и отстегнул от пояса ножны с декоративным тесаком. Потом, немного подумав, вынул из карманов штанов несколько метательных ножей, а из сапога – тонкий стилет.

– Деньги не дам, – предупредил он. – Дорогая моя жена, отдай свое оружие соотечественнику.

Ола скривилась, но послушалась. Два широких меча – один свой, второй Павла, звеня, упали на землю.

Иаир облегченно вздохнул, с интересом взглянув на меня. Я показала ему пустые ладошки.

– Выходим, – скомандовал он.

Мы взяли под уздцы возмутительно спокойных коней (мы, в смысле явно не я, я к этим монстрам и близко не подойду как минимум полгода) и покорно пошли вслед за эльфами.

Сола с визгом забралась на Геракла верхом. Тащить её на руках нам не улыбалось, лошадь слишком большая, а пешком она много бы не прошла. Так что пусть песик отдувается, лучше он, чем я.

Свое мнение о наших лошадях я поменяла уже через два часа. Теперь они казались мне безумно привлекательными. Куда более привлекательными, чем марш-бросок по пересеченной местности.

Эльфы двигались легко и изящно, не замечая ни коряг, ни поваленных стволов. Павел сопел (возраст все же), краснел, но шел довольно быстро. Я же собрала всю паутину с веток, истекала потом, еле дышала, закусывая губы. Еще немного! Вон до того дерева и прошусь на лошадь! Вон до того куста.

И все же Пашка сломался первым. Сдавленно охнув, он рухнул на землю.

– Сердце, – диагностировал Аарон. – Я и забыл, что он человек, да еще пожилой.

– Сам ты… пожилой, – возмущенно прохрипел Павел. – Тварь ты престарелая…

Эльф тяжко вздохнул.

– Я без сил, – честно сказал он Иаиру. – Вылечишь?

– Я? Человечка? – задохнулся от возмущения упитанный-невоспитанный.

– Ясно.

И Аарон помог Павлу взгромоздиться на лошадь. Потом посмотрел на меня и жестом предложил другого коня. На третьего сама запрыгнула Ола, с вызовом посмотрев на эльфов. Никто не протестовал, и она забрала у Геракла дочь, примотав её к себе рубашкой. На лошади оказалось полегче. Я легла коню на холку, вцепилась в гриву. Перед глазами заплясали звездочки, закружились все быстрей и быстрей. И стало темно.

___________________________________

* Моисей, согласно Библии, имел брата по имени Аарон

Глава 27. Карты, деньги… и стволы

– Галла, эй, Галла! – нежно звал меня чей-то голос.

Ласковая ладонь гладила мои волосы.

– Еще немножечко, Никусь, – пробормотала я, зарываясь в подушку.

– Я же говорил, все будет нормально, – спокойно сказал до безобразия знакомый голос. – Она крепкая девочка.

Я приоткрыла один глаз и поглядела на Павла. Он почему-то был не в излюбленной белой рубашке и джинсах, а как римлянин, в тоге.

Батюшки! Эльфы же!

Я рывком села на постели и огляделась. Эльфийские покои! Белая круглая комната, сводчатый потолок, огромное окно (или дверь?), аркой выходящее на зеленую террасу. Наверное, все же дверь, потому что других входов в комнату не наблюдалось. Мебели самый минимум – ложе с шелковыми покрывалами пастельных цветов и изголовьем в виде ветвистого дерева, большое зеркало на стене, да две кушетки, оббитые розовой с золотыми узорами тканью. На одной кушетке восседал Павел в образе не то Цезаря, не то Нерона. Для полноты картины ему не хватало лаврового венка на голове.

С другой стороны склонился смутно знакомый эльф в роскошных тяжелых одеждах китайского мандарина – многослойные халаты с изображением райских птиц, перехваченные малиновым шелковым кушаком. У эльфа было худое, изможденное лицо с огромными, обведенными синими кругами глазами. Длинные волосы были заплетены во множество косичек и убраны назад.

