Таня остановилась, подавляя в себе желание улыбнуться. Или развернуться и броситься в объятия Дольника.

Надо сыграть до конца.

– Не смей убегать. На этот раз поймаю. И не думаю, что твоя бабушка оценит наши игры в догонялки. Ей хватило и вчерашнего представления.

Голос Паши обволакивал Таню по мере приближения мужчины. Девушка не спешила оборачиваться, кусая губы от нетерпения.

Дольник подошел, встал за спиной и собственническим жестом положил руку на талию девушки, после чего притянул Таню к себе. Та, не подавая виду, жадно втянула в себя обволакивающий запах мужчины.

И ещё его тепло.

Вот чего ей не хватает по ночам.

– Привет.

Таня прильнула к нему, расслабляясь в его руках.

– Хотела сбежать и не поздороваться?

– Не хотела тебе мешать.

– Хм… Врунишка.

Мужская рука безошибочно нашла руку с кольцом и приподняла, желая удостовериться.

Её рука рядом с его.

В этом что-то есть.

– Спасибо, – негромко отозвался Паша, прижимая Таню к себе плотнее и целуя ее в шею.

В горле у девушки запершило. Чтобы скрыть накатившие эмоции, намекающие ей издалека, что она становится слишком сентиментальной, Таня как бы невзначай поинтересовалась:

– Дольник, у нас же с тобой не войдет в привычку жениться и разводиться?

– Если только у тебя не войдет в привычку убегать от меня.

– Эй, я только один раз!

– А то, что ты сейчас здесь, это как?

– Это… – начала она, но, услышав звук открывающей двери, попыталась отскочить от Паши.

Куда там.

Держали её крепко.

– Прекрати дергаться.

– Кто-то пришел.

– И что?

Вот правда: и что?

Родной дом меняет правила кардинально. Если бы Таня с Пашей находились у него в отеле или ещё где-то, то она не дергалась бы от каждого постороннего звука, как ужаленная.

– Кто дома есть? – раздалось из коридора.

– Есть. Проходи на кухню, Люд.

Соседку встретила бабушка. Особо любопытные не сдержались.

– Погуляем?

Дольник не остановился, его рука скользнула под футболку Тани.

– Ты хочешь окончательно засветиться?

– Зато избежим паломничества. Маргарита Николаевна обещала накормить меня домашними голубцами. На что не пойдешь ради такого лакомства.

Тане до сих пор не верилось, что Паша у них в доме. Доступный и простой. Шутит, подтрунивает, общается с легкостью, точно он у них в гостях не впервой.

Лишь когда они собирались уходить, он нахмурился и недобро бросил:

– Перчатки где?

Таня похлопала по карманам длинного пуховика и извлекла из его недр теплые варежки.

– Сойдут?

– Сойдут.

– А твои где?

На мгновение в ореховых глазах промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее удивление. Паша даже плечи расправил.

– Хм… В машине?

– Ты меня спрашиваешь?

– Я не ношу перчаток, Тань.

– Но требуешь от других.

– Рапунцель, не будь вредной. А ещё занудной.

Паша подтолкнул девушку к двери, положив руку значительно ниже поясницы.

– Хлеба купите! – крикнула им вдогонку бабушка, выглядывая из кухни.

– Я привез вчера… Багет, – отозвался Паша.

– Багет – не хлеб, а баловство. Купите нашего, ржаного.

Выйдя из дома, Таня пояснила:

– У нас в городке имеется местная пекарня. Пекут отличный хлеб, очень вкусный.

Прогулка Тане понравилась. В суете бесконечных дней она все реже гуляла. С появлением машины – тем более. Если раньше до ближайшего магазина Таня прогуливалась, то сейчас прыгала за руль. Она говорила себе, что учится водить, узнает машину и прочее. На самом деле, как ни печально признавать, срабатывала элементарная лень.

– У вас красивый городок. Тихий.

– Я люблю сюда приезжать.

– И бабушка у тебя клевая.

– Не сердишься на неё?

– За что, Тань?

Девушка пожала плечами и выдала:

– Она фактически заставила тебя сделать мне предложение.

– Серьезно? – Паша откинул голову назад и рассмеялся. На противоположной стороне тротуара прогуливались две малолетние пигалицы, не старше шестнадцати-семнадцати лет. Они уже несколько раз демонстративно смотрели в их сторону. Когда Паша засмеялся, и вовсе встали, разглядывая его.

– Конечно, – фыркнула Таня, стараясь не обращать внимания на девчонок. Мелкие они, шаловливые. Думают, что мир крутится вокруг них. Но то, что они беззастенчиво рассматривали взрослого мужчину, не добавляло им бонусов.

– Танюша, я иногда поражаюсь. Честное слово. Смотрю на тебя и продолжаю удивляться. Ты потрясающе красивая девочка, откуда в тебе столько неуверенности? Хотя нет. Уверенность в тебе есть, и достаточно, когда ты споришь со мной.

– Я с тобой почти не спорю. Я отстаиваю свою точку зрения.

– О, да. Разница зашкаливает.

– Ты перевел тему.

– А что её переводить? Рапунцель, я приехал с кольцом. Бабка форсировала события. И только.

Верно…

Таня почувствовала, как щеки вспыхнули. Он прав насчет её неуверенности в себе. Да и откуда ей взяться? Это первое. Второе – она не всегда могла разговаривать с Пашей на равных – он опытнее, мудрее, старше.

Резюмируя: глупости всё это. От начала до конца. Просто гормоны дают о себе знать.

– Где у вас тут пекарня? Пошли хлеб покупать.

– Его развозят во все магазины города. В пекарню идти необязательно.

Хлебом Паша не ограничился, скупил и некоторые местные сладости, на которые Таня мысленно облизнулась.

Вечером приехали Ксения с Инной. Последняя откровенно изучала Пашу. Ксения тоже не осталась в долгу. Таня с трудом сдерживалась, прятала улыбку, настолько откровенны были разглядывания и вопросы её девчонок.

А Павлу хоть бы хны. Спокойно, со свойственной ему ленцой парировал на их вопросы.

– Вижу, у тебя новое кольцо, – прошептала Ксения, когда они с Таней собрали посуду и пошли относить её на кухню. Ужинали в зале. – Я правильно думаю?..

– Твоими стараниями, крестная. Кстати, ты видела его безопасника?

– Кого? – сразу насторожилась Ксения.

– Анатолия. О-очень фактурный мужчина и, насколько я успела понять, холостой.