– А ржаной они пекут? Я уже много лет не ела вкусного ржаного. Магазинный на вкус как картон. Реба глубоко вздохнула. Слава богу.

Они сошлись на буханочке ржаного хлеба, подождали, пока народ схлынет, и подошли к кассе.

– Привет, дамы! – сказала Джейн. – Простите, ни минутки не было. А вы, значит, мисс Диди?

Диди улыбнулась:

– Я и есть.

Джейн с энтузиазмом пожала ей руку:

– Приятно познакомиться. Реба про вас талдычит уже две недели. Мне всегда интересно, откуда вышли мои друзья. Какая у человека семья – это о многом говорит. – Она ткнула в сторону кухни: – Уж не знаю, о чем говорит моя семья… – Она рассмеялась, и помпон на шапке запрыгал. – Так чем вас порадовать?

– Мы принесли мясо и сыр, хотим сделать бутерброды. Возьмем, пожалуй, ржаного.

Джейн достала с полки толстый черный каравай.

– Всегда правильный выбор. Этот мама испекла сегодня. Подождите, я нарежу покрасивее.

Она ушла. Заиграла «В зимней стране чудес»[57].

– Твоя любимая, – сказала Диди, толкнула Ребу локтем и промурлыкала: – «Он спросит: ты замужем? – хмм-хмм, ни за кем…»

Песня была действительно любимая, но Реба только скривилась. Вот они, экстрасенсорные способности семейки Адамс.

Джейн вернулась с нарезанным хлебом.

– Так вы тоже из Вирджинии?

– Оттуда. У нас почти все там живут. Реба вот только уехала. – Диди склонилась к Ребе. – Мы по ней скучаем.

– Могу себе представить. – Джейн протянула Ребе хлеб. – Мама оставила семью в Германии. Бабушка и дед умерли, когда я была еще в пеленках, но, наверное, у меня там остались какие-то кузины. Я понимаю, почему мама переехала в Штаты, но иногда жаль, что я не знаю свою родню. Они точно по ней скучали.

– Наплачь мне озеро, – сказала Элси с порога кухни и хлопнула руками, подняв мучное облако.

– Нет, мама, реку[58], – поправила Джейн. Элси и бровью не повела.

– Моя жизнь – это вам не сентиментальный сериал. Знаете, как на этом дурацком канале «Лайфтайм»[59]. Не смотрите? Рыдающие, умирающие и беременные пятнадцатилетние девочки. – Она взмахнула рукой. – И это называется развлечением! (Диди кашлянула, чтоб не рассмеяться.) В наше время были Богарт, и Хейуорт, и фильмы поинтереснее, чем сопливый платочек. А вы, должно быть, сестра Ребы Диди.

– А вы, должно быть, подруга Ребы Элси.

– Старая подруга. – Элси указала на хлеб: – Папин рецепт. В войну он часто его пек. Рожь было легче достать, чем пшеничную муку. Вы знаете, что такое pumpernickel? Ржаной хлеб, а еще?

– Мама, – начала Джейн.

– Пуканье дьявола, – сказала Элси.

Диди засмеялась. Она хихикала все громче и громче. Ребе тоже стало смешно.

Джейн закатила глаза:

– Простите, мама иногда такое ляпнет…

– Не надо за меня извиняться, – сказала Элси. – Вряд ли родственников Ребы легко шокировать.

– Я совершенно не шокирована! – заверила Диди. – И я понимаю, почему Реба часто к вам ходит.

– Верно. Дело не в выпечке. Ей нравится мое вульгарное общество. – Элси подмигнула Ребе.

– Точно. Вы меня раскусили, – сказала Реба. – Вы уже обедали? У нас с собой много чего есть.

– Спасибо, я перекусила, – сказала Джейн. В пекарню вошел покупатель. – Чем вас угостить?

Элси пристроилась между Диди и Ребой и взяла их под руки.

– Булочки пекутся двадцать минут. А сыр какой? – Швейцарский.

– Аck, ja! – сказала Элси. – У меня есть очень хорошие друзья в Швейцарии. Очень хорошие.

Втроем они сделали бутерброды. Реба раскладывала хлеб, Диди – индейку, а Элси – сыр.

– Ой, – сказала Диди, глядя на три бутерброда, – Ребе сыр не класть.

Элси отмахнулась:

– Глупости! Девочка наконец-то пришла в чувство. А кроме того, к ржаному хлебу полагается сыр. Подслащивает горький кусок.

Диди воззрилась на Ребу. Та быстро-быстро покивала, положила сыр обратно и раздала бутерброды:

– Готово!

– Реба теперь – как это называется? – млечная ди-ва. – Элси сплющила свой сэндвич – мясо и сыр слиплись.

Диди скрестила руки на груди:

– Правда?

– Я умираю от голода! – Реба затолкала сэндвич в рот.

Элси кивнула:

– Молочные продукты – это сила. Говорят, они меняют гормональный фон. Я видела по телевизору. – Она откусила кусок и продолжала: – Медицинское исследование доказало, что если женщины с предменструальным синдромом едят молочное, то у них меньше истерик, депрессий, перепадов настроения и вообще они спокойней. Это врачи говорят, они все исследовали. – Она проглотила. – А я верю в науку. Реба – типичный случай. Начала есть молочное – в голове просветлело, и с женихом все стало ясно.

Реба зажмурилась.

– Um Gottes willen![60]И самое время. – Элси вгрызлась в ржаную корку.

– Невероятно! Я слышу о помолвке младшей сестренки от семидесятидевятилетней немецкой дамы, с которой знакома десять минут! – Диди мерила шагами кухню Ребы.

Реба сидела на столе, смотрела, как луна вылезает из-за горных вершин, и горячо желала оказаться на ней.

– Это он, так? – Диди указала на ящик, где нашла фотографию. – Почему ты не сказала, что он твой жених?

– Бывший, – уточнила Реба.

– Хоть бы и бывший. Ты согласилась выйти замуж – и даже не потрудилась сообщить семье! Мне! – Она драматически ткнула себя в грудь. – Родной сестре!

Реба выковыривала из-под ногтя темную ржаную крошку.

Диди вздохнула:

– Ты беременна?

Реба вскинула голову:

– Господи, нет. Диди, это не «Джерри Спрингер»[61].