— Здравствуй, Рита

Рита молчала…а затем…

— Варя…мне очень нужна твоя помощь…у меня… проблемы

"Ну что же ещё? Иначе ты не позвонила бы!"

30. Финал

Любовь — это свет, это радость, это ликование души! Если любовь причиняет боль, значит, она больна. И меркнет свет, и скорбит душа… и одно лишь лекарство есть — Любовь!

— Варвара–

Я все ещё находясь под впечатлением после звонка сестры, стояла как вкопанная посреди своей квартиры, до которой мне все таки удалось дойти. И в совершенном недоумении никак не могла понять, что же с ней такое случилось и…какие проблемы она как всегда привезет с собой. В том, что это так, я почему-то совершенно не сомневалась. Когда в дверь моей квартиры позвонили, я медленно вышла в прихожую, распахнула двери

— Гедон. Весь такой злой, с разбитой губой и красным глазом. В руках огромный букет

И два пакета, один побольше, второй поменьше. Мне вот интересно, для чего им обоим целая свора охраны, если они легко так избили друг друга, а их "люди", молча стояли и наблюдали за всем этим…

— Можно мне войти?

Сурово бросил мужчина, я лишь фыркнула, шире распахивая двери

— Можно подумать, вас обоих хоть когда-то интересовало мое мнение!

Отступила в сторону, пропуская его в квартиру…он протиснулся мимо меня, и я заметила, как у него ещё и рука в крови, вернее костяшки пальцев.

— Мне не требуется срочная, медицинская помощь, Варенька. Я просто пришёл кое-что тебе подарить…

Я усмехнулась, недовольно шипя оглядела его заключила

— Давай тебя осмотрим для начала?

Подошла к шкафу, извлекла с полки мамину аптечку и обеспокоенно набрала её номер

— Малышка, у меня есть несколько минут, я иду на плановую. Что доктор сказал? Ты ходила на УЗИ, осмотр?

— Да, беременность подтвердилась

Косо поглядывая на Гедона, ответила я

— Я поздравляю тебя, солнышко! Ничего не бойся, я тебе помогу, а двоих этих уродов сама знаешь куда пошли! Пусть сгорят в аду, собаки!!!

Очень громко рявкнула моя маман и я увидев лицо Гедона, чуть осадила её

— Мам, тише. Они оба подрались и один из «псов», обидевших твою дочь, сейчас сидит в нашей гостиной. Я собираюсь оказать ему первую помощь

Молчание….а потом…

— Возьми перекись и бинты в шкафу! Спроси, он останется с нами на ужин??!

Я сбросила вызов и взяв все необходимое из коробочки, вернулась к пострадавшему. Стала рядом, так как он сидел на диване, смочила ватку в перекиси

— Да что ты собралась обрабатывать?! Царапина!

— Сиди спокойно!

Пригрозила ему, размахивая бинтом и ватой в руках

— Слушаюсь, мэм!

Рука Гедона чуть приподнялась вверх, он было потянулся к моей руке, но, потом резко оттолкнулся от дивана и схватив меня за бёдра, подтянул к себе, я не растерялась и с силой прижала влажную вату к его разбитой губе

— Ау! За что?!

— За всё!

Снова смочила ватку и опять прижгла рану…его руки снова сжали меня за бёдра, подтягивая ближе, так я в одно мгновение оказалась сидящей у него на коленках…

— Гедон!!!

— Варя!!! Вот и обменялись словесными данными!

Мужчина шире улыбнулся. Я смотрела на него, а он на меня…и между нами словно какая-то особая аура возникла… словно, магнитом меня тянуло к этому сильному, волевому мужчине, к его мощной энергетики, которая не подчиняла, но словно соблазняла и совращала подчиниться… а эти его глаза цвета серого неба в хмурый вечер…в них горело желание…в них горел огонь ярой страсти… когда эта мука кончится…Он делает меня ему подвластной… почему?

Гедон подался вперёд, но я отвернулась. Тогда, он прошептал, легко, словно ветер касался моего лица своей мятной пряностью

— Я хотел сказать, что буду очень рад, если этот ребёнок окажется моим. Я бы очень хотел, чтобы у нас родилась дочь… маленькая и прекрасная твоя копия. Я бы очень сильно любил её, мы бы каждый день ходили в парк и кормили бы уточек! Мы были бы настоящей семьёй… семьёй, которой у меня никогда не было. Меня воспитывали только бабушка с дедушкой, и я не знал, что такое семья. Они были старой закалки. Я не знал, что такое любовь, пока не встретил тебя. Спасибо за это чувство… за эти знания

— Спасибо за те эмоции, за ту ночь, что ты мне подарила. Я люблю тебя, Варя, поэтому…если ты не любишь меня, я отпущу тебя. Я лишь хотел попрощаться с тобой…

Не скрою, это вот его признание тронуло меня до глубины души, а сердце сжалось от боли, я не знала, что сказать ему на это, поэтому… прошептала

— Значит, ты хочешь получить прощальный поцелуй?

— Конечно!

Ответ прозвучал так весело, бесхитростно и безобидно, что я улыбнулась, но только на мгновение. Он сделал движение, неожиданное и невероятное. Оно было не быстрым, но таким гибким и неуловимым, что я не успела опомниться. Гедон обнял меня и без всяких усилий привлек к себе. Затем заставил немного откинуться, и мне показалось, что мы не сидим, а лежим.

Голова у меня закружилась еще до того, как наши губы нашли друг друга. Шелковые. Теплые. Мягкие. Его губы не касались, не обхватывали, а просто всасывали. Теперь к головокружению добавилась волна жара, возникшая в пальцах ног, поднимавшаяся все выше и плавившая кости. Помимо воли, у меня вырвался негромкий стон, губы с готовностью раскрылись.

Хуже того, ослабевшие руки со второй попытки поднялись и обвили его шею. Я ничуть не удивилась бы, если бы моё тело сейчас растаяло и превратилось в лужу у его ног. Когда Гедон бережно отстранился, я ничего не видела и не соображала.

Я забыла, как произносятся слова. Я забыла, что это был прощальный поцелуй. Гедон тем временем, отпустил меня, встал на ноги и направился к двери. А я осталась сидеть одна в комнате, одна в своём одиночестве, в этой звенящей тишине, в которой отчётливо слышались лишь громкие удары моего собственного, почему-то страдающего сердца… Гедон вдруг вернулся в квартиру

— Прощальный поцелуй? Кажется, ты задолжала мне ещё один?

Бесцеремонно и резко, почти грубо развернул к себе и поцеловал. Это был яростный, почти жестокий поцелуй, и я почувствовала во рту вкус крови. Могучие руки стиснули мои хрупкие плечи так, что мне стало по-настоящему больно и немного страшно. Я забилась в стальных объятиях — и тут он отпустил меня. Лицо у него было злое, и я отшатнулась, уже по-настоящему испугавшись

— Прощай. Удачи.

С этими словами он повернулся и быстро зашагал прочь.