настройки были размечены гонкими черточками, означающими длины воли, но цифровые отметки над ними отсутствовали. Опытному радисту было бы безразлично, но только не мне. Я пригляделся пристальней и обнаружил, что две верхних шкалы справа имели пометку «КГц», а три нижние — «МГц». Несколько секунд я не мог уловить смысл этих обозначений. Голова у меня устала и болела теперь не меньше, чем рука. Потом, каким-то чудом, до меня дошло. «КГц» — килогерцы, «МГц» — мегагерцы. Верхняя шкала соответствует самым длинным волнам, или низким частотам. Тут мне и надо оказаться, если не ошибаюсь. Я нажал на самую левую из пяти кнопок, которые, по моему мнению, должны были быть переключателями диапазонов, и верхняя шкала ожила, в го время как подсветка средней шкалы погасла.

Отвернув ручку настройки в крайнее левое положение, я начал передавать сигналы. Три раза отстукивал «SOS», выжидал секунду, повторял, прислушивался секунды три-четыре, слегка поворачивал ручку настройки вправо и начинал снова. Работа была тупая, но пиво пришлось весьма кстати.

Прошло тридцать минут, за которые я повторил сигнал как минимум на тридцати различных частотах. Ничего, никакого ответа. Пусто. Времени без минуты три. Еще раз отстучал «SOS». С тем же результатом, что и прежде.

Я уже нервничал. Красные отблески пламени все еще плясали по стенам комнаты, но никакой гарантии, что профессор с Хьюеллом будут ждать, пока догорит последняя головешка, не было. Они могут вернуться в любую секунду, или какой-нибудь случайный человек заметит меня в одно из окон или через раскрытую дверь. Xoтя теперь это мало что значило. Если с передатчиком пробиться не удастся, мне так или иначе конец. Меня по-настоящему волновало другое: нашли уже двух убитых в пещере или нет. В этом случае мне тоже наступит конец, только куда скорее. Начались уже поиски после того, как охранники не вернулись с дежурства? Удосужился профессор проверить, действительно ли я сплю в своей, постели? Обнаружили канистру из-под бензина под домиком Хьюелла..? Конца вопросам не было, а ответ на любой из них означал такую большую вероятность таких больших неприятностей, что я отогнал их от себя подальше. Выпил еще пивка и приступил к передаче.

В наушниках послышался треск. Я наклонился вперед, как будто это приблизит меня к далекому источнику сигналов, и снова отстучал «SOS». В ушах запищала морзянка. Я мог различить отдельные буквы, которые не складывались в слова. Акита Мару. Акита Мару, повторялось четыре раза. Японское судно. Японский радист. Ну и везет же Бентоллу. Как утопленнику. Я повернул ручку настройки дальше.

Интересно, как там Мари. Она уже, должно быть, готова к отходу и пытается представить, что могло случиться со мной. Смотрит на часы, зная, что до рассвета осталось три часа и эти три часа могут быть последним отрезком времени, отпущенным нам в этой жизни. Если только убитых не нашли. В ином случае времени у нас осталось еще меньше. Намного меньше. Я продолжал посылать сигналы и мысленно составлял текст краткой речи полковнику Рэйну но возвращении домой. Если вообще вернусь.

Быстрое бибиканье морзянки вдруг возникло в наушниках. Сначала подтверждение приема сигнала, после этого: «ВМС США, миноносец «Новейр Каунти». Ваши координаты, позывные?»

Американский миноносец! Возможно, в какой-нибудь сотне миль. Боже, вот вам и выход из положения! Миноносец. Пушки, пулеметы, вооруженные матросы, все. Потом мой энтузиазм слегка поугас. Координаты? Позывные? Естественно, когда подают «SOS», прежде всего всегда называют координаты.

— Сто пятьдесят миль к югу от Фиджи, Варду, — отстучал я.

— Широта, долгота? — перебил радист. Он работал так быстро, что я с трудом улавливал смысл.

— Не определены.

— Название судна?

— Это не корабль. Остров Варду...

Он снова перебил меня.

— Остров?

— Да.

— Выйди из эфира, кретин безмозглый, и уберись подальше. Это частота для сигнала тревоги.— После этого сигнал резко прервался.

Я готов был забросить этот чертов передатчик на дно лагуны. А за ним и дежурного радиста с «Новейр Каунти». От отчаяния я чуть не разрыдался, но для слез не было времени. Кроме того, он не виноват. Я еще раз попробовал на той же частоте, но радист с «Новейр Каунти» — видимо, он, а кто же еще — просто нажал на ключ и не отпускал, пока я не отключился. Я снова повернул ручку настройки, только совсем чуть-чуть. Мне удалось обнаружить ценнейшую вещь: я на нужной частоте. Гори ярче, барак, молил я про себя, гори дольше. Ради старины Бентолла, только не гасни, пожалуйста. Учитывая то, что я с ним сделал до этого, просьба была нескромной. Барак продолжал гореть, а я радировать. Через двадцать секунд поступил новый сигнал. Сначала подтверждение, затем: «Теплоход «Аннандейл». Ваши координаты?»

«Приписаны к Австралии?» — отстучал я.

«Да. Координаты, сообщите координаты». Он начинал нервничать, и это легко понять: если человек кричит о помощи, ему как-то не к лицу прежде всего выяснять родословную своего спасителя. Я задумался на минуту, прежде чем ответить. Мне необходимо немедленно убедить радиста, иначе я получу такой же отпор, как от военного моряка США. Эта частота — понятие святое во всем мире.

«Специальный агент британского правительства Джон Бентолл просит немедленно передать кодированное сообщение на частоте срочной связи в адмиралтейство, Уайтхолл, Лондон. Чрезвычайная ситуация».

«Вы тонете?»

Я подождал на тот случай, если дико пульсирующие в голове сосуды вдруг разорвутся. Когда понял, что обошлось, продолжил: «Да». В данных обстоятельствах так можно избежать множества недоразумений. «Пожалуйста, приготовьтесь принять сообщение». Я был почти уверен, что пожар догорает. К этому времени от барака должно уже почти ничего не остаться.

Возникла длинная пауза. Кто-то раздумывал, прежде чем решиться. Затем одна фраза: «Степень срочности». Это был вопрос.

«В телеграфном адресе закодирована высшая степень срочности по отношению ко всем поступающим в Лондон сообщениям».

Это его проняло.

«Передавайте сообщение».

Я передал, заставляя себя работать ключом медленно и аккуратно. Красные отблески на стенах комнаты угасали. Громкий гул пламени сменился тихим потрескиванием, и мне показалось, что я слышу голоса. Меня так и подмывало повернуть голову, чтобы заглянуть в обращенное к бараку окно, но я не мог оторвать глаза от текста, пока не закопчу. Наконец закончил: «Пожалуйста, отошлите немедленно».

Возникла примерно полуминутная пауза, после чего он прорезался снова: «Начальство разрешает срочную отправку радиограммы. Вы в опасности?»

«Судно па подходе», — радировал я. Это их успокоит. «О'кей». Меня внезапно осенило: «Где вы находитесь?»

«Двести миль к востоку от Ньюкасла».

Чтобы как-то помочь, им надо было облететь землю на спутнике, поэтому я