Я уже приготовилась смириться со своей неудачей, когда пришло известие о его смерти. Это меня здорово потрясло, однако золотые и серебряные рудники по-прежнему не давали мне покоя, и я решила получить нужную мне информацию у партнера Чарли Бранда. Я уже говорила, что охотно пускаюсь в рискованные операции, но при этом всегда держу глаза открытыми и стараюсь делать все как следует.

У нас с Даном Джексоном сложились довольно дружеские отношения. Так продолжалось до тех пор, пока он не узнал, что я открыла свою маленькую контору, взяла к себе на работу Пола Эмери и начала самостоятельно устанавливать контакты со старателями. Разумеется, я выбирала лучших, используя полученные от Джексона сведения. Раскипятился сверх меры и Лем Саммис — этот старый орангутанг, вообразивший, что ему одному принадлежит вся территория между Скалистыми горами и Сьерра-Невадой. Но я сказала, что Америка — свободная страна, и не отступила. Затем я уехала и поручила Полу Эмери вести дела, однако он не очень-то справился со своими обязанностями. Я вернулась несколько недель тому назад, еще раз огляделась и пришла к выводу, что игра все-таки стоит свеч. Во вторник в полдень я находилась в конторе Джексона и разговаривала с Кларой Бранд, когда явился он сам и сразу же начал бушевать. Клара ушла на какую-то встречу, а я осталась успокаивать Дана: предпочитаю дружить, а не враждовать, при условии, если то и другое требует одинаковой затраты сил. Но мне не удалось добиться ощутимого успеха — помешал приход Делии Бранд. Все равно наш разговор не доставил мне особого удовольствия, и я ушла. — Протянув за спину руку, Уинн Коулс поймала за кромку свой палантин. — Вот и все. Вы удовлетворены?

— Да, конечно, — ответил Бейкер, не в силах отвести взгляд от сверкающих изумрудов. — Но, пожалуйста, скажите: когда вы вышли из кабинета Джексона, вы ничего не заметили в коридорчике наверху?

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Уинн Коулс.

— Или, быть может, вы видели кого-то?

— В коридорчике? Нет, не заметила и не видела.

— Возможно, на лестнице или в передней?

— Нет, никого и ничего.

— Выйдя из кабинета, вы сразу спустились вниз и покинули здание?

— Разумеется.

— Вы не заимствовали сувенир из старого сундука, который стоит у стены наверху в коридорчике?

— Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, — удивилась Уинн Коулс. — Мне ничего не известно ни о каком сундуке. В этом коридоре так темно, что приходится пробираться к лестнице чуть ли не ощупью.

— Вы не знали, что там стоит сундучок с кусками серебряной руды?

— Силы небесные, конечно, не знала. А из них можно добыть настоящее серебро?

Билл Таттл коротко хихикнул. Бейкер с неодобрением взглянул на него.

— А спрашивал я вас потому, — сказал он, — что вскоре после вашего ухода один человек стал подниматься по лестнице, и на самом верху кто-то ударил его по голове куском породы.

— Я здесь ни при чем, — улыбнулась Уинн Коулс. — Честное слово. Кому же это досталось?

— Куинби Пеллетту, дяде сестер Бранд. Вы с ним знакомы?

— Нет, никогда… Постойте… Ну конечно, я его знаю! Пеллетт, таксидермист?

— Он самый.

— Я как-то его встречала. У него такое лицо, будто он объелся чего-то кислого, да и волосы ему не мешало бы помыть. Если учесть, как великолепно он обрабатывает шкуры животных, можно подумать, что он способен надлежащим образом позаботиться и о собственной растительности. И сильно его поранили?

— Не очень. Он уже в полном здравии.

Бейкер взглянул на настенные часы. У него появилось ощущение, что ему тоже лучше сохранять дружбу, чем враждовать, особенно после бурной сцены с Олли Невинсом.

— Еще парочку вопросов, миссис Коулс, прошу вас. Ваш спор с Джексоном касался исключительно горнорудного бизнеса?

— Да. Время ваше истекло.

— Конечно. Как вы сказали-, Джексон требовал от вас держаться подальше от золотых приисков, и прежде всего от… и на этом месте вы остановились и заявили, что дальнейшая информация — коммерческая тайна.

— Да, она тоже связана с золотодобычей и затрагивает интересы третьего лица, — кивнула Уинн Коулс.

— Чьи?

— Эти сведения ничуть вам не помогут в расследовании убийства, — улыбнулась она.

— Хорошо, поверю вам на слово, во всяком случае пока, — тоже улыбнулся Бейкер. — Теперь я задам вам два вопроса, которые при расследовании убийства неизбежны. Где вы находились во вторник вечером, между девятью и десятью часами?

Уинн Коулс с усмешкой взглянула на окружного прокурора:

— На месте преступления.

— Во вторник вечером вы были в кабинете Джексона? — изумился Бейкер.

— Не в его кабинете, а по тому же адресу. Под одной с ним крышей. Я сидела в «Тихой гавани» и выиграла тысячу долларов.

— Надеюсь, вас кто-нибудь сопровождал?

— Несколько человек… Мы прибыли в это заведение сразу после девяти и покинули его в полночь.

Если желаете, я пришлю список моей компании. — Уинн Коулс встала, и Фелан с шерифом поспешили помочь ей с палантином.

Поблагодарив их, она обратилась к прокурору:

— Сожалею, мистер Бейкер, но вы продержали меня полчаса в приемной. — Затем, застегнув палантин и приготовившись таким образом защититься от вечерней прохлады, добавила: — Вы упомянули два вопроса. И каков второй?

— Второй тоже вполне обычный. Кто, по-вашему, мог убить Джексона и почему?

— И ответ вполне обыкновенный. Не имею ни малейшего представления, а если бы и имела, то все равно не сказала бы вам. Всего хорошего.

Таттл, уступивший первенство с палантином Фелану, на этот раз не оплошал и первым оказался у двери. Проходя мимо, Уинн Коулс милостиво кивнула, и он бережно притворил за ней дверь. Вернувшись на свое место, он тяжело вздохнул.

— Если эта женщина только захочет, она, не моргнув глазом, застрелит любого, а потом преспокойно будет наслаждаться завтраком.

Франк Фелан, протестуя, энергично затряс головой.

— Поверхностное суждение, — заявил он. — Ты просто не понимаешь этот тип женщин, Билл. Посмотри, как она обращается с ребятишками у себя на ранчо «Разбитое кольцо». Когда Ларри Рутерфорд сломал ногу…

— Замолчите, пожалуйста, — прервал их беседу Бейкер, который говорил с кем-то по телефону.

Через минуту в кабинет вошел сотрудник.

— Пошлите ко мне мисс Бранд.

— Ее в приемной нет.

— Она не пришла?

— Нет, сэр. В десять часов я позвонил ей домой, и сестра сказала, что она двадцать минут как ушла.

Сейчас уже десять минут одиннадцатого, а ее еще нет.