Считай, Лалли, что ты уже замужем. За сыном моего старого компаньона, хорошим парнем, уезжаем отсюда – и женитесь. Сразу же! А то и он сюда приедет.

А на робкое: «Папа, я не его люблю», последовал только взмах руки.

Любовь?

Детка, речь идет об объединении двух торговых кланов! А ты о какой-то любви? Эрвина, объясни девочке, что романы хороши в библиотеке. А в жизни их разве что на туалетную бумагу пустишь, и то неудобно. Жестко и попа в чернилах.

С тем Симон и ушел.

И кстати, действительно написал своему компаньону, честно рассказав о ситуации.

Так и так, Лалли влюбилась не в того мужчину, поэтому приданое даю хорошее, условия ставлю хорошие, партнерство предлагаю честно, а там, с божьей помощью, и внуки пойдут?

Пару лет компаньон уже намекал на свадьбу, Симон и решил воспользоваться. Тогда-то девочка молода была, а сейчас в самый раз. Если любовные истории пошли – значит, пора замуж. Чтобы дурь из головы вылетела!

Что нужно, чтобы баба оставила старую любовь и ввязалась в новую?

Кому – что. Кому-то деньги, кому-то слава, кому-то килограмм сахарного сиропа на мозги, а с Лаллией решили просто. Пусть разочаруется в старой любви, тогда и новую легче примет. И проще будет. Сейчас-то она точно фордыбачить начнет, как же, с любимым разлучают… и поди, докажи, что мразь он и убийца! Как известно, страдальцев бабы любят.

А вот если Вирент ради выгоды убил кого-то, не любви, а выгоды, тут и у самой распоследней дуры мозги включатся.

Какая любовь – с убийцей? Ты же в любой момент можешь стать следующей.

Просто потому, что будешь ему невыгодна. Или выгодна твоя смерть, или нашелся кто-то помоложе и с более тугой попкой…

Охота жить в зоне риска?

Так селись на вулкане! Чего мелочиться-то? Строй домик и жди, когда накроет, какая разница?

Но это я филосопльствовала в ожидании нашего убивца. Да, именно я.

Подставлять кого-то из служанок под удар Керт отказался. Не смогут они. Да и Вирент все же военный, может успеть ударить первым.

Самому загримироваться? Ага, очень смешно получится. Жаль, никто не поверит в двухметровую служанку с шикарной выправкой. А вот я могла.

И было тому несколько плюсов.

Первый – я бесплотна. То есть в меня можно хоть ножом тыкать, хоть гранатометом фугасить, мне – хвостом.

Второй – я знаю, что и как говорить.

Третий – мы не подставляем никого со стороны.

Плюсов оказалось больше, чем минусов, так что Керт нашел для меня длинный черный плащ, в который я и завернулась с ног до головы. Только форму пришлось принять более разреженную, чтобы человеческие очертания прослеживались. И ботинки «надеть», чтобы высовывались из-под плаща. А в остальном…

Капюшон, длинные рукава, потренироваться перед зеркалом – и нормально. Авось, не Большой Театр, сойдет для сельской местности.

Так что сидела я на тюке сена и ждала убийцу. Заранее пришла, настоящие женщины на выгодное свидание не опаздывают, это ж не к мужчине идти, а к деньгам! А деньги точность любят.

Вирент тоже не стал тянуть. Полночь еще не пробила, когда он толкнул дверь и вошел внутрь.

– Вечор добренький, лэрр, – поздоровалась я, вскакивая с тюка с сеном.

Вирент холодно усмехнулся.

– Скорее, ночь. Кто ты такая?

– Так Айла я, из деревни. Меня Сарра наняла, чтобы, значит, ларрам прислуживать.

– Зачем ты мне написала?

Я мерзко хихикнула из-под капюшона, надеюсь, получилось в должной мере гадко.

– А зачем ты, лэрр, убил-то ее? Хорошая девка была, а что блудливая… бывает, всех убивать замаешься. Я ж как раз в коридор выйти хотела, а тут вы, два голубка… поворковали, да ты и пошел. А она-то бедненькая, и осталась. Я-то, лэрр, своими глазами все видела. Убивец ты. А раз убил – то плати!

– Двадцать золотых?

– Сейчас двадцать монет гони. И кажный месяц мне будешь еще по пятерке выплачивать. С такими-то деньжищами я себе мигом мужика найду, да не вдовца какого, а хорошего, со справным хозяйством…

– Не много ли ты хочешь?

– Да что такое пятерка золотом в месяц для богатого лэрра? Чай, на девку и больше спускал? А я с такими деньжищами…

– Помню-помню, мужа найдешь. Только я отсюда уеду скоро.

– А то не страшно. Я, небось, не дура какая, знаю, что деньги работать должны. Будешь присылать с нарочным, али еще как.

– А то?

– А то к хуртару пойду. Чай, недалеко идти придется!

Вирент скрипнул зубами.

– Ладно, держи свои деньги, дрянь!

И развернулся, протягивая мне мешочек с деньгами одной рукой.

А второй…

Лезвие ножа словно само собой вылетело, целя мне в горло. И не отшатнись я, распахал бы этот нехороший человек плащ вдоль и поперек. Не меня, нет.

Но плащ пострадал бы точно.

– Нехорошо так с девушкой поступать! – заверещала я.

А из стойла уже поднимался Керт.

– И верно, лэрр, нехорошо это. Что ж вы так с девушкой-то?

Немая сцена.

* * *

Конюшня, факелы, храпящие от волнения лошади, которые переступают в стойлах – нет, это не из-за меня, я домовой дух, на меня они не отреагировали, а вот на злость, на агрессию…

Вирент озирается по сторонам, не зная, куда бежать, а из углов поднимаются тени.

– Нехорошо, лэрр Ольдан, – поддержал Жескар-младший. – Нельзя так с девушкой…

И я не удержалась.

А кто бы удержался на моем месте? Да и начнет еще ножичком махать, кого порежет, а потому…

Под ноги Виренту удачно ударил обрубок бревна, на котором обычно посиживали конюхи. Убийца потерял равновесие, взмахнул руками и полетел вперед, словно его подтолкнули. Аккурат в большую поилку с водой.

Пусть остывает.

А я в общем шуме и гаме попросту исчезла. Мы и без лишней популярности обойдемся, ни к чему нам такое. Не к лицу. И не к хвосту.

* * *

Утро началось весело.

Ночью Керт откровенно поленился возиться с Ольданом, а потому его просто связали покрепче и положили в комнате хуртара. Благо, там покои из четырех комнат, вот в дальнюю и занесли, к чемоданам поближе. И дверь на ключ закрыли.

А что?

И надежно, и под приглядом, и не сбежит. А удобства убивцам и не полагаются, пусть спасибо скажет, что ноги не вырвали.

А с утра развопилась Делия, обнаружив, что муж рядом с ней и не ночевал.

А где он тогда ночевал?