на негативных последствиях монгольского нашествия, видимо, был связан с актуализацией такой трактовки в условиях складывания тесных отношений с Китаем, где в 1949 году к власти пришла коммунистическая партия. Негативизм в оценке роли монголов в истории – традиционная черта китайского исторического нарратива.

Книги, получившие Сталинскую премию, не только отражали идеологию «дружбы народов», но и являлись ее проводниками. Их авторы (в том числе благодаря присуждению премии) занимали ключевые научные и административные позиции в науке. Книги становились научным источником для обобщающих трудов и школьных учебников. Любопытно отметить, что среди монографий, написанных в духе «дружбы народов», нельзя найти посвященных советскому периоду. С определенными оговорками сюда можно причислить только монографию Л. П. Потапова. Хотя, казалось бы, именно исследования по истории СССР должны демонстрировать успехи советского национального проекта. Объяснить это можно несколькими причинами. Во-первых, монографий по советской истории публиковалось крайне мало. Это было попросту опасно из‐за непредсказуемости идеологических поворотов, и специалисты по советскому периоду предпочитали не рисковать, теряя время в бесконечных обсуждениях статей и разделов коллективных трудов. К тому же самые квалифицированные кадры были сосредоточены на изучении досоветских периодов. Во-вторых, именно древнейшие периоды являются важнейшим элементом исторической мифологии, на которой строится этническое самосознание. Их перекодировка становится обязательным условием конструирования национальной общности.

Необходимо подчеркнуть, что в прошлом была найдена и общая трагедия – нашествие монголов. Она становилась не менее важным элементом конструирования единого национального пространства, чем универсальные формационные скрепы и культурные связи. Таким образом, империя монголов, раскинувшаяся на 2/3 евразийского континента и почти включавшая всю территорию будущего Советского Союза, невольно становилась консолидирующим пространством, пусть и в формате общей борьбы с захватчиками.

Относительно мало было отмечено книг по новой истории зарубежных стран. По сути, исключением стала монография А. С. Ерусалимского «Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века» (М., 1948), отмеченная второй премией в 1949 году. Работа была написана на солидном источниковом фундаменте с активным привлечением немецких архивов. Изучение германского империализма в свете Второй мировой войны и проблем послевоенной Германии считалось чрезвычайно актуальной темой. Автор писал:

В XX в., на протяжении жизни одного поколения, германский империализм развязал две войны… В обеих войнах германский империализм ставил перед собой задачу утверждения своего господства над миром, и еще нет уверенности в том, что, воспрянув при поддержке западных империалистических держав, он не выступит в качестве ударной силы, разжигающей войну в третий раз.

Видимо, немаловажную роль в присуждении премии сыграло и то, что А. С. Ерусалимский являлся довольно известным во властных кругах человеком. Еще до войны он по личному заданию Сталина редактировал трехтомник воспоминаний Бисмарка. Издание, по слухам, Сталину понравилось. Есть свидетельства, что он внимательно, делая многочисленные пометы, прочел вводную статью, написанную Ерусалимским. Этот экземпляр хранился у М. Я. Гефтера. Во время Великой Отечественной войны Ерусалимский заведовал международным отделом газеты «Красная звезда». В послевоенное время его аспиранткой была Светлана Аллилуева.

В 1951 году книга вышла вторым изданием. В него автор, следуя пожеланиям рецензентов, отражавшим идеологические веяния, внес следующие дополнения:

…Несколько расширен материал, характеризующий усиление антипольской и вообще антиславянской политики германского империализма в конце XIX в.; на основе новых архивных изысканий автор смог дополнительно осветить попытки Джозефа Чемберлена и других английских империалистов, преследовавшие цель закабалить Китай и на этой основе создать широкую, направленную против России, коалицию в составе Англии, Германии, США и Японии; дана более подробная характеристика агрессивной политики американского империализма, развязавшего войну против Испании в 1898 г.

Таким образом, монография, посвященная германскому империализму, была дополнена описанием агрессивной империалистической политики Англии и США, что отвечало запросам холодной войны. Также был усилен раздел, посвященный агрессивной немецкой политике по отношению к славянам. Это, в свою очередь, вписывалось в идеологию славянской солидарности.

Особняком стоит и первая премия за серию трудов по истории славянства, которая досталась академику-слависту Н. С. Державину, специалисту по славянской литературе, который в 1930‐е годы стал приверженцем марризма и увлекся этногенетическими исследованиями. Работы этого ученого можно разделить на две группы: исследования болгарской литературы и истории Болгарии и смелые, а порой и фантастические мысли по этногенетической истории славян, воплощенные в книгах «Славяне в древности. Культурно-исторический очерк» и «Происхождение русского народа». И в той и в другой его выводы могли показаться жюри премии весьма привлекательными. Так, в книге о болгарском поэте и публицисте Христо Ботеве показывалось влияние русских революционных демократов на формирование мировоззрения героя. Тем самым подспудно обосновывалась мысль о вековых революционных связях братских народов. Этногенетические исследования академика хотя и вызывали серьезные вопросы у некоторых специалистов, все же пользовались неизменным успехом среди историков. Президент Академии наук СССР А. Несмеянов писал в «Правде»: «В книге Н. С. Державина „Происхождение русского народа“ развивается история образования русского народа и разоблачается пресловутая норманская теория создания Русского государства».

Разумеется, книги-лауреаты должны были утверждать материалистический взгляд на историю и раскрывать проблемы классовой борьбы. В 1947 году вторая премия досталась первому тому фундаментального труда Н. М. Дружинина «Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева» (М.; Л., 1946). История крестьянства признавалась в качестве одного из приоритетных направлений в исторической науке. Автор предложил фундированное, насыщенное источниками исследование. В качестве методологического базиса своей работы Н. М. Дружинин использовал идею В. И. Ленина о «государственном феодализме», считая, что формально незакрепощенные государственные крестьяне подвергались феодальной эксплуатации со стороны бюрократического аппарата. Надо признать, что книга не несла в себе ярко выраженного идеологического заряда на злобу дня, но решала актуальную, с точки зрения идеологии, проблему и обосновывала политически «правильную» мысль о дореволюционном крестьянстве как объекте тотальной эксплуатации. При этом социальное положение разных его категорий практически нивелировалось, тем самым крестьянство превращалось в единый экономический класс.

На следующий год премия была присуждена Б. Д. Грекову за труд «Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века» (М.; Л., 1946). Замысел обобщающего труда по истории крестьянства вынашивался советскими историками давно. Масштаб фигуры Б. Д. Грекова и его административное и научное положение изначально предполагали, что его работа будет претендовать на высочайшие награды. Выбранная тематика считалась чрезвычайно актуальной: на союзе рабочих и крестьян держался Советский Союз. Во введении автор сентиментально