Проповедники идеи антропоцена используют кажущуюся произвольность выбора точки отсчета в качестве аргумента в пользу принятия флоры и фауны в их нынешнем обедненном виде, то есть со всеми инвазивными видами, в качестве «новейших экосистем». Подобное стремление занизить планку является проявлением невежества и недопустимой неосмотрительности. Напротив, проблема выбора точки отсчета должна каждый раз анализироваться заново на уровне видов, сопровождаясь работой по тщательному выявлению значимых изменений флоры и фауны с течением времени.

Наука в качестве базового считает тот состав видов живых организмов, который существовал накануне первого значительного сдвига, обусловленного, как это следует из анализа ископаемых останков и актуальных данных, деятельностью человека. В случае с национальным парком «Горонгоса» это поздний плейстоцен накануне прихода людей периода неолита из Западной Африки. На американском побережье Мексиканского залива такой точкой отсчета могут служить либо начальные этапы колонизации европейцами, либо вырубка длиннохвойной сосны — главного вида обширной саванны.

Примером успеха при выборе конкретной точки отсчета из множества возможных может служить уже упоминавшаяся выше работа по восстановлению зарослей бурых морских водорослей вдоль тихоокеанского побережья Северной Америки. Когда каланы оказались на грани исчезновения из-за торговли мехом, морские ежи, главным врагом которых они являются, начали активно размножаться, потребляя все больше водорослей. Наконец, наступил момент, когда на смену зарослям водорослей пришли «пустоши морских ежей». Затем каланов взяли под защиту. Были созданы условия для их размножения, что привело к восстановлению численности популяции каланов до первоначального уровня. В результате водоросли вернулись, а вместе с ними и множество зависящих от них видов морских существ. Однако бывают случаи, когда все далеко не так просто. Например, работа по восстановлению реликтовых лесов в Ирландии, последние следы которых были уничтожены столетия назад. Характерными для них экосистемами, сохранившимися до наших дней, являются верховые торфяные болота.

С точки зрения ученого, проблема определения точки отсчета является не аргументом против восстановления, а серией увлекательных головоломок, для решения которых требуются глубокие познания в области биоразнообразия, палеонтологии и экологии. Справиться с ними будет намного проще, когда национальные парки и другие особо охраняемые природные территории по всему миру превратятся в образовательно-научные центры.

Подводя итог, следует признать, что, если говорить о сохранении биоразнообразия, самым актуальным является вопрос о том, какое количество сохранившихся островков дикой природы и населяющих их видов будет утрачено к моменту замедления темпов вымирания до уровня, существовавшего до появления человека. Согласно имеющимся данным, до появления человека в год вымирало от 1 до 10 видов на миллион. В сопоставлении с продолжительностью человеческой жизни этот базовый показатель бесконечно мал. Для тех, кому небезразличны идеи сохранения окружающей природной среды, это практически то же, что и ноль. (Не стоит также забывать, что по крайней мере 6 млн существующих сейчас видов остаются не известными науке.) Но это также означает, что текущий уровень вымирания хорошо известных нам видов почти в тысячу раз выше и, несмотря на героические усилия участников международного движения в защиту природы, продолжает расти.

«Кровотечение», к какой бы биосистеме ни относился организм, непременно приведет к его гибели; если с ним не бороться, массовая гибель отдельных организмов неизбежно приведет к вымиранию вида. Другого не дано. Исследователи, изучающие процесс сокращения биоразнообразия в динамике, предупреждают, что в результате экспоненциального роста темпов вымирания большинство существующих сейчас видов живых организмов могут исчезнуть с лица земли уже в этом столетии.

Определяющим фактором выживания видов является площадь подходящих для них местообитаний. Зависимость между площадью места обитания и количеством населяющих его видов вычислялась не раз. На нее часто ссылаются в научной и научно-популярной литературе. Она формулируется следующим образом: изменение площади местообитания в большую или меньшую сторону приводит к изменению числа видов, способных к устойчивому существованию в такой среде, на величину, равную корню 3–5-й степени из величины изменения площади. Чаще всего в вычислениях используется корень 4-й степени. Если применить эту формулу, то, например, при уменьшении площади на 90% число видов, которые смогут на ней выживать и устойчиво развиваться, сократится на половину. Именно таково фактическое положение многих территорий с наиболее богатым видовым составом в мире, включая Мадагаскар, Среди­земноморский регион, некоторые участки континентальной Юго-Западной Азии, Полинезию и многие из островов, входящих в состав Полинезии и Вест-Индии. Если оставшиеся 10% природных мест обитания также будут уничтожены — бригаде профессиональных лесорубов для этого понадобится не больше месяца, — почти все или даже все обитающие сейчас там виды исчезнут.

Однако, если исходить из того, что отношение количества устойчивых видов к площади их ареала составляет корень 4-й степени (приблизительное медианное значение), то половины площади Земли достаточно для сохранения около 85% видов. Долю можно увеличить, включив в состав этой половины планеты «горячие точки» биоразнообразия, отличающиеся наивысшей степенью концентрации находящихся под угрозой видов.

Сегодня в каждой стране мира в том или ином виде существуют территории, находящиеся под особой охраной. Общее число особо охраняемых природных территорий составляет около 161 000 на суше и 6500 в морских водах. По информации, содержащейся во Всемирной базе данных по охраняемым территориям, совместном проекте Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) и Международного союза охраны природы (МСОП), по состоянию на 2015 г. на них приходится менее 15% суши и 2,8% площади Мирового океана. Да, их площадь постепенно растет, и эта тенденция обнадеживает. Мы должны сказать спасибо организаторам и активистам международного движения в защиту природы хотя бы за такие цифры. Но достаточны ли они для того, чтобы не просто замедлить, а остановить вымирание видов? К сожалению, нет: они должны быть намного больше. Хватит ли усилий природоохранных организаций для того, чтобы обеспечить в течение всего столетия такие темпы роста этих показателей, которые позволят сохранить большую часть земного биоразнообразия? Это трудно будет сделать, и я сомневаюсь, что это вообще возможно. Но, даже если это когда-нибудь и удастся сделать, значительная часть биоразнообразия уже будет утрачена.

Даже в самых оптимистичных сценариях, предусматривающих реализацию традиционных мер по защите окружающей природной среды, потери будут такими, что ни один цивилизованный человек не сможет признать их приемлемыми. Существующих полумер недостаточно для спасения деградирующей вселенной биоразнообразия. Если распорядители национальных бюджетов будут по-прежнему смотреть на природоохранную деятельность как на непозволительную роскошь, большая часть этой вселенной наверняка будет утрачена. Правильнее сравнивать темпы вымирания разных форм жизни (связанные с деятельностью человека), которые, судя по всему, даже и не думают уменьшаться, с последствиями падения такого метеорита, как Чиксулуб. Но только проявляются они не сразу, а в течение нескольких поколений.