Красивое, и если решу, пойду и спрошу у Ники.

— Спасибо. Кстати, Ник, ты в курсе: Ринком звали любимого пса князя Риннарха Карна. Давно, в годы последней войны. Да, к вашему сведению, князь — это такой вожак у людей. А Ринк, его охранник, тот еще был зверюга! Черный и здоровый, очень похож на Четвертого. Несколько покушений князь пережил только благодаря ему, мне Най рассказывал.

— Приятно, — сощурился новый Ринк. — Это точно мое имя, все верно.

— Называю дальше? — айри удобнее перехватил листок. — Сэй. Хватит уже родовые княжеские-то выкликать. Хо, я, как декан, обязательно проверю, что у тебя за оценка выставлена по истории Карна. Видимо, «отлично». То есть — не повезло нам…

Нет, ирнасских князей мы не станем злить, лучше уж пусть будет — Сай.

— Мне.

— Это… длинновато, пропущу. Хо, ты что, историю последней войны решил в подробностях вспомнить? О, и мое приплел старенькое — Тарин. Злое имечко.

Ньяллад, я тогда ох как кнутом студентов порол… за лень и глупость. Вашему Второму бы подошло. Щенков учить.

— Ну и пусть его дождется, — кивнул Сай, бывший Седьмой из второго восьмика. Да, имя куда удобнее.

— Пусть. Так… Хо, дорогой, давай я сам тебя убью, не больно, но быстро. Юлл — не имя, а звание учителя, должен знать. Нынешний сильно звероват, а уж если проведает его милая тетушка…

— Да понял уже, — тяжело вздохнул Хо. — Извини. Думаешь, легко пять десятков имен написать, простых и не повторяющихся?

— Нимар…

Они ели, пили и слушали. Лайл усмехнулся — ему более не хотелось зваться Первым.

Место вожака он уступит рано или поздно, это не имя, а звание, он уже осознал. А Лайлом останется на всю жизнь. Стало очень уютно. Комната Лайла, дом Лайла, семья Лайла… Все же он покривил душой, сказав Нике, что остался с теми, кто пока под куполом. Скорее болезненно поделился на двоих: свободного сытого Лайла и тоскующего Первого, чья стая далеко и по-прежнему в беде. Наконец имена кончились. Точнее, все выбрали себе подходящие из списка и не стали слушать до конца. Волки не любят менять решений и тратить время впустую.

Айри охотно отложил лист, указал на яркий шар в углублении стола и пригласил Лайла подойти и взять его. Внутри бился в ладонь чужой опыт, накатывал, обдавая жаром и отбегал, оставляя смутное стремление броситься в погоню.

— Так учат. Садись в кресло, бери в ладони и слушай. Должно получиться, вы все очень чуткие. Я принес девять… будь неладны эти числа! У нас считают иначе, я потом попробую объяснить. Восьмик шаров и еще один. Эти два, покрупнее, похожие на смотанные нитки, сделала Ника. Давно, для обучения одаренных. В них произношение и смысл для языка айри и нашего, короткого, принятого в Академии (это место, где учат младших). На одном самые основные слова, на следующем продолжение. Всем надо просмотреть. Далее — маленькие клубочки, моя работа: письменная грамота, тоже пара шаров. Тоже всем, но не срочно. Больше двух в день брать не старайтесь, с непривычки устанете. Впрочем, я знаю одного айри, который их глотает в любом количестве и не страдает головной болью.

— Потому что он Риан, старейший проводник и учитель, — сердито фыркнула Ника, снова прожигая взглядом Хо. — И гений к тому же.

— Я тоже их читаю неограниченно, — почти обиделся Эл.

— Магистр, ты у меня вообще неподражаемый, — смиренно извинилась она.

— Принято, — голос айри явно потеплел. — Так, что осталось? Этот золотистый берегите: на нем последние слова капитана Тор-а-мира и план Гнезда, всех ярусов под куполом. Очень важно выучить наизусть, хоть он и старый, многое могло измениться. Так… помеченный значком «ти» — общие понятия лекарского дела. Пара полупрозрачных: один — костюмы и вооружение, мы запись сами недавно нашли, как и вторую — управление транспортом. Последний — общение на расстоянии, рация.

— Лайл, двое должны постоянно следить за экранами в рубке, днем и ночью, — добавила Ника. — Мы именно так узнали про охоту. Меняться через три часа, не реже, постепенно глаза устают, внимание слабнет. К столу капитана близко не подходить, мы пока не знаем, как его тело сохранить до Релата. Может рассыпаться в пыль от прикосновения, он тут очень давно сидит. Вроде все. Эл, я пойду.

Сыворотка почти готова, и я, кажется, знаю, как ее доделать.

— Иди. Уже утро, сон сегодня, уж извините, отменяется, некогда отдыхать. Мы с Лайлом займемся хозяином, который скулит под дверью. Хо, мне нужна полная информация по нашему оружию и запасам. Вечером, сегодня. Задание Ники ты тоже знаешь.

— Ага, понял, — задумчиво буркнул Хо, и Лайл чуть нахмурился: мальчик ответил невнимательно и небрежно. Он бы за такое отношение к делу оттрепал волчонка, да и взрослого не пожалел. Порученное старшим — свято.

Допрос не затянулся.

Хозяин ныл и стонал, просил и грозил. Но знать он толком ничего не знал. Да, были планы уничтожить взрослых, но не обязательно всех, и точно — не всех сразу.

Да, Третьего увели вниз, кажется, на пятый или седьмой уровень, там лаборатории.

Его сначала будут проверять по стандартной программе, на ее прохождение запланирован один восьмик дней, то есть пока три у стаи в запасе. Потом Йяллу придется худо — вот, в общем, и все знания хозяина.

Эл чуть задумался над судьбой и полезностью родича, но Лайл — нет. Коротко свернул хлипкую шею и, оттащив тело в сторонку, спихнул в глубокую трещину.

Откуда знать не бывавшим в Гнезде, кто этот хозяин? Лайл же отлично помнил на своей шкуре: тот, который раздает волчий сок и режет на столах. С болью, явно забавляясь ею, стараясь выдавить стон из вожаков, хотя можно и совсем иначе, оказывается.

От шлюза Эл ушел по своим важным делам, а вожак отправился в свою комнату.

Поиграл с замком двери, изучил пол, шкаф, кровать, стены… Заставил себя отвлечься от занятного и бессмысленного дела, усердно вымылся и взялся надевать новый костюм, раздумывая, куда пойти. Незнакомая свобода давила бездельем.

Прежде он не мог покинуть загон, но теперь все иначе. Потеряв столько лет, надо очень спешить узнать новое. Шары?

Лайл вздохнул и пошел в лабораторию, к Нике. Ее умение лечить завораживало и удивляло. Застал светлоглазую уже в дверях.

— Как кстати! Поможешь оживлять?

— И это умеете?

— Нет, увы, просто случай особый. У нас есть четверо айри, они спят ледяным сном, как спала Сидда в резерве у вечных. Очень больны, их болезнь опасна для Эла.

Смертельно. А одной мне трудно управиться. Тяжелые, — она виновато улыбнулась. — Поможешь?

Он кивнул. Хорошо быть полезным хоть для переноски тяжестей. Но девочка говорила о другом, просто слова опять обманули слух и понимание. Это выяснилось очень скоро. Вдвоем они собирали тем чутьем, которое она звала даром, яд из холодного тела. Действительно — тяжело. Потом сожгли, этому Лайл научился сразу и запросто.