– Он обещал, – настаивал Фрэнк Крачли, упрямо пытаясь пробиться сквозь непонятливость мистера Кирка, – что сегодня мне их отдаст.

– Хорошо, – сказал Кирк, – предположим, он бы отдал, если бы кто-то не вмешался и не размозжил ему голову. Надо было не зевать и стребовать с него эти деньги на прошлой неделе.

Ну что за непроходимая тупость! Крачли терпеливо объяснил:

– Тогда у него их не было.

– Ой ли? – прищурился суперинтендант. – Это он вам так сказал.

Это был удар под дых. Крачли побелел.

– Вот те на! Не хотите же вы сказать…

– Да-да, деньги у него были, – подтвердил Кирк. Он рассчитывал, что эта информация развяжет свидетелю язык и сэкономит им немало усилий.

Крачли в крайнем волнении обратил безумный взгляд на остальных присутствующих. Питер кивком подтвердил слова Кирка. Гарриет, знававшая дни, когда потеря сорока фунтов была бы для нее большей катастрофой, чем потеря сорока тысяч фунтов для Питера, участливо сказала:

– Да, Крачли. Увы, все это время деньги были у него в кармане.

– Как! У него были деньги? Вы их нашли?

– В общем, нашли, – признался суперинтендант. – Нет причин это скрывать.

Он ждал, пока свидетель сделает очевидный вывод.

– Значит, если бы его не убили, я мог бы получить свои деньги?

– Если бы вы успели раньше мистера Макбрайда, – сказала Гарриет, проявив скорее честность, нежели уважение к тактике мистера Кирка.

Крачли, однако, нисколько не интересовался мистером Макбрайдом. Убийца лишил его законных денег, так что он не скрывал своих чувств.

– Черт! Я… Я… Да чтоб ему.

– Да-да, – проговорил суперинтендант, – мы понимаем. И теперь у вас есть шанс. Любые факты, которые вы нам сообщите.

– Факты! Меня обжулили, вот как это называется, и я.

– Слушайте, Крачли, – сказал Питер. – Мы знаем, что вам очень не повезло, но тут уж ничего не поделаешь. Тот, кто убил мистера Ноукса, вас здорово подвел, но его-то мы и ищем. Подумайте хорошенько и помогите нам с ним расквитаться.

Спокойный, ровный тон возымел действие. Лицо Крачли озарилось.

– Спасибо, милорд, – кивнул Кирк. – Хорошо сказано, коротко и ясно. – Итак, приятель, нам жаль, что вы лишились своих денег, а вы можете нам помочь. Понятно?

– Да, – сказал Крачли с лихорадочным рвением. – Хорошо. Что вы хотите узнать?

– Ну, прежде всего: когда вы в последний раз видели мистера Ноукса?

– В среду вечером, как я и говорил. Я закончил работу почти в шесть и зашел сюда, чтобы заняться цветами, и когда я закончил, он дал мне пять шиллингов, как обычно, и тогда я начал требовать свои сорок фунтов.

– Где это было? Здесь?

– Нет, на кухне. Он всегда там сидел. Я выхожу отсюда со стремянкой в руке…

– Со стремянкой? Зачем?

– Как зачем? Чтоб достать до кактуса и часов. Я каждую неделю завожу часы – у них недельный завод. И ни туда ни сюда без стремянки не дотягиваюсь. Иду, значит, на кухню, чтобы убрать стремянку, а он там сидит. Он платит мне мои деньги – полкроны, шиллинг, два шестипенсовых и шесть пенсов медяками[144], если хотите знать точно; все из разных карманов. Он любил изображать, будто последний пенни едва наскреб, но я к этому привык. И как он закончил свое представление, прошу я у него свой сороковник. Мне нужны эти деньги, грю…

– Именно так. Вам были нужны деньги на гараж. Что он на это сказал?

– Обещал, что отдаст в следующий раз, то есть сегодня. Я мог бы сообразить, что он только зубы заговаривает. Не в первый раз обещал, и всегда у него потом находилось какое-то оправдание. Но он обещал, свинья паршивая, что в этот раз уж точно – а что ему мешало, раз он уже собрался сбежать и набрал полные карманы денег, кровопивец.

– Ладно-ладно, – сказал Кирк с укоризной, бросив извиняющийся взгляд в сторону леди Питер. – Выбирайте выражения. Он был один на кухне, когда вы ушли?

– Да, один. Он не из тех, к кому соседи заходят поболтать. Я тогда ушел и больше его не видал.

– Вы ушли, – повторил суперинтендант, пока правая рука Джо Селлона напряженно выводила каракули, – а он остался на кухне. И когда.

– Нет, я этого не говорил. Он проводил меня по коридору, говоря, что с утра первым же делом отдаст мне деньги, а потом я услышал, как он запирает за мной дверь и закрывает засов.

– Какую дверь?

– Заднюю дверь. Он обычно через нее ходил. Передняя всегда стояла запертая.

– О! Там замок сам защелкивался?

– Нет, обычный врезной. Он не верил в эти йельские штучки[145]. Говорил, что их фомкой сорвать – раз плюнуть.

– Есть такое дело, – сказал Кирк. – То есть переднюю дверь можно было открыть только ключом – хоть изнутри, хоть снаружи.

– Верно. Я думал, что вы и сами это заметили, если смотрели.

Мистер Кирк, который и в самом деле старательно осмотрел запоры обеих дверей, только спросил:

– Ключ от передней двери когда-нибудь оставляли в замке?

– Нет, он носил его на своей связке. Ключ там небольшой.

– Вчера вечером его точно не было в замке, – добавил Питер. – Мы вошли отсюда с помощью ключа мисс Твиттертон, и в замке ничего не было.

– Вот именно, – сказал суперинтендант. – Вы не знаете, у кого-нибудь еще были ключи?

Крачли покачал головой:

– Мистер Ноукс ключи горстями не раздавал. А то, понимаете ли, вдруг кто-нибудь залезет и что-нибудь стащит.

– Вот как! Ладно, вернемся к делу. Вы ушли отсюда вечером в прошлую среду – во сколько?

– А кто его знает, – задумчиво проговорил Крачли. – Думаю, минут двадцать уже было. По крайней мере, когда я заводил эти часы, было десять минут седьмого. И они идут верно.

– Да, время правильное, – подтвердил Кирк, взглянув на свои часы.

Это подтвердили часы Гарриет и Джо Селлона. Питер, в удивлении посмотрев на свои часы, сказал “Мои остановились” таким тоном, как будто яблоко Ньютона полетело вверх или диктор Би-би-си употребил непристойное выражение.

– Может быть, – деловито предположила Гарриет, – ты забыл их завести.

– Я никогда не забываю их завести, – возмутился ее муж. – Хотя ты права: забыл. Видимо, вчера вечером я думал о чем-то другом.

– Что вполне естественно в такой день, – подхватил Кирк. – Вы не помните, шли те часы, когда вы приехали?