Тимоти старался дышать ровно и глубоко, будто это могло расширить проход. Каждые несколько футов из скалистого пола торчали неровные выступы, создавая подобие ступеней. Луч фонаря отражался от влажных камней, высвечивал паутину и разбегающихся при приближении Тимоти жучков. Он при виде их вздрагивал, словно они могли внезапно раздуться до гигантских размеров и напасть на него, и прибавлял шаг, чтобы поскорее оставить их позади. С потолка то и дело капало, и Тимоти всякий раз вскрикивал, когда капли попадали ему на лицо, и торопливо их вытирал. В одном месте тоннель так сузился, что ему пришлось практически протискиваться, что едва не вызвало у него приступ паники. Сколько ещё идти? Фонарь ощутимо дрожал в руке. Вглядываясь в бесконечную тьму впереди, он пискнул:

– Эбигейл?

Ответом ему стало эхо его собственного голоса, запрыгавшее от стен, как перепуганный грызун в поисках выхода. Тимоти было знакомо это ощущение.

Он закрыл глаза и вызвал в памяти образ брата, не зомби, а настоящего, лежащего сейчас без сознания на больничной койке где-то в Мэриленде. Его брат был героем. Может, Тимоти тоже удастся им стать.

Когда он снова открыл глаза, стены раздвинулись, а потолок стал выше, так что Тимоти смог спокойно выпрямиться. Впереди проход разветвлялся на несколько тоннелей, уходящих в глубь земли. Даже если бы Тимоти знал, какой из них правильный, его нервы были слишком натянуты, чтобы продолжать спуск.

Он сам не заметил, как повёл рукой, и луч фонаря скользнул вбок и высветил большую железную дверь в стене, приоткрытую почти на фут. За ней начинался ещё один тёмный тоннель. Снизу от двери отходили две загнутые буквой «Г» скобы. Судя по их расположению и прибитой к полу доске перед дверью, они служили подобием запора, когда створка была захлопнута. Тимоти прислушался и уловил едва различимое дыхание. У него перехватило в горле, но всё же он заставил себя тихо позвать:

– Эбигейл?

Пара томительных секунд, и из темноты донёсся высокий стон.

Эбигейл!

Тимоти навалился всем телом на дверь, и под скрип ржавых петель и скрежет железа по неровному полу та отворилась до конца.

Первым, что увидел Тимоти в луче фонарика, была светлая бесформенная фигура посреди какого-то мусора. Она пошевелилась и повернулась к нему, явив грязное лицо и чёрные волосы. Эбигейл. Её глаза были красными от слёз и круглыми от ужаса. Рот был заклеен чем-то вроде толстого слоя паутины. Руки, заведённые за спину, были привязаны к деревянному столбу, поднимающемуся до самого потолка пещеры.

Присмотревшись, Тимоти похолодел. Мусор вокруг Эбигейл. Это была целая гора старых костей.

«Это всего лишь кости», – подумал он, испугавшись, что сейчас упадёт в обморок.

Эбигейл умоляюще застонала.

– Мы выберемся отсюда, – пообещал он. – Не бойся.

Услышав что-то у себя за спиной, Тимоти резко развернулся и направил луч фонарика в темноту. К его лицу метнулись покрытые паутиной когти, и он заорал. Кошмария! Она прыгнула на него, Тимоти инстинктивно ударил по размытому за вуалью лицу, но рука прошла насквозь, и фантом исчез. Фонарик выскочил из пальцев Тимоти и откатился к дальней стене, сам он с криком отшатнулся и, потеряв равновесие, завалился на спину.

Кто-то схватил его сзади за плечи, дёрнул в глубь пещеры и швырнул на пол. Кто-то пробежал мимо него к двери и подхватил обронённый фонарик, и Тимоти на четвереньках бросился к закрывающейся железной створке.

В быстро сужающейся щели мелькнуло лицо Джека.

– Спокойной ночи, детишки, – усмехнулся он.

И захлопнул дверь.

Глава 43

Тимоти поводил руками по двери в поисках ручки, но тщетно.

– Выпустите нас отсюда! – закричал он, но немедленно понял, как это глупо.

Эта пещера не была иллюзией, и все те маленькие хитрости, что помогали ему бороться с проклятием, здесь были бесполезны. Никакие заклинания эту дверь не отопрут.

«О боже, о боже, о боже…» – панически стучало в голове.

Что его родители подумают, когда он не вернётся домой? Что они скажут Бену, когда тот очнётся? Что Джек – Джонсон Харвуд – сделает с Зильфой, когда найдёт её на лестнице на склоне? Тимоти хотелось свернуться клубком и заснуть. И не видеть снов.

Эбигейл позади что-то невнятно закричала, и это привело его в чувство.

– Вмм!.. Неммм!.. Ан!

Он пошёл на звук и едва не упал на неё.

– О боже, Эбигейл, ты в порядке? Погоди, я сейчас тебя освобожу.

Тимоти нащупал тонкую тугую верёвку, которой её привязали к столбу. Но если убрать кляп труда не составило, то с верёвкой вокруг запястий оказалось сложнее: не зная, где узел, он не представлял, как её снять.

– В моём заднем кармане, – прохрипела Эбигейл.

– Что?.. – начал он, но вспомнил про зажигалку, которую она умыкнула у отца.

«Свет во тьме». Ну конечно.

Нащупав пальцами выступ на джинсах Эбигейл, Тимоти указательным пальцем здоровой руки выдавил зажигалку из кармана, но не удержал, и та упала, звякнув по полу. Ему пришлось опуститься на колени и поискать её в мусоре, старательно отгоняя мысли о костях. Наконец он нащупал тёплый металлический прямоугольник.

– Нашёл, – сообщил он. – Но что мне теперь делать? Огонь тебя обожжёт!

– Всё равно попробуй, – с отчаянием в голосе попросила Эбигейл.

– Ладно. Разведи руки как можно шире, – сказал Тимоти, открывая крышку.

Он поднёс зажигалку под запястья девочки. Чиркнул колёсиком. В темноте вспыхнула жёлтая искра и тут же погасла. Но Тимоти хватило и этого краткого мига, чтобы разглядеть в углу пещеры высокую худую фигуру. В горле встал ком. Стиснув зубы, он попробовал ещё раз. Новая вспышка продержалась чуть дольше, высветив фигуру, которая теперь оказалась ближе, может, футах в пятнадцати от них. Тимоти был готов поклясться, что слышит шорох кожи о влажный камень.

– Скорее, – поторопила Эбигейл.

Дрожа, Тимоти снова щёлкнул зажигалкой. В этот раз огонёк вспыхнул, и по всей пещере заплясали тени. Фигура была уже так близко, что из полумрака проступили ужасающие детали. Высушенное, напоминающее голый череп лицо прикрывали грязные белые волосы, спадающие ниже широких плеч. Жилистые мышцы плотно обтягивали угловатые кости. Чёрное истрёпанное одеяние, больше похожее на лохмотья. Качаясь и переваливаясь с ноги на ногу, существо медленно шло к деревянному столбу, держа руки вытянутыми перед собой, как голодающий при виде накрытого стола.

«Это Далия?» – мелькнуло в голове Тимоти.

Эбигейл застонала, то ли при виде существа, то ли от обжигающего руки огня. Ей нужно было ещё немножко потерпеть…

Тимоти уже мог уловить исходящую от существа тошнотворную вонь и разглядеть его лицо: пустые глазницы и