Сересса, по любым меркам, была самым интересным городом Батиары, – если не всего мира. Уверенным в себе, обширным, богатым. Торговля книгами, переплетное дело, чтение книг обеспечивали человеку хорошую репутацию и почет. Может быть, когда-нибудь я сам напишу книгу?

«Я не считаю, что вы человек такого сорта. Пока нет».

Это сказал Теобальдо Монтикола, совсем меня не зная. Он только видел, как я выиграл у солдата с кинжалом скачку вверх по склону холма и вокруг дерева.

– Пока нет, – произнес я.

Я действительно произнес это вслух, но никто не услышал меня в суматохе: на улицах Бискио стоял оглушительный шум. Я никогда не видел ничего подобного, даже во время карнавала дома.

Я вернулся в тот дом, где мы остановились. спросил правителя Ремиджио. Он еще не ушел на свои утренние встречи, где бы и с кем бы они ни были назначены. Мне сказали, что он у своей госпожи, наверху. Я поднялся по лестнице, постучал в дверь.

– Мой господин, – сказал я из коридора. – Это Гвиданио. Я знаю кое-что, о чем вам следует знать.

– Войдите, – услышал я. Ее голос, не его.

Я открыл дверь и вошел. Красивая комната. Монтиколе отвели дом богатого человека – потому что, как я теперь понял, Бискио вскоре мог понадобиться этот полководец – и его армия тоже.

Они были одеты; все было по-домашнему, спокойно. Джиневра сидела у открытой двери на балкон над бурлящей улицей. Снизу ее нельзя было увидеть, но одета она была для выхода. Монтикола стоял рядом с ней, положив руку на спинку стула. Они оба повернулись ко мне.

– Скажи мне, Данино, – обратился он ко мне, использовав мое мальчишеское прозвище, которое предпочитал, – о чем мне следует знать?

Я ему рассказал. В этот момент я сделал самый важный выбор в жизни и понимал это, когда говорил.

– Завтра наездником от района Сокол выступит женщина. Она только что была на их коне, в святилище. Я узнал ее. Она сделает это по указанию Фолько д’Акорси, не знаю почему.

Я не назвал ее имени.

Это было частью выбора, который я сделал; во всяком случае, таковы были мои намерения. Я считал, что Адрия Риполи не похожа ни на одну знакомую мне женщину; вероятно, ни на одну женщину, которую знал кто-либо вообще. Не было смысла думать о ней так, как мне хотелось о ней думать, и все же, если оглянуться назад, Адрия была одной из причин, по которой я не был готов стать книготорговцем.

Пока не готов.

– У вас нет никаких сомнений? – Лицо Монтиколы утратило добродушие и любопытство.

– Никаких, господин.

– Как? Почему? Откуда вы ее знаете?

Слишком большое напряжение в то утро, все происходило слишком быстро. Я не учел, что он задаст мне этот вопрос. Сказал то, что было правдой, но не то, что могло быть опасным:

– Однажды она приезжала в Авенью вместе с Фолько, когда он навещал нашего учителя – его собственного учителя. Я был там.

– И вы помните ее с тех пор, и вспомнили, увидев сейчас? – это спросила Джиневра.

– Да, госпожа. У нее… запоминающаяся внешность.

– Правда? Чем же?

Сложный вопрос. Я дал простой ответ:

– Для женщины у нее необычно высокий рост. И еще рыжие волосы.

Она обдумала это.

– Она не пряталась и не маскировалась? Под мужчину, я хочу сказать?

– Нет. – Я даже не подумал об этом.

– Женщины и раньше участвовали здесь в качестве наездниц, – сказал Монтикола. – Раз или два. Одна погибла или сильно пострадала, я забыл подробности. Это жестокие скачки. – Он взглянул на меня. – Вы не знаете, кто она?

– Нет, господин, – солгал я.

– Я знаю. Это, наверное, Адрия Риполи. Младшая дочь Ариманно, племянница жены Фолько.

– Что?! – воскликнул я.

Не посмел сказать больше. Я пытался вести себя умно, но был не в состоянии ясно соображать. Не могу сказать, почему это было для меня так важно, но я не хотел выдать ее, сообщить, кто она такая. Я думал, что сумею это скрыть, совсем забыв, что Монтикола знает: она была в Милазии.

«Твоя ядовитая девушка», – сказал он Фолько, когда мы встретились у перекрестка дорог.

– Теобальдо! Этого не может быть. Риполи? Значит, она…

Монтикола повернулся к Джиневре, и это меня выручило, спасло от его пристального взгляда.

– Аристократка, да, – подтвердил он. – Но эта женщина не боится применить насилие. Она убила Уберто Милазийского по заданию Фолько.

– Что?! – в свою очередь воскликнула Джиневра делла Валле.

– Это правда. Он хотел прибрать к рукам Милазию, захватить портовый город, а я этому помешал.

Я и не подозревал об этом. Конечно, не подозревал.

Мне было не трудно выглядеть изумленным, а он, кажется, ничего от меня не ожидал, что хорошо. Я был искренне потрясен. Как в Ремиджио узнали о событиях той ночи – о ее личности, о ее связи с Фолько?

Напрасны были мои героические попытки скрыть ее имя, подумал я.

– Это хорошо, – повторил Монтикола, и еще раз: – Очень хорошо, Данино.

Он стал мерить шагами комнату. Пересек ее, сделав четыре широких шага, повернулся и сделал это еще раз, потом еще раз. Он напоминал зверя в клетке, туго скрученную спираль – он размышлял.

– Акорси никогда ничего не делает без плана… Что ему здесь нужно? Скачки. Эти скачки. Что может?.. – Он замолчал и перестал ходить одновременно.

Я украдкой взглянул на женщину, сидящую у балкона. Та ждала.

Теобальдо Монтикола улыбнулся и сказал торжествующе:

– Он собирается поставить на нее! Район Сокол никогда не побеждает в этой скачке, и теперь, когда их наездник – женщина? К этому отнесутся как к шутке, словно даже они знают, что не могут победить. Они будут смешить людей, заявляя об этом.

– Но если они никогда не побеждают?.. – начала Джиневра.

– Она должна быть очень хорошей наездницей, – закончил он. – Она ведь Риполи, помнишь? И я подозреваю, Фолько потратил большие деньги и сделал ставки, чтобы выиграть значительно больше. Даже для того, чтобы ее выбрали одной из участников, ему пришлось подкупить нужных людей.

– Мой господин, почему он нуждается в деньгах? – рискнул задать вопрос я. – Его наняла Фирента, мы узнали об этом по пути сюда. Раве это не слишком замысловатый?..

– В этом году войны не будет. Только в следующем, если Фирента все-таки двинется в этом направлении. Сейчас, когда нет боев, Фолько получает маленькую плату, а он ведет строительство в Акорси. Видит Джад, этот ублюдок все время строит и строит.

– Ты тоже, любимый, – заметила женщина.

– Да! И поэтому мне тоже нужны деньги в такое время, когда нет войны. И вот мы здесь! В Бискио. И нет ничего, ничего на земле Джада, под его благословенным солнцем, что доставит мне больше удовольствия, чем возможность завтра заработать денег благодаря Фолько д’Акорси!