– А она?

– Ну… мы же устроили шоу с твоим выступлением. Ты уверен, что она вообще обратила на тебя внимание? Вспомни: она ведь на Катьку смотрела. Она же понимала: это шоу, для публики. А тут – Катька. На вас, что ли, двоих было смотреть? И сколько сегодня пар выступало? Думаешь, она всех участников в лицо знает? Она их узнаёт, когда они трупами становятся.

– Слушай, а она выезжает на все трупы в городе? – уточнил Олег. – А то как кого-то убили, вечером телик включаешь – Смирнова уже рядом с трупом прыгает.

Ящер усмехнулся.

– Она просто выезжает на те трупы, о которых ты знаешь. На известных людей. Ей некогда мотаться по коммуналкам. Если же труп вообще некриминальный, ей неинтересно.

– Ну, тогда до субботы.

Послышался звук отодвигаемого стула, потом еще одного. Олег, по всей вероятности, ушел. Ящер сделал еще несколько звонков. Суть его разговоров Аню нисколько не заинтересовала, да и она практически ничего не поняла. Астахов вроде бы проверял ситуацию в других местах. Спрашивал: «Как выручка? Все ли спокойно?» Потом Астахов встал, видимо, что-то забрал с собой (он бурчал себе под нос: «Так, вот это надо»), выключил свет и кабинет покинул.

Аня подождала еще немного, потом приоткрыла дверь, за которой скрывалась. В кабинете было светлее, так как там имелось окно, а ее глаза привыкли к темноте. Зажигать или не зажигать свет? Эх, если бы тут была хоть какая-то настольная лампа… Но Астахов за столом не работал, и вообще, как поняла Аня, у него имелось несколько ночных клубов. Так говорили люди в толпе зрителей, к чьим разговорам она прислушивалась. Значит, он только что обзванивал другие клубы. Похоже, сюда больше не вернется.

Аня все-таки зажгла общий свет и бросилась к ящикам стола. В верхнем справа лежала тугая пачка долларов и небольшая – рублей. Аня не погнушалась ни тем, ни другим. Если за что-то Олегу заплатили десять тысяч – пусть долларов, пусть рублей… Не обеднеет Астахов! Рубли она сунула в сумочку, баксы распределила между лифчиком и трусиками.

Теперь главным было незамеченной покинуть помещение. Хотя… Всегда же можно таинственно улыбнуться. Приводила, мол, себя в порядок. Вячеслав Николаевич ушел первым. Он же наверняка часто водит девочек к себе на кушетку?. Или на стол. И она сегодня выглядит не так, как обычно. И кто ее тут знает? А когда она придет на бой… Когда это еще случится…

Дверь был заперта, но изнутри легко открылась. Аня выскользнула в коридор, где, на ее счастье, никого не оказалось, и быстренько проследовала в зал, где народ дергался в танце. Она немного покружила в толпе пьяных (а все уже были хорошенькие), потом проскользнула к выходу, а оттуда на стоянку, села в машину и уехала домой.

Дома пересчитала деньги. Шесть с половиной тысяч баксов сотенными и семнадцать тысяч рублей. Ну что ж, не зря сходила на депутатские бои! Надо будет и в следующую субботу там появиться.

Такого шквала звонков, писем, сообщений по электронной почте наша редакция еще не знала. Секретари и редакторы с остальными сотрудниками могли разговаривать только матом – выплескивали эмоции, которые не могли излить на зрителей и читателей. С теми нужно общаться вежливо – они же, по большому счету, платят нам деньги.

Радовало одно: основная масса наш почин одобряла. Но, конечно, были и возмущавшиеся. Подозреваю, что недовольство выражали граждане, связанные с участниками родственными узами, просто приятели или сами опозорившиеся бизнесмены. А может, наняли кого-то, чтобы те повозмущались.

Правда, одна разумная мысль в высказываниях нескольких недовольных имелась. Они предлагали отложить третий раунд на некоторое время, чтобы дать участникам время на тренировки. Пусть наймут тренеров, инструкторов, консультантов. Пусть имиджмейкеры поработают. А то у них не было времени. В следующую субботу, раз уж дело разрекламировано и билеты проданы, оставшиеся из тех, кто подавал заявки, могут выйти на ринг, а потом – перерыв. За это время можно хорошо разогреть народ.

– И претенденты свои тела хоть немного в форму приведут, – заметила Виктория Семеновна. – Похудеют и поднакачаются. Нам спасибо должны сказать! Ведь иначе бы и не собрались.

Я позвонила Ящеру и передала пожелания граждан.

– Разумно, – согласился он. – Я обмозгую детали и тебе сообщу.

Он обмозговал (не знаю уж, один или в сотрудничестве с кем-то) и перезвонил через день. Пусть будет трехнедельный перерыв – то есть получится, что первый и третий турниры мы проведем с разницей в месяц. Последний проведем на теплоходе.

– На каком теплоходе? – не поняла я.

– На каком договоримся. Арендуем лайнер и отправимся в плавание. Куда – пока не знаю. По Финскому заливу, по Балтийскому морю, на Валаам… Надо этот вопрос с пароходством обговорить. Я уже закинул удочку. Народу на теплоходе больше поместится – я самый вместительный арендую. И дня на три… Девочек сорганизую… Ну, я тебе еще не могу всю программу продиктовать. Как будет готова – тут же с Пашкой снимете рекламу. И пошло-поехало. Скажи своей главной.

Я отправилась к Виктории Семеновне. Ей и эта идея понравилась, и она заявила, что мы снимем все, что пожелает Славик, а мне все-таки следует посмотреть на него, как на мужчину. Она сама изменила первоначальное мнение о нем.

– Прекратите! – рявкнула я. – Нечего устраивать мою личную жизнь!

– Так если ты сама ее не устраиваешь? Юленька, Вячеслав Николаевич – мужчина в самом расцвете сил…

– Вопрос спорный, – заметила я. – Ему скоро сорок.

– А тебе сколько нужно? Шестьдесят – много, двадцать – ветер в голове гуляет.

– Тридцать.

– В тридцать большинство мужиков еще не нагулялось. И ведут себя, как дети.

– Большинство и в шестьдесят ведут себя, как дети, – заметила я. – Виктория Семеновна, успокойтесь!

– Богат, не дурак, любит повеселиться. По крайней мере скучно тебе с ним не будет.

– Это уж точно, – вынуждена была согласиться я.

– Слышала я, что и любовник он отличный…

– Об этом весь город слышал. У нас, кажется, не осталось ни одной модельки и актрисульки, Ящером не обихоженной. А я не хочу, чтобы за моей спиной говорили, что он мне изменил с той-то или с той-то.

– Ой, Юля, если он тебе и станет изменять, то тихо. Он же понимает, что ты и кастрировать сгоряча можешь. И вообще…

На мое счастье, зазвонил сотовый. «Может, куда-то на труп пригласят?» – с надеждой подумала я, нажимая на нужную клавишу.

– Юлечка Владиславовна! – взвыл Яков Соломонович. – Спасайте старого еврея!

«Боже, что там еще случилось?!»

– Юлечка Владиславовна, Саид, падла, таки убил Карена!

– Так радоваться надо, – спокойно заметила я.

– Я бы радовался, если бы он, падла, другое место выбрал! Почему он таки не мог его хотя бы на лестницу вытащить?!