– Слушайте все!

Мадам Маллори и мсье Леблан стояли в дверях кухни «Плакучей ивы» в теплых пальто и шляпах.

– Мы с Анри будем отсутствовать почти весь день. У нас есть дела в Клерво-ле-Лак. Так что в мое отсутствие вы примете на себя мои обязанности, а я вернусь в восемнадцать часов и проверю, как вы потрудились.

К тому времени я уже работал в «Плакучей иве» пару лет; мне уже было известно, что мадам Маллори и мсье Леблан время от времени уезжали вместе, то утром, то днем, по делам или отдохнуть. Мы не знали наверняка, какие отношения их связывали и не было ли между скрытным мсье Лебланом и весьма замкнутой мадам Маллори любовной страсти, которой они предавались вдали от ресторана и своих подчиненных. На кухне об этом много говорили. Мы с Маргаритой – возможно, потому, что нас связывал свой собственный секрет – были убеждены, что мсье Леблан и мадам Маллори любовники; Жан Пьер и Марсель придерживались противоположного мнения.

В те дни, когда они уезжали куда-то вдвоем, мадам Маллори распределяла подготовительные работы к вечерней смене между всеми нами. Мне, конечно, всегда доверяли самую простую работу. Однако в тот день мадам Маллори что-то разошлась и решила все переиграть, чтобы мы не расслаблялись. Жану Пьеру, шеф-повару, мастеру по приготовлению мяса, поручили десерты; Маргарите, такой умелой в том, что касалось сластей и выпечки, было приказано заниматься рыбой. А от меня, новичка, ожидали, что я выполню все предварительные операции по приготовлению главных блюд из мяса. В том числе, кроме прочего, были шесть диких зайцев, такое же количество голубей, а еще жиго из барашка и свинина куском. Почти все в этом списке постоянно было у нас в меню. Дело было просто в том, чтобы точно следовать известным рецептам Маллори. О них я не беспокоился.

А вот заяц – это был сюрприз.

– Мадам, вы хотели бы, чтобы я приготовил зайца каким-то определенным образом?

– Да. Я хочу, чтобы ты меня поразил.

Как только они уехали, мы втроем приступили к работе. Мы трудились, сосредоточенно поджав губы, по лбу у нас катился пот. Мы понимали, что это экзамен с целью определить нашу гибкость, насколько легко мы сможем переключиться с одного вида работ на другой. Скоро Жан Пьер был уже весь обсыпан мукой; он готовил слойки с консервированным кремом из ментонских лимонов. Маргарита, сосредоточенно нахмурившись, готовила соус из раков, шерри и шафрана к мясистым кускам щуки, доведенной до совершенства на металлических шпажках над грилем.

Честно говоря, бóльшая часть дня для меня прошла как в тумане; я работал не покладая рук в бешеном темпе. Я помню, что после того, как забил зайцев, я замариновал мясо в смеси белого вина, лаврового листа, давленого чеснока, ячменного уксуса, сладкой немецкой горчицы и нескольких раздавленных сухих ягод можжевельника, для пикантного смолистого послевкусия. Когда мясо как следует промариновалось, я несколько часов тушил его на слабом огне в чугунной посудине. Тут не было ничего особенного. Это была просто моя версия старого деревенского рецепта, который я случайно увидел, когда занимался наверху в библиотеке мадам Маллори, но он казался очень подходящим для холодного и ветреного осеннего вечера.

На гарнир я приготовил кускус с мятой, а не традиционную лапшу с маслом, и салат из огурцов со сметаной, в который высыпал горсть брусники. Я подумал, что вместе они своей легкостью уравновесят и умерят резкость горчицы, которой я приправил тушеного зайца. Сейчас, конечно, оглядываясь назад, я понимаю, что огурцы со сметаной, сознательно или нет, я приготовил, вдохновленный раитой, закуской из йогурта и огурцов со своей родины.

