class="p1">Лариса рядом тоже о чём-то задумалась, и по лицу её пробежала тень, в глазах показались слёзы.

— Ты чего, Лара?

–Понимаешь, Иринка, как бы было чудесно, окажись рядом мой Юра и твой Антон, и чтобы мы — в самых лучших своих платьях!

— Вот не поверишь, я сейчас подумала о том же самом!

Ирина, после того, как назвали её имя, до того разволновалась, что видела происходящее как будто с большого расстояния. Она, не чуя ног, подошла к Михаилу Ивановичу Калинину и замерла в полушаге от него. Хорошо, что мудрый человек понял её состояние, и всё что положено, сделал сам: сказал нужные слова, вручил награды и удостоверения, а обнимая, спросил на ушко:

— Сможешь сказать ответную речь, девочка? Уж больно ты растерялась.

— Скажу. — твёрдо ответила Ирина, немного приходя в себя — Я готовилась.

— Тогда, покорнейше прошу, люди ждут.

Ирина встала у трибуны и оглядела зал: среди награждаемых сверкало золото нашивок маршалов и генералов, ордена и медали на мундирах военных, костюмах гражданских и "секретных" людей. Довольно много было тех, кто не раз появлялся в газетах, о ком писались передовицы. За столом президиума сидели люди, которых она часто видела на первых страницах газет, в кинохронике и, изредка, на трибунах. А теперь они были тут, на расстоянии нескольких шагов. А ведь, по сути, они обыкновенные люди, такие же, как она сама. Столь простая мысль успокоила её.

— Товарищи! — просто сказала Ирина — Дорогие мои товарищи! Вот меня и мою лучшую подругу, боевого и трудового соратника, наградили высшими наградами нашей державы. По мне, так и не за что, но не мне решать. А я подумала о сотнях тысяч бойцов и командиров, которые в тяжелейших условиях насмерть бьются с врагом. А ещё о миллионах простых тружеников, которые денно и нощно, в лишениях и непосильном труде, куют нашу Победу в тылу. Так пусть все знают: врученные награды для меня, для нас — это аванс за работу, которую мы будем делать ради простых людей, братьев наших и сестёр, всех Советских людей и любимой нашей Советской Родины.

Отдала короткий поклон присутствующим и вдруг увидела, как самый главный человек Союза, товарищ Сталин, встал и захлопал в ладоши. Встал весь зал, и под аплодисменты Ирина прошла на своё место.

После церемонии награждения состоялся торжественный ужин, но Ирина снова разволновалась и не запомнила ничего кроме — всё было изумительно красиво и вкусно.

Давешняя женщина подошла ближе к концу ужина и пригласила:

— Вас ожидают для беседы руководители партии и государства.

Делать нечего, Ирина и Лариса взялись за руки, и пошли за провожатой наискосок через зал, через соседний зал на лестницу, и двумя этажами выше — в просторную комнату, видимо, кабинет какого-то большого начальника.

Там их ожидали трое: Сталин, Берия и Буденный.

— Добро пожаловать, Ирина Михайловна и Лариса Авдеевна! — протягивая руку шагнул вперёд вождь. Мы как следует не представлены, но заочно друг с другом знакомы.

— Как? — удивилась Лариса.

— Представьте себе, о ваших делах мне ежедневно приносят сводки. Лаврентий Павлович вам отдал своего лучшего комбата Осназа.

— Да, я в курсе. Это очень умный, волевой, а главное — инициативный командир. Мы отлично сработались. — кивнула Ирина.

— Вот-вот. А товарищ Буденный сейчас у нас отвечает за всё западное направление, поэтому владеет информацией о вас даже больше чем мы с Лаврентием Павловичем.

— Очень приятно. — совершенно искренне ответила Ирина.

— Давайте попьём чаю. — предложил Берия — мы знаем, что вы любите цейлонский чай, а к чаю мне из Ленинграда прислали вафельный торт «Фантазия», он ещё не поступал в продажу. Не откажетесь отведать?

Уселись у стола, накрытого к чаю, и разговор начался сам собой.

Сначала продегустировали тортик, другие сладости, отведали несколько сортов чая. Поговорили о том, о сём, о впечатлениях от Москвы. Ирина и Лариса премило щебетали, ожидая начала серьёзного разговора.

Ирина обратила внимание, что Сталин едва-едва поддерживает разговор, внимательно наблюдая за ними.

Отметила и продолжила непринуждённо болтать: будет нужно — будет разговор. А не случится разговора — значит, их сочли недостойными доверия.

Наконец перешли к серьёзным вещам, впрочем, всё началось с шутки.

— Как мне сообщили, все деньги, которые у вас были, в том числе и выплаты, положенные за государственные награды, вы потратили не на одежду и украшения, как того следовало ожидать, а на книги, реактивы и инструментарий для своего госпиталя. Это правда? — спросил Берия.

— Это правда. — кивнула Ирина — Вы знаете, какое это событие, первый раз в жизни побывать в столице нашей Родины? Вот и хочется привезти с собой что-нибудь, на память. Ну не брошки же и кофточки везти из Москвы? Хочется чего-нибудь полезного в работе, и чтобы напоминало о поездке.

— Но позвольте, двадцать три сфигмоманометра[12]... Не слишком ли крепкая память? — стараясь не рассмеяться, любопытствует Лаврентий Павлович.

— Не думаете ли Вы, товарищ Берия, что мы способны заботиться только о себе? — возмутилась Ирина — Эти тонометры предназначены всем врачам и процедурным медсёстрам. Очень хорошие приборы, удобные и красивые, вот и будет память. И фонендоскопы в нашей работе тоже вещь ежедневного употребления. Тем более, такие аккуратные, симпатичные и удобные в работе.

— Так-так-так. — сказал Буденный — может быть, есть смысл их скопировать и запустить в серию?

— Разумеется, есть смысл. Но тут бы лучше подойти более широко: пройтись по всему перечню инструментария и медтехники, да и придумать такой механизм, чтобы в производство сразу, или, по крайней мере, быстро, внедрялось бы самое лучшее и передовое.

— А не хотите ли заняться этим сами? — прищурился вождь.

Ирина улыбнулась:

— Знаете, товарищ Сталин, Вы мне напомнили эпизод из фильма, когда Петька спрашивает Чапаева: «Василий Иваныч, а ты сможешь командовать армией? А фронтом? А во всемирном масштабе?» Чапай ему и отвечает скромно, прямо и честно: «Во всемирном масштабе не смогу — языков не знаю».

Дружно посмеялись.

— А если серьёзно, то рано нам. Вам докладывают, что мы обучаемся у товарища Дикобразова Антона Петровича. Он проводит с нами занятия, и нам же присылает первые экземпляры своих учебников.

Вождь согласно кивнул.

— Тогда вы должны отдать себе отчёт, что огромный пласт новейших знаний и навыков, который мы успели накопить и освоить, просто пропадёт, поскольку в административной работе они неприменимы. Это