class="p1">— Да. Два дня назад я видел, как задушили человека!

— Почему же вы пришли ко мне, а не в полицию?

— Потому что у меня нет доказательств! — горячо произнес Поляков и поправил очки. — А если начистоту, то и объяснения. Я, наверное, должен сначала рассказать о себе?

— Не утруждайтесь, для наведения справок существует интернет, давайте сразу к делу. — Холмс закинул ногу на ногу, приготовившись слушать.

— Да, конечно.

Он некоторое время молчал, беспокойно барабаня пальцами по подлокотнику кресла, и наконец начал рассказывать:

— В пятницу вечером я приехал из Москвы на свадьбу к другу. С Егором мы вместе учились. Как и все гости, я остановился в «Северной короне». Неплохое место здесь неподалеку, может, знаете? Праздновали в субботу в ресторане отеля, приглашенных было человек пятьдесят, музыка, ведущий, в общем, все как обычно.

— Вы говорите про ту ночь, когда был ураган? — уточнил Ватсон.

— Да, ветер тогда был сильный. Я ушел рано, поднялся к себе около десяти. Вышел на балкон покурить. Луна еще была полная, сам не знаю, почему это сейчас вспомнилось. Тогда я ее и увидел… На балконе этажом ниже убивали девушку! Ее душили! Она пыталась освободиться, хваталась за шторы, а потом ее оттащили.

На лице Холмса впервые возникла тень интереса.

— Лица убийцы вы, конечно, не видели?

— Нет, но я узнал девушку! Вечером незадолго до этого мы ехали с ней в лифте.

— Значит, вы можете ее описать?

— Конечно! Невысокая, длинные черные волосы, челка. И вот еще что, у нее была татуировка на запястье. Красный лотос.

— Лотос — древнейший символ совершенства, верности и женского начала, — вслух прочитал Ватсон из тут же найденной статьи на сайте «Татуировки. Смысл и символика».

— Правда, сегодня его чаще всего набивают без всякого смысла, — кивнул Холмс. — Но продолжайте, что было дальше?

Поляков достал пачку сигарет, собираясь закурить, но вместо этого принялся просто вертеть ее в руках.

— Я бросился, конечно, на нижний этаж, вычислить тот номер было нетрудно, стал стучать, кричать. Никто не открывал.

— Вы спрашивали на стойке администратора, кто его занимает? — оторвался от телефона Ватсон.

Поляков мрачно посмотрел на него.

— Вы принимаете меня за идиота? Конечно, я позвонил на ресепшен! И вот тут начинается самое странное. Портье принес ключ и при мне открыл дверь, но там никого не оказалось! Ни тела, ни следов борьбы! Ничего! И еще он стал меня убеждать, что этот номер уже неделю пустует. Утром я все-таки пошел к охранникам. Говорят, никто не пропадал, ни жильцы, ни сотрудники. — Поляков все-таки закурил, а Шерлок придвинул ему пепельницу. — У них везде в отеле только муляжи камер. Так, видите ли, меньше проблем с клиентами! — Журналист замолчал, за несколько длинных затяжек выкурил сигарету и потушил окурок.

— Мне очень нужна ваша помощь, господин Холмс, я хочу в этом разобраться. Когда на ваших глазах убивают человека… Я уже второй день не сплю.

— Понимаю, — Холмс задумчиво кивнул, — я сам мучаюсь от бессонницы в белые ночи.

Сыщик некоторое время задумчиво смотрел в окно, потом порывисто поднялся.

— Аркадий Андреевич, поздравляю вас, я решил взяться за это дело! Вы сейчас возвращаетесь в гостиницу?

— Да, мы договорились пообедать с друзьями, — обрадованно закивал Поляков. — Спасибо, господин Холмс, спасибо!

— Отлично! Едем!

День выдался хмурый. Бушевавший все выходные ураганный ветер стих, зато пошел вялый мелкий дождь. В канале угрюмо мерцала вода. Пробка на Невском проспекте тянулась нестерпимо медленно. Ватсон на переднем сиденье такси рассеянно рассматривал вывески и размышлял о странном деле, к расследованию которого они приступили.

— Не будем терять время, — с нетерпением заговорил Холмс. — Расскажите о людях, которые вас пригласили.

— Как я уже сказал, с Егором мы друзья со школы. У его семьи строительный бизнес, поднялись в девяностые, полгорода построили, сейчас уже в политике.

— А его жена?

— Веронику знаю мало. Ничего особенного, официанткой работала. Красивая, конечно, но мы Егора не поняли, когда он решил жениться.

— Вы — это кто?

Поляков привычно поправил очки.

— Друзья, да и его семья не была в особенном восторге, особенно мама.

Машина свернула в тихий переулок, проехала широкие ворота и остановилась возле серого здания конца девятнадцатого века с увитыми цветами коваными балкончиками по фасаду, каменными скульптурами львов и каменным же лицом усатого швейцара в сюртуке и цилиндре у парадного входа. От фонтана в центре тенистого дворика веяло холодом.

— Покажите ваше окно, — попросил Холмс.

Поляков указал на правое крыло здания.

— Верхний этаж, видите? В каждом номере есть окно и балкон. От угла второй — это мой. А на четвертом этаже, — он показал рукой, — чуть левее, третий, — это тот номер, где произошло убийство.

В высоких стеклах отражалось небо.

— А кто живет на четвертом этаже в соседних с пустым номерах? — поинтересовался Ватсон.

— Слева никого. Там кладовка, где персонал хранит белье и тележки для уборки, а справа номер Кати, это сестра Вероники.

— А последний на этаже?

— Последний на этаже — люкс Егора.

Не слишком просторный, выложенный темным камнем холл отеля компенсировал скромные размеры роскошной обстановкой. Бархатные кресла с высокими спинками, картины, изображавшие благородные сцены охоты, свежие цветы в вазах и горки фруктов на высоких столиках. И над всем этим великолепием огромная хрустальная люстра.

Поляков повел их к лифту мимо вопросительно улыбающихся администраторов.

— Итак, с чего мы начнем расследование, господин Холмс? Я работал в криминальных новостях и немного знаком с этой кухней. Надо ведь, что называется, обозначить круг подозреваемых? Комнату я осмотрел очень тщательно, будьте уверены. Между нашими номерами ровно восемьдесят девять шагов и двадцать две ступеньки. Если бежать по лестнице, как я, то это занимает сорок две секунды. Убийца мог за это время спрятать тело в кладовку…

Холмс решительно преградил журналисту путь, когда тот попытался войти с ними в лифт.

— Что ж, Аркадий Андреевич, думаю, друзья вас уже заждались!

— Но я…

— Я заметил, что вы уже несколько раз посмотрели на часы. Ничего-ничего, идите! Мы с коллегой здесь немного осмотримся и присоединимся к вам за обедом.

— Убийство произошло в четыреста третьем, — хмуро сообщил Поляков.

В четыреста третьем было тихо, зато на стук в четыреста второй Холмсу с Ватсоном сразу открыли и даже великодушно предложили войти. Екатерина, совсем молодая девушка с узким грустным лицом, смотрелась в этом номере чужеродно. Казалась слишком худой и слишком бледной. Как будто все вокруг было велико для нее. Она стояла у открытого окна и зябко куталась в старомодную шерстяную кофту.

— Аркадий Поляков уверен, что в субботу в отеле произошло убийство, —