В одном запертый в бункере под президентским дворцом ходячий покойник был, несомненно, прав: все это чем дальше, тем больше напоминало балаган, и теперь, кажется, настало время с этим балаганом покончить.

В общем и целом все было готово. Вагоностроительный завод в Сьюдад-Боливаре уже спустил с конвейера первый пробный образец продукции, презентация которого прошла с ошеломляющим успехом: более половины присутствовавших на показе гостей выразили намерение немедленно заключить контракты на поставку крупных партий этого ходового товара. Что до остальных, их желание раскошелиться было только делом времени: ни одно государство не станет сидеть, сложа руки, когда ближайшие соседи вооружаются ускоренными темпами.

В окрестностях колумбийской Букараманги спасатели с трудом вытащили из ущелья и погрузили в карету «скорой помощи» черный пластиковый мешок, внутри которого лежал до полной неузнаваемости исклеванный стервятниками безногий труп. На теле обнаружили паспорт, выданный на имя гражданина Соединенных Штатов Америки Лоренса Джексона Макферсона. В левой руке мистер Макферсон сжимал револьвер двадцать второго калибра, из которого, судя по всему, выстрелил себе в висок, а на дороге близ места происшествия полицейские и спасатели собрали целый ворох фальшивых стодолларовых купюр на сумму около двух миллионов долларов США. Кто-то предположил, что покойник был наркоторговцем из Штатов, поплатившимся за попытку всучить местным баронам фальшивые деньги в обмен на товар. Если так, то умственные способности мистера Макферсона оставляли желать лучшего, что никого не удивило: глупцов, которые считают себя умнее всех, на свете хватало во все времена. Этот решил перехитрить колумбийских наркобаронов, и то, что с ним приключилось, выглядело вполне закономерно.

Соответствующий департамент министерства внутренних дел Колумбии оперативно послал запрос своим коллегам в США. Поскольку дело касалось наркотрафика, американцы ответили быстро. Ответ, увы, был негативным: паспорт с указанными в запросе данными никому не выдавался и, следовательно, является фальшивым, а человек, изображенный на фотографии в этом паспорте, не значится ни в одной из существующих баз данных. Колумбийцы, в глубине души ожидавшие именно такого ответа, лишь пожали плечами и занялись другими делами. След таинственно исчезнувшего из своей московской квартиры сотрудника российского дипломатического корпуса Игоря Чернышева, таким образом, затерялся окончательно и бесповоротно.

На приличном удалении и от Москвы, и от Каракаса, и от Букараманги, в католическом храме нью-йоркского района Квинс служили заупокойную мессу по военнослужащим, геройски погибшим при выполнении поставленной командованием боевой задачи. Погибшие исповедовали разные религии; среди них были и атеисты, но заказавший мессу сержант морской пехоты Таддеус Камински считал, что перед богом все равны, и что это вдвойне справедливо для тех, кто пал на поле боя. Под высокими сводами храма торжественно рыдал орган. Сержант Камински стоял, низко склонив голову в знак искренней скорби по ушедшим товарищам, а на его парадном кителе сверкала, отражая пламя свечей, полученная накануне за успешное выполнение сложной секретной миссии медаль Конгресса.

Трюк был не нов и не блистал оригинальностью, но он помог генералу Моралесу выиграть время. А когда обман все-таки раскроется, будет уже поздно: глядя в дула сотен новейших танков, даже чванливые американцы волей-неволей станут более уступчивыми.

Да, танки… Конечно, чтобы по-настоящему напугать Соединенные Штаты, одних танков мало. Да это и не требуется; зато здесь, внутри страны, они придутся ко двору. До внеочередных президентских выборов завод в Сьюдад-Боливаре успеет выпустить с десяток новых машин, которые в случае возможных беспорядков станут в руках сеньора Алонзо мощным козырем. Скоро начнется предвыборная кампания, самым заметным событием которой станет зверское убийство вырвавшегося из застенков Гуантанамо брата покойного президента Чавеса. Стремясь дестабилизировать политическую обстановку в Венесуэле, продажные наймиты американского империализма развяжут настоящую охоту на участников президентской гонки, отстреливая их одного за другим. Чтобы остановить террор, в стране придется ввести военное положение, передав всю полноту власти хунте, которую возглавит – угадайте, кто?

Разумеется, только временно, пока не восстановится порядок.

Разумеется.

Да.

– Потерпи, амиго, – опустив ладонь на клапан кобуры, сказал своему револьверу генерал Моралес.

– По-прежнему никакой определенности, – раздраженно, как тигр в клетке, расхаживая по мансарде из угла в угол, говорил генерал Потапчук. – Я пытался связаться с Уралвагонзаводом. По телефону мне ответили, что это не телефонный разговор, а на официальный письменный запрос не ответили вообще.

– А как давно вы послали запрос? – спросил Глеб.

От попыток удержать генерала в поле зрения у него уже ныла шея, и ему стоило немалых усилий не попросить его превосходительство перестать маячить взад-вперед, как стрелка метронома, и куда-нибудь сесть.

– Три дня назад, – с возмущением ответил Федор Филиппович.

Глеб, не удержавшись, фыркнул.

– На Урал, – сказал он. – Письменный запрос. Три дня назад. Действительно, хамство! Да они, наверное, его до сих пор даже толком не прочли, не говоря уже о том, чтобы сесть за ответ.

– Не вижу ничего смешного, – проворчал Потапчук. – На дворе не восемнадцатый век, и запрос мой отправился в Челябинск не на почтовых тройках. И потом, я не начальник жилконторы и не представитель инициативной группы праздношатающихся граждан, чтобы месяцами думать, отвечать мне или, может, не стоит.

– Правильно, – с серьезным видом сказал Глеб. – Бюрократия внутри ФСБ – внутреннее дело самой ФСБ, в которое посторонним соваться не рекомендуется. А бюрократия, с которой ФСБ сталкивается вовне, – это и впрямь возмутительно. Хотите, я туда съезжу? Пытками заставлю признаться, продали «Черного орла» Венесуэле или нет, а потом перестреляю всех к чертовой матери, чтоб неповадно было бюрократию разводить…

– Дал господь подчиненного, – проворчал Федор Филиппович.

– Я вас тоже люблю, – сказал Слепой. – А с тех пор, как выяснилось, что мы с вами приобрели официальный статус платных киллеров и помогли кому-то спрятать концы в воду, моя любовь к вам стала вдвое горячей.

– Кстати, о концах. – Перестав расхаживать, генерал запустил руку во внутренний карман пиджака и вынул оттуда компакт-диск в простом бумажном конверте. – Вот, просмотри на досуге, вдруг да пригодится.

– А что это?

– Видеозаписи, сделанные на похоронах твоих клиентов – Зарецкого, Кравцова и Ромашина.

– Вот не знал, что там было телевидение! Или нынче вошло в моду снимать на видео не только свадьбы, но и похороны?

– Перестань паясничать, – сказал Федор Филиппович. – Записи сделаны скрытой камерой по моему приказу. Я отдал приказ еще до того, как ты раскопал эту историю с договором о строительстве завода, в надежде обнаружить связь между убитыми. Просмотрел это кино трижды и ничего не увидел. Совершенно разные люди, хотя речи произносят, в общем, одинаковые. Посмотри сам, у тебя глаза помоложе моих – авось, что-нибудь заметишь, что я проглядел.