– Пить? – поинтересовался эльф.

– Угу.

Предложенный напиток не отличался приятным вкусом, но что поделаешь – другого не дали.

– Что это за гадость? – отплевывалась я, залив бурой жидкостью постель.

– Это напиток бодрости, – оправдывался Аарон.

– Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках! – фыркнула я. – Напиток бодрости таков: берешь водочку, смешиваешь с апельсиновым соком…

– И огурчиков! – подхватил Павел с энтузиазмом. – И шашлычка! Ммм…

– Отвертку с шашлыком, – удивилась я. – Ну нифига себе!

– У нас нет водки, – расстроился эльф. – И шашлыков.

– А что есть?

– Фрукты… Вино… Салаты…

Мы с Павлом возмущенно переглянулись.

– А мясо, мясо у вас есть? – вкрадчиво произнес Павел.

– Теоретически…

– Мне нужно мясо, дрова или угли, железная решетка и вниз! – заявил Паша. – А пока давай салат и винище!

– Что значит «вниз»? – поинтересовалась я.

– Да мы на дереве!

Ух ты! Я, еще пошатываясь, завернулась в простыню и подошла к окну-двери. Мамочка моя, мы и в самом деле в домике на дереве! Эти небольшие круглые покои представляли собой отдельное строение на ветви огромного дерева – как птичье гнездо. Кроме нашего домика на ветках находились десяток других.

– Это посольский дом, – пояснил Аарон с умным видом. – Здесь размещают гостей.

– И как вы меня сюда затащили? – страшно удивилась я. – И, главное, зачем?

– Представь, у них тут нет лифтов, – усмехнулся Павел. – А так – тут везде мостики подвесные и дорожки. Это еще самое низкое жилье. Ты не туда смотришь.

Я задрала голову вверх и ахнула. Город эльфов раскинулся над лесом. Кипенно-белыми кружевами завивались дорожки и мосты, в густой зелени плавали настоящие дворцы – с тончайшими шпилями, арками, портиками и пилястрами.

– Добро пожаловать в Облачную чащу, – с гордостью произнес Аарон. – Родовое гнездо клана Трилистников.

Какое дурацкое название!

– Лифты, – радостно потирал руки Павел. – Лифты! А канализацию вы наверху как делаете?

– Эльфы не какают, – одернула я Павла, а потом вспомнила, что тоже эльф. – А, нет! Какают!

– Канализация внутри деревьев, – раздраженно ответил Аарон.

– Очумели? – застыл Павел. – Вы чего, деревья сверлите?

– Да не сверлим, не сверлим! – махнул рукой эльф. – Мы их такими выращиваем. Уже с трубой, уходящей к корням.

– Варвары, – убежденно сказал Павел. – А моетесь вы наверху как? Совсем не моетесь?

– Ты тупой? – вскинул светлые брови эльф. – Разве не видишь бочки с дождевой водой? В каждом доме есть душ.

– Ты погляди, как он разговаривает, – ухмыльнулся Павел. – Сразу видно – с кем поведешься… Эй, Ара, а может, я тебя ругаться научу?

– Я Аарон, – с достоинством ответил эльф. – Попрошу не зарываться. А что касается речи, действительно, общаясь с низшими формами разума, я слегка деградировал. Как говорится, дурные сообщества развращают добрые нравы.

– Опа! – обрадовался Павел. – Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса. Мне нравятся эльфы!

***

– Ненавижу эльфов, – бурчал Пашка в который раз. – Ненавижу!

– Я тоже ненавижу, – поддакивала я.

– А уж я-то как ненавижу, – вторила нам Ола, а, вернее, снова Аврора.

– Даже я уже ненавижу, – признавался Аарон.

– Мы тоже вас ненавидим, – буркнул молодой эльф, которому было поручено за нами присматривать. – Понаехали!