Сделав вид, что она не поняла его намерений, Анжелика осведомилась о господине герцоге де Мазарини. Религиозные убеждения наконец поспособствовали его отказу от одной из должностей в пользу мессира де Лозена?

От возбуждения щеки Пегилена покрылись красными пятнами. «И да, и нет», — загадочно ответил он. Впрочем, дело уже почти закончено. Монсеньор герцог Мазарини действительно отказался от должности главного начальника артиллерии по просьбе мадам де Лонгвиль, которая намеревалась купить это место для господина ее сына. Договор был заключен, но когда мадам де Лонгвиль испросила согласие короля, тот заявил, что сделка его совершенно не устраивает и что он вообще не знал о намерении герцога Мазарини отказаться от своих обязанностей. Тогда Мазарини объявил, что вовсе не собирался продавать свою должность.

Но тут уже король в свою очередь засомневался, стоит ли оставлять место за Мазарини. Его Величество выставил должность на продажу, лично назначив цену. Государь решил передать все полномочия господину де Лувуа, который согласно своему рангу занимался исключительно военными вопросами, а господину де Лозену предложил отказаться от своей должности драгунского генерала и занять должность главного начальника артиллерии формально…

Анжелике показалось, что Лозен чувствует себя глубоко оскорбленным из-за того, что должность предложена ему всего лишь номинально, тогда как реальные полномочия перейдут к господину де Лувуа.

Лозен обратился к государю с просьбой предоставить ему место непосредственно при королевской особе, на котором он мог бы действовать самостоятельно.

Если же он примет должность главного начальника артиллерии, то у него начнутся распри с господином де Лувуа.

Король учел чувства мессира де Лозена и, чтобы продемонстрировать свое доверие, поручил ему охрану собственной персоны, назначив графа на должность капитана королевской охраны.

А главным начальником артиллерии стал граф де Людр.

Граф продал свою должность первого дворянина господину де Жевру, который, в свою очередь, передал должность капитана королевской охраны господину де Лозену, продавшему должность драгунского генерала господину де Руру.

Последний продал свою должность в легкой коннице и отдал причитавшиеся за нее деньги господину герцогу Мазарини за должность главного начальника артиллерии.

Так Анжелика узнавала новые для себя правила жизни при дворе. Как прилежная ученица, сложив руки на коленях, она, во-первых, постигала тайны сложных дворцовых интриг, а во-вторых — оттачивала стратегию защиты красивой женщины, желающей избежать чересчур назойливых ухаживаний придворных кавалеров, которые забывали обо всем, пускаясь в рассказы о своих надеждах и честолюбивых планах. Она с удивлением отметила про себя, что при дворе, который славился своей галантностью, любовь порой уступала место расчету. Как бы сказал баснописец Лафонтен, маленький бог Эрос частенько бежал, пугаясь грозной пары: слепой Фортуны, опирающейся на колесо, и Меркурия с его крылатыми сандалиями.

Этим сложнейшим «балетом» дирижировал сам король, непременно собранный, педантичный, внимательный к мелочам. Он возвышал тех, кто всегда на виду и полезен его персоне. Надо было постоянно показываться ему на глаза. Наглость приносила меньше вреда, чем отсутствие при дворе.

Непрерывная череда развлечений, балов, ужинов, комедий, кавалькад, приемов собирала жадную толпу, кружившуюся в орбите «короля-солнце».

ВСКОРЕ Лувуа передал Анжелике новое королевское приглашение. На сей раз ей надлежало следовать за двором в Фонтенбло, где монарх собирался задержаться на несколько дней.

— Королева с придворными дамами отправляются во второй половине дня и прибудут в замок уже затемно. Я советую вам ехать вместе с ними, потому что сама поездка представляет собой незабываемое зрелище: на протяжении всего пути за экипажами следуют факельщики, и кавалькаду сопровождает военный оркестр. По прибытии в Фонтенбло будут поданы легкие закуски. Затем состоится представление комедии, после него бал и большой ужин. На следующие дни планируют охоту на волка. Собственно, для этого мы по осени и отправляемся в Фонтенбло. Окрестные крестьяне уже давно просят королевских охотников помочь избавить их от хищников. Говорят, что какой-то опасный волк уже несколько лет нападает на одиноких путников и ворует ягнят. Люди боятся за своих детей. Мы решили откликнуться на просьбы несчастных подданных.

Под низким серым небом по убранным полям и через рощи тянулась бесконечная череда карет, фургонов, всадников и пеших слуг.

Казалось, будто переезжает целый город. «Королевский Рот», «Королевская Капелла», «Дом Короля», к которой присоединился «Дом Королевы», охотники, псари, приспособления для игры в мяч, арсенал, движимое имущество короны, включая роскошные гобелены, которые крепились к стенам для защиты от холода. В Фонтенбло планировали остаться на неделю главным образом для того, чтобы охотиться на волков. Но, как подчеркнул король, это не помешает балам, театральным представлениям и прелестным ночным ужинам.

С наступлением ночи на дверцах карет зажглись смоляные факелы. Так, огненным потоком, процессия прибыла в Фонтенбло — бывшую резиденцию французских королей, которая пережила свой расцвет еще в XIV веке. Франциск I, любивший этот замок, перед визитом Карла V превратил его в настоящее чудо ренессансной архитектуры.

В Фонтенбло этикет соблюдался менее строго, нежели в других королевских резиденциях. Все дамы, даже не имевшие «права на табурет», могли сидеть в присутствии королевской четы: некоторые на подушке, остальные — на полу. Мерзлячка Анжелика не стала злоупотреблять этим разрешением. Великая Мадемуазель, любившая изображать из себя «проводника», пригласила мадам дю Плесси осмотреть королевское жилище. Она показала китайский театр, галерею Генриха II и апартаменты, где десять лет тому назад королева Швеции Кристина приказала убить своего фаворита, маркиза Мональдески[47]. Великая Мадемуазель познакомилась с этой довольно взбалмошной северной королевой, когда она посещала Францию.

— Она одевалась так, что скорее походила на красивого юношу. В ее свите не было ни одной женщины; ее одевал и укладывал в постель камердинер, и если быть откровенной до конца, то следует сказать, что время от времени он удовлетворял ее желания, когда рядом не оказывалось кого-нибудь из фаворитов. Когда Кристина впервые увидела нашего молодого короля, а он в ту пору был робок, то спросила его прямо в присутствии королевы-матери, есть ли у него любовницы. Кардинал Мазарини постарался перевести разговор на другую тему, но Его Величество сделался таким же пунцовым, как кардинальская мантия… Сегодня он бы не стал так смущаться.