе. И я подозреваю, что он какое-то время обдумывал, что поцелует тебя. Чейз не из тех, кто действует импульсивно, – если только не бегает со Скиннером, тот умеет заставить Чейза вести себя именно так. Мой брат… все обдумывает, но, вероятно, не успел обдумать свои намерения насчет тебя до конца, когда вы оказались в такой ситуации. А тут он почувствовал ответственность за свои действия. Я не хочу сказать, что тебе не нужно сердиться из-за того, как он выкручивался, конечно, это оскорбительно, но я надеюсь, что ты снисходительно отнесешься к нему, ведь Чейз – это Чейз.