Мадам Маллори с мсье Лебланом вернулись к вечеру, как и обещали, и мы, нервничая, глядели, как она молча снимает пальто, надевает халат и обходит кухню, осматривая блюда, приготовленные каждым из нас. Я помню, что она нашла тогда и какие-то добрые слова, чтобы похвалить то, что мы приготовили, хотя она никогда не упускала возможности указать на то, как можно было сделать эти блюда лучше, так или иначе.

Например, тарталетки Жана Пьера с красными ягодами отличались очень достойной, плотной корзиночкой, и в начинке со смородиновым ликером сладость ягод была должным образом уравновешена пикантной кислинкой. Но всему вместе немного не хватало оригинальности, фыркнула она. Вот если бы сверху сметану присыпать щепоткой молотого мускатного ореха и разложить по краю тарелки несколько ягодок лесной земляники, этот десерт, может, и превратился бы во что-то выдающееся.

Маргарита, кроме щуки под грилем, приготовила барабульку, фаршированную спаржей и отваренную в грейпфрутовом бульоне, а потом завернутую в тесто фило и слегка подрумяненную в духовке.

– Очень необычно, Маргарита, хвалю. Однако, по-моему, все портит тесто. Это у вас нервное, вы вечно все заворачиваете в тесто. Вам следует быть более уверенной в себе, исследовать новые, не освоенные области. Такие яркие характерные вкусы – барабулька, спаржа, грейпфрут, – тесто на них накладывать ни к чему.

Теперь она перешла к моему столу, где переминался с ноги на ногу я, с заляпанным жирными пятнами кухонным полотенцем, переброшенным через плечо. Мадам Маллори осмотрела жиго – весеннего барашка с кожей, из которой торчали ломтики чесночинок, присыпанного кумином и прованскими травами, готового для запекания – и не сказала ничего. Свинина куском уже жарилась в духовке, но еще была сыровата для того, чтобы ее пробовать, а pigeon avec petit pois – голубь с горошком – удостоился только кивка.

Мадам Маллори влекло к чугунку, булькавшему на плите и наполнявшему воздух кисловатым запахом. Она подняла тяжелую крышку и заглянула внутрь. Она понюхала тушеное мясо, попробовала его вилкой – оно свободно отделилось от кости. Маллори щелкнула пальцами, и Марсель поспешил подать ей маленькую тарелку и ложку. Она попробовала мясо с ложкой горчичной подливки, вылитой на мятный кускус, вместе с салатом из огурца и сметаны.

– Я бы сказала, что многовато ягод можжевельника. Нужно всего три-четыре штуки, просто для того, чтобы можно было ощутить их присутствие. Иначе вкус выходит слишком немецким. Но в остальном – сделано очень хорошо, в особенности нетрадиционные гарниры. Просто, но эффектно. Должна сказать, Гассан, ты хорошо чувствуешь дичь.

Взрыв не заставил себя ждать.

– C’est merde. Complètement merde! Дерьмо. Полное дерьмо!

Публично сделанный мадам Маллори комплимент, совсем ей несвойственный, переполнил чашу терпения Жана Пьера. Не в силах далее сдерживать свою ярость, Жан Пьер сделал резкое движение ногой, и сабо с его ноги наподобие снаряда полетело прямо в обалдевшего Марселя в дальнем углу кухни. Однако подмастерье продемонстрировал изрядную грацию и быстроту реакции для юноши своих габаритов, поскольку как раз вовремя успел упасть на пол, как подстреленный олень. Сабо продолжило полет по заданной траектории и с громким треском врезалось в стену кухни, сбив с полки кувшин, который упал на пол и разлетелся на тысячу осколков.

Все в оцепенении молчали.

Мы, затаив дыхание, ждали неизбежного взрыва мадам Маллори, но, к нашему удивлению, так и не дождались. Вместо этого Жан Пьер, с лицом все еще красным от гнева, прихрамывая, выступил вперед в одном сабо и, стоя прямо перед мадам Маллори, погрозил ей кулаком.