Он резко выдыхает и смотрит на деревья.

– Ты поэтому поменяла замки? Чтобы мне это продемонстрировать?

– Да, – лгу я. Получается так резко, что я сама готова поморщиться.

– Надо же, – говорит он, качая головой. – Ну ладно, я все понял.

Он идет обратно к дороге, а потом оборачивается.

– Твоя машина перекрыла мне дорогу.

Я иду за ним с трясущимися от адреналина руками. Напряжение ощущается физически, и по его поднятым плечам и широким шагам я вижу, что он расстроен.

– Адам, – говорю я, когда мы выходим на подъездную дорожку.

Он оборачивается, и я вздрагиваю, когда вижу, как блестят у него глаза. Он почти никогда не позволял мне видеть, как плачет.

– Если инспектор снова позвонит, пожалуйста, скажи ей, чтобы разбиралась со мной лично и не вмешивала тебя в это. Я не хочу, чтобы она еще больше мутила воду между нами. Если не послушает, просто пропускай ее звонки, пока не перестанет звонить.

– Ты хочешь, чтобы я игнорировал звонки инспектора полиции? Разве это не вызовет еще больше подозрений?

– Ты себя недооцениваешь. Ты можешь отлично лгать, когда захочешь.

Он вздрагивает от этих слов. В них столько яда, злости, которую я копила в себе с тех пор, как мы разъехались. Я старалась говорить тише и подбирать слова на случай, если Зак услышит, но сейчас его здесь нет, и моя ярость наконец-то нашла выход.

Он закусывает нижнюю губу, как будто пытаясь удержать какие-то слова, и отрывисто кивает. Я смотрю, как он снимает машину с сигнализации и открывает дверь. Он останавливается перед тем, как сесть за руль.

– Почему у меня ощущение, что ты мне врешь?

У меня учащается пульс. Я скрещиваю руки на груди.

– Не все врут своим партнерам, Адам.

Я сажусь в свою машину, хлопнув дверью, выезжаю с нашей подъездной дорожки и подъезжаю к дому Полы, чтобы дать ему проехать. Руки у меня дрожат, когда я держу руль, костяшки пальцев побелели, от них отлила кровь. Я жду, пока его машина выезжает на дорогу, набирает скорость и исчезает из виду в клубах пыли.

Я медленно выдыхаю, чувствуя, как вытекает по капле напряжение, и смотрю на время на приборной доске. Пора ехать в полицию.

31

Рэйчел

Понедельник, 8 апреля 2019 года, 11:49

– Пожалуйста, назовите свое имя для записи.

– Анна Джонс, – говорит она ровным спокойным тоном, сидя напротив меня за столом.

Она сидит прямо, жесты скупые и сдержанные. На ней аккуратные блузка и брюки, прическа – волосок к волоску, и все-таки с ней что-то не так. Я замечаю, что белки глаз у нее ярко-розовые. Она либо плохо спала, либо плакала.

– Спасибо, что пришли. Я понимаю, что во время нашей прошлой встречи у вас был шок. Надеюсь, сегодня вам будет проще с нами разговаривать?

– Да, – отвечает она безэмоционально.

– Отлично.

Я кладу ладони на стол, сцепляю пальцы и наклоняюсь вперед. Сержант Райан сидит наготове рядом со мной.

– Я бы попросила вас описать характер ваших отношений с Полой Уильямс, а также подробно рассказать, что вы делали в четверг, четвертого апреля. Мы надеемся, что это сможет пролить свет на то, что с ней случилось.

– Конечно, – отвечает она спокойно. – Рада буду помочь. Хотя боюсь, что в четверг мы с Полой не виделись.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Когда накануне вечером приехала домой, около шести часов.

Она даже не задумалась, не покопалась предварительно в памяти. Ее глаза остались неподвижны, как будто ей даже не нужно было вспоминать.

Как будто она заранее отрепетировала, что будет говорить.

– Пола забрала Зака из школы и, как всегда, приготовила для нас с ним ужин. Зак поел и сидел наверху в своей комнате, делал уроки с включенным телевизором. Пола читала книгу. Все по обычному сценарию.

Кажется, доктор Джонс – очень холодный человек. Она говорит в спокойной, монотонной манере, без чрезмерного страдания или какой-то мимики. Говорит прямо, а на ее лице ничего не отражается, хотя речь идет о ее убитой подруге. Не представляю, есть ли у нее вообще друзья.

– Вы платили Поле за эти услуги?

– Я несколько раз спрашивала, могу ли начать ей платить, но она отказывалась. Ее дочь переехала в Австралию, а муж скончался незадолго до того, как мы переехали в соседний дом. Она хотела быть полезной. Это ее слова, не мои.

– Вам сильно повезло. Многие убили бы, чтобы так все устроилось.

Я жду, чтобы она отреагировала на это слово, и вижу, что у нее приподнимается уголок рта.

– Как вы с Полой стали друзьями?

– Инспектор, я же уже рассказывала…

– Придется повторить для записи, доктор Джонс.

Ее взгляд задерживается на мне, и я вижу, как в глазах начинает вскипать раздражение.

– Через моего сына. Когда мы переехали в соседний дом, мы с Полой обменивались приветствиями, когда встречались в переулке; обычный соседский этикет. Зак часто катается по переулку на велосипеде, а она работает в саду, так они начали разговаривать. Из этого все и выросло.

– Другая ваша соседка… – Я притворяюсь, что не помню ее имени, и заглядываю в блокнот. – Дженни Ховард. Она говорила, что ваш сын одинокий мальчик и у него мало друзей.

Я снова вижу трещину в ее броне. У нее снова приподнимается губа, глаза становятся уже.

Критика по отношению к ней как к матери – вот ее слабое место.

– Возможно. Мы недавно переехали из Лондона. Хотя не понимаю, какое отношение это имеет к смерти Полы.

Опять уворачивается. Быстро пытается отмести любое упоминание о сыне.

Почему ей так не хочется говорить о своем ребенке?

– Я поясню, – говорю я. – Я имела в виду, что, возможно, Пола заметила это и это подстегнуло ее желание с ним подружиться, и наоборот.

– Возможно, – она вежливо улыбается, но в ее глазах нет улыбки.

– То есть это помогло вам сблизиться с Полой?

– Да, мы начали задерживаться на улице, чтобы поговорить, Зак махал ей рукой, когда шел по утрам в школу, а она пила кофе у окна. Она заметила, что мне тяжело совмещать полноценную работу и заботу о Заке, и предложила свою помощь. Так мы подружились. И стали особенно близки, когда мы с мужем решили разъехаться.

– Звучит так, будто она стала большой частью вашей жизни. Вы доверяли ей сына, она готовила для вас каждый день и убирала. Неплохая схема.

– Она нам обеим была на руку, – отвечает она безучастно.

– Вы сказали, что махали ей рукой по утрам, – произносит сержант Райан со своего места рядом со мной. – Вы продолжали это делать, когда Пола начала помогать вам по вечерам?