Инорг коснулся здоровой рукой поверхности корабля, но на этом еще не закончились его злоключения. Необходимо было попасть внутрь.

Корабль почувствовал прикосновение своего хозяина, немного довернулся, проскользнул дальше и раскрыл долгожданный зев, заменяющий ему шлюз.

Пришелец почти безвольно вплыл в манящее, подсвеченное слабым химическим светом пространство и, на миг потеряв сознание, обмяк. Корабль немедленно захлопнул створки, развернул свое огромное тело к центру водоема и развил небольшую скорость.

Подобно подводной лодке, длинное тело корабля, надвигаясь темным пятном в толще воды, нагоняло страху на местных карасей, щук и ондатр. Удаляясь от острова, корабль стремился найти еще более глубокое место, пока пилот приходил в себя.

Инорг очнулся.

Посмотрев по сторонам, он пробрался в орган управления кораблем, откинулся на широком, похожем на язык сегменте, который немедленно принял форму тела пилота. Органы внутренней секреции отфильтровали забортную воду и теперь распыляли ее внутри отсека для облегчения дыхания хозяина. Подобно земным пиявкам, щупальца-липучки облепили все тело пилота, но они, заняв важнейшие точки организма инорга, не высасывали кровь. Большая присоска поглотила голову пилота, подобно шлему с прикрепленным к нему шлангом.

В этот момент все чувства, которыми обладал живой корабль, обрушились на пилота. Он как будто бы внезапно прозрел, получил сверхмощный слух, осязание, объемное восприятие всего происходящего в радиусе нескольких километров, а также приобрел биологические возможности, которыми сам не обладал. Он сразу впрыснул себе в кровь многоступенчатый лекарственный коктейль и принял привычное питание – калорийную и питательную кашицу. Другими щупальцами он обрабатывал свои раны, покрывая всю поверхность своего тела сантиметровым слоем лечебной субстанции.

Пилот ожил.

За тем привычно проверил состояние корабля и все наиглавнейшие биологические процессы и принципы метаболизма. Все было в норме, за исключением состояния морфа. Этот огромный внутренний орган размножения корабля выл и стенал от голода. Морф испытывал не просто голод, он страдал, испытывая мучительную потребность – жрать!

Инорг, не задумываясь, дал команду на сброс морфа на мягкую илистую постель придонной поверхности озера. Выполняя команду, корабль принялся отсоединять от своего тела сегменты и сигнатуры, соединяющие его с массивным организмом морфа, одновременно готовясь приоткрыть створ сброса прожорливого и подрагивающего существа.

Судьба навигатора, двадцать пять лет после Пришествия

Ксения молча психовала. Ясно, что там, в глубине, что-то произошло. Хорошо хоть, мичман Баев уснул в ее каюте или, может быть, от полученных ран провалился в забытье. Врача на борту не было, поэтому оценить с полной уверенностью его состояние она не могла. Первую помощь оказали, а большего они с девчонками уже не могли бы сделать. Всем понятно, что его необходимо срочно переправить на берег, в Полой, к дяде Семену, но и бросить ребят, ушедших на глубину, она не могла. Там был Шин – единственный парень в этом Мире, который привлек ее девичье внимание.

Оранжевый томбуй, выпущенный дайверами, она нашла сразу. Управляя «Акулой», она нарезала и нарезала круги, то отдаляясь на десяток кабельтовых, то приближаясь к точке встречи с пловцами.

Но ребят не было!

Истекали последние резервные десять минут. Считается, что по истечении этого времени воздух в баллонах аквалангов должен закончиться. И Ксения молча дергалась и, не находя себе места, каждую секунду вскидывала глаза к таймеру обратного отсчета.

– Ну же! Где вы? – в отчаянии крикнула она.

Нельзя сказать, что такое случилось впервые. Два месяца назад она таким же образом потеряла группу из клана «Гайдуки». Что случилось тогда с четырьмя дайверами до сих пор неизвестно. Но и вариантов было немного. Встреча с иноргами-воинами не сулит ничего хорошего. Инопланетяне находятся в родной среде, они мобильны, не зависят от громоздких дыхательных систем и, безусловно, имеют преимущество. Люди на глубине заведомо находятся в уязвимом состоянии. Только осторожность, маскировка, решимость и толика удачи спасали отчаянных парней от неминуемой гибели. Удивительно, но из опасных и далеких рейдов возвращались многие, а бывало, что и с неплохим наваром. Дайверы приносили из моря чужеродные продукты – биологические диковины, которые очень ценились торговцами в опорных пунктах людей на береговой линии и на диких рынках на старых нефтяных платформах.

Но случалось, что дайверы бесследно пропадали. Пропадали без вести о своих горемычных судьбах и, как правило, навсегда.

Каждую такую неудачу навигатор Мурена сильно – от несправедливости и горя в комок сжималась душа. В дни трепетного уныния даже в море не выходила, даже по очень выгодным контрактам. Успокоиться не могла – от чувства вины, утраты и ненависти к инопланетным захватчикам.

Сейчас все было по-особенному. Не хотелось ей, чтобы сгинули рыжий Федька-недотепа и… Шин. Не хотелось и все тут! Не верилось в злой рок. Молодое сердце билось в груди девушки и требовало, чтобы вот сейчас, сию секунду, немедленно на поверхности неспокойного моря появились макушки долгожданных ныряльщиков.

– Ну, пожалуйста! – скрипя зубами, выдавила из себя Мурена, не зная сама, к кому в этот момент обращаясь – то ли к человеческим богам, то ли к морским, то ли к инопланетным. – Прошу вас!

Подкативший к горлу комок заставил опомниться, прийти в себя. Нельзя раскисать в открытом море. Ксения взяла в руки бинокль и посмотрела в ту сторону, куда показывала ей с бака Бестия. Девушка-матрос отчаянно жестикулировала и махала рукой в сторону горизонта. Нехорошие предчувствия оправдались: там, вдали, со стороны невидимой и далекой береговой линии, подобно цунами, на катер надвигался вспененный вал. Он был еще далеко и казался безобидной белой полоской, но в бинокль навигаторша рассмотрела, что данная волна наполнена мелькающими черными точками.

– Это же Полиморфные Поедатели – Морские Черти со свитой! – Ксения схватила, укрепленный над головой микрофон с тангентой и закричала в громкоговоритель корабельной трансляции: – Бестия! Срочно к пулемету! Уходим!

Матрос Маринка хоть и была совсем юной девчонкой, но нотки смертельной опасности в голосе своего капитана распознавать давно научилась. Молнией влетела в кресло стрелка, за секунду пристегнулась, одновременно напяливая на себя шлем с палубной гарнитурой и прозрачным щитком, защищающим глаза.

– Готова, – только и услышала в наушниках Мурена. Водометный катер встал на дыбы. Нос задрался до небес и с правым креном, постепенно выравниваясь на курс отхода, катер, мотор, двигатель?легкого кораблика взревел.

С набором хода Ксения отвлеклась на управление «Акулой», но уже через минуту обернулась и в разбитый иллюминатор бросила прощальный взгляд, наполненный простыми девичьими слезами, на одинокое оранжевое пятно стремительно удаляющегося и ныряющего на высокой волне буйка.