Десять лет назад я начала раздавать сшитые вручную детские одеяла в рамках благотворительной акции моей церкви. Мы ходили по городу и делали добрые дела. Пропалывали клумбы, закрашивали граффити, старикам и инвалидам помогали с ремонтом или работой по дому, чинили машины матерям-одиночкам.

Проблема в том, что у меня астма, а значит, я не могу работать ни в пыльных помещениях, ни на открытом воздухе. Я не знаю, как обращаться с молотком и ремонтировать автомобили. Но зато я умею шить, а наша местная больница нуждается в детских одеялах для бедных семей.

Когда я впервые передала готовые одеяла благодарным медсестрам, внутри что-то щелкнуло. Мне понравилось.

За год я привезла в больницу 175 одеял. За десять лет – 1200. Даже когда события моей собственной жизни заставляли меня чувствовать себя эмоционально истощенной, я находила в своем рукоделии радость.

Не только друзья, но и совершенно незнакомые люди начали делиться со мной своими швейными принадлежностями. Ткани я покупала в комиссионных магазинах и на дворовых распродажах. Когда на одной такой распродаже я рассказала продавщице, что собираюсь делать с ее тканью, она попросила:

– Дайте мне свой номер телефона. У меня есть еще.

Через неделю она привезла мне целую коробку ярких тканей из своих запасов. Когда я спросила, сколько я ей должна, она ответила:

– Нисколько. Я знаю, вы найдете им хорошее применение.

Ткани хватило на двадцать шесть одеял.

Примерно такая же история случилась и в другой день. Женщине потребовалось время, чтобы собрать для меня все необходимое. Вернувшись, она вытащила из машины несколько огромных мешков, которые были доверху набиты лоскутами фланели, оставшимися от ее бизнеса по пошиву пижамных штанов. Та женщина выглядела очень усталой, и внутренний голос подсказывал мне, что надо сшить фланелевые одеяла как можно быстрее. Через несколько недель я отправила ей благодарственное письмо с фотографией пятнадцати детских одеял, сделанных из ее обрезков. А еще пару месяцев спустя увидела в местной газете ее некролог. Она умерла от рака. Возможно, в тот день, когда мы встретились, она уже знала, что жить ей осталось недолго.

Были и другие случаи. Однажды к нам пришла девушка, чтобы купить подержанный велосипед моего мужа. Оказалось, что она работает в той самой больнице, куда я возила одеяла. Я пригласила ее зайти и посмотреть на то, над чем в тот момент работала. В итоге она не только купила велосипед, но и вернулась потом с целым мешком лоскутов.

В шестьдесят пятый день рождения моя творческая подруга устроила для меня целую вечеринку под названием «праздник будущих одеял». Она попросила гостей принести в качестве подарка подходящую ткань или подарочные карты на ее покупку.

Вскоре одеял стало так много, что я начала отвозить их в больницы, расположенные в соседних округах. Мне ужасно хотелось знать, кому они достаются.

К сожалению, правила конфиденциальности не позволяли мне четко отследить траекторию моих творений, однако несколько историй я все же слышала. Так, одно одеяло досталось очень больному маленькому мальчику, которого «Скорая помощь» отвезла в госпиталь в 250 километрах от его дома. Еще несколько – новорожденным, выписанным в приемные семьи: некоторые из них ждали усыновления, другие – нуждались в особом уходе.

Знакомая медсестра рассказала мне о женщине, которая пришла в больницу одна, чтобы родить своего пятого ребенка. С ней не было никого из родных или друзей. К тому же она не говорила по-английски. Во время родов та женщина горько плакала.

– Я знала, что ей нужна особая поддержка, – сказала моя подруга. – Поэтому дала ей одно из твоих одеял.

Мои одеяла не были какими-то особенными – просто красочными и немного забавными: сорок девять квадратиков ткани, расположенных сеткой семь на семь, тонкий слой наполнителя и подкладка из фланели. На изготовление каждого у меня уходило около двух часов – пока артрит окончательно не изувечил мои пальцы, Иногда во время шитья я вспоминала слова о том, что Бог может «связать сокрушенных сердцем». Мои одеяла, созданные путем «связывания» лоскутов ткани, оказывались в домах тех, кому приходилось нелегко, и укрывали их от несчастий.

Жанна Зорнс

Всем нужна группа поддержки

Будьте добрее к себе и позвольте вашей доброте затопить весь мир.

Пема Чодрон

Я открываю окно машины:

– Мэм! Мэм!

Единственная женщина на стоянке испуганно оглядывается по сторонам. Потом замечает меня.

– Я просто хотела сказать, что вы чудесно выглядите, – говорю я. – Эти цвета вам очень идут.

В течение секунды на ее лице сменяется сразу несколько противоположных эмоций. Потом она улыбается и отвечает:

– Спасибо!

В последние годы я взяла себе за правило делать комплименты незнакомым людям. Вместо того чтобы просто подумать о том, что кто-то хорошо выглядит или хорошо что-то делает, я говорю это вслух. Это легко и не отнимает много времени. Иногда я чувствую себя болельщицей на трибуне: я болею за всех этих людей, даже если они думают, что их маленьких побед никто не видит.

Мне самой всегда не хватало такой «группы поддержки», которая подбрасывала бы вверх разноцветные помпоны, отмечая каждое мое достижение. Возможно, тогда я совершила бы гораздо больше. Однако только в последние пять или десять лет люди стали хвалить меня за то, что я делаю.

Я никогда не была напористой. Не знаю, каким чудом мне удалось опубликовать в 2006 году книгу советов под названием Jellybean Jamboree. Но это был первый раз, когда я почувствовала себя по-настоящему хорошо. Моя мама очень обрадовалась этой книге и рассказывала про нее всем, кто не успевал вовремя спастись бегством. Она стала моей болельщицей.

Но потом настало время разочарования. Мне поставили диагноз: клиническая депрессия, к которой потом добавилось тревожное расстройство и приступы паники. В те времена не было принято говорить о психических заболеваниях на публике. Не то что сейчас, когда все голливудские знаменитости подробно рассказывают о своих недугах, так что депрессия превратилась в модный аксессуар.

Чтобы победить болезнь, мне потребовалось много лет и гораздо больше усилий и решимости, чем, как мне казалось, у меня было. В той битве я сражалась одна. А ведь мне всего-то и нужно было, чтобы кто-то обнял меня и сказал: «Сьюзен, я верю в тебя. Ты справишься, и я всегда буду рядом». Интересно, как быстро я смогла бы выздороветь?

Нас с детства приучают быть тихими и скромными. Мы преуменьшаем собственные достижения и стесняемся принять редкий комплимент. Если кто-то из тех, кому я говорю хорошие слова, пытается